ZJ - Unknown Страница 7

Ее улыбка сменяется хмурым выражением.

— Дамочка в беде. — Она закатывает глаза и тянется в окно за рюкзаком. — Пожелай мне удачи, малыш Силас.

Ее ласковые слова полны сарказма, и меня это задевает.

5 — Чарли

— Мама? — Мой голос ослаб и больше похож на писк. Я прокашливаюсь. — Мам?

Она выходит из-за угла, напоминая мне машину без тормозов. Я отхожу на два шага, пока моя спина не оказывается прижатой к входной двери.

— Что ты делала с этим мальчишкой?! — шипит она.

Я чую запах алкоголя в ее дыхании.

— Я… он подвез меня домой со школы. — Я морщу нос и вдыхаю через рот. Она нарушает мое личное пространство. Я тянусь за спину и хватаю дверную ручку на случай, если вдруг придется бежать. Я надеялась, что что-нибудь почувствую при виде нее. Все-таки, она — моя инкубационная матка и главный организатор всех семнадцати дней рождения. Я отчасти ожидала потока тепла или воспоминаний, чего-то знакомого. В итоге, я отхожу от этой незнакомки.

— Ты прогуляла школу! И была с этим мальчиком! Не хочешь объясниться?

От нее так пахнет, будто она только что искупалась во всем нашем барном ассортименте.

— Я сегодня… сама не своя. Я попросила его подвезти меня домой. — Отхожу на шаг. — Почему ты пьешь посреди дня?

Ее глаза округляются, и на минуту мне кажется, что она вполне может меня ударить. В последний момент женщина пятится и съезжает по стене на пол. Увидев слезы, я отворачиваюсь.

Ладно, такого я не ожидала.

С криками я могу справиться. А вот слезы меня нервируют. Особенно у незнакомки, которой мне нечего сказать. Она прячет лицо в ладони и начинает громко всхлипывать, а я прокрадываюсь мимо. Не знаю, нормально ли это для нее. Я мешкаю в конце коридора и начале гостиной. В итоге, оставляю маму в одиночестве и решаю найти свою спальню. Мне ей не помочь. Я ее даже не знаю.

Мне хочется спрятаться до той поры, пока я со всем не разберусь. Например, кто, черт возьми, я такая? Дом еще меньше, чем я думала. Рядом с моей рыдающей на полу матерью находится кухня и небольшая гостиная. Маленькие и аккуратные, они до упора набиты неподходящей мебелью. Дорогие вещи в дешевом доме. Передо мной три двери, одна из которых открыта. Я заглядываю внутрь и вижу клетчатое покрывало. Спальня родителей? Ну, явно не моя. Мне нравятся цветы. Вторая дверь ведет в ванную. Третья — еще одна спальня в левой части коридора. Я захожу внутрь. Две койки. У меня есть брат или сестра. Я стону.

Закрыв за собой дверь, я начинаю разглядывать комнату. Определенно сестра. Судя по ее вещам, она младше меня на пару лет. Я с отвращением смотрю на плакаты с группами, украшающие ее часть комнаты. Моя сторона куда проще: кровать с фиолетовым одеялом и над ней черно-белая картина. Я мгновенно узнаю работу Силаса. Сломанные ворота, висящие на петлях; лозы, пробивающиеся сквозь ржавые металлические зубцы — не так мрачно, на фотографиях у него в спальне. Видимо, эта была подобрана специально для меня. На тумбочке лежит стопка книг. Я тянусь за одной и читаю название, как вдруг раздается телефонный звонок.

Силас: Ты в порядке?

Я: Моя мать, похоже, алкоголичка, и у меня есть сестра.

Ответ приходит через несколько секунд.

Силас: Не знаю, что и сказать. Это так неловко…

Я смеюсь и откладываю телефон. Мне хочется покопаться вокруг, поискать что-нибудь подозрительное. В моих ящичках все убрано. Наверное, у меня ОКР1. Я разбрасываю по комнате носки и нижнее белье в попытке взбесить себя.

В ящиках пусто, в тумбочке пусто. Нахожу коробку презервативов в сумке под кроватью. Ищу дневник, записки друзей — ни-че-го. Я чистюля и зануда, если не считать картины над кроватью. И ту подарил Силас.

Мама на кухне. Я слышу, как она шмыгает носом и готовит себе еду. «Она пьяная». Может, задать ей пару вопросов? Все равно их не вспомнит завтра.

— Эй, э-э… мам, — говорю я, становясь рядом с ней. Она перестает готовить тосты и смотрит на меня мутными глазами.

— Я вчера не вела себя странно?

— Вчера? — переспрашивает она.

— Ага. Ну, знаешь… когда пришла домой.

Она проводит ножом по хлебу и размазывает масло.

— Ты была грязной, — нечленораздельно говорит женщина. — Я сказала тебе принять душ.

Я вспоминаю грязь и листья на кровати Силаса. Видимо, мы были вместе.

— Когда я пришла домой? У меня был разряжен телефон, — вру я.

— Около десяти, — она прищуривается.

— Я говорила что-нибудь… необычное?

Мама отворачивается и плетется к раковине, кусая тост и глядя на сток.

— Мам! Можно немного внимания? Ответь, пожалуйста.

Почему эта ситуация мне знакома? Я молю, она игнорирует.

— Нет, — просто говорит она. Затем мне приходит мысль: одежда со вчера. За кухней есть небольшой шкафчик со стиральной машиной и сушилкой. Я открываю машинку и вижу небольшую кучку мокрой одежды на дне. Достаю ее. Она определенно моего размера. Должно быть, я кинула ее в стирку в попытке смыть улики. «Улики чего?» Лезу в карманы джинсов. Внутри мятая и влажная бумажка. Я роняю джинсы и несу бумажку к себе в комнату. Если попытаюсь развернуть ее, она может порваться. Решаю оставить ее на подоконнике, чтобы подсохла.

Затем пишу Силасу.

Я: Ты где?

Жду пару минут и пробую еще раз.

Я: Силас!

Гадаю, всегда ли я так делаю; донимаю его, пока не ответит.

Отправляю еще пять сообщений, а после метаю телефон через всю комнату, закапываясь лицом в подушку Чарли Винвуд и громко крича. Вряд ли Чарли Винвуд когда-либо кричит. У нее нет характера, судя по комнате. Ее мама алкоголичка, а сестра слушает отстойную музыку. И откуда я знаю, что плакат над кроватью сестры сравнивает любовь с «бумом» и «хлопом»2, но не помню ее имя? Я бреду в другую часть комнаты и начинаю рыться в ее вещах.

— Динь-динь-динь! — кричу я, вытаскивая дневник в горошек из-под подушки.

Затем устраиваюсь на кровати и открываю его.

Собственность Джанетт Элис Винвуд.

НЕ ЧИТАТЬ!

Я игнорирую предупреждение и переворачиваю первую запись:

Чарли ужасна.

Моя сестра — худший человек в мире. Надеюсь, она умрет.

Закрываю дневник и возвращаю под подушку.

— Просто отлично.

Родные ненавидят меня. Какой же надо быть, чтобы тебя ненавидела собственная семья? Из другого конца комнаты доносится звук оповещения на телефоне. Я подпрыгиваю, думая, что это Силас, и внезапно чувствую облегчение. Сообщений два. Одно от Эми: «Ты где?!!»

А второе от какого-то Брайана: «Привет, я скучал по тебе сегодня. Ты сказала ему?»

Кому? И что?

Я откладываю телефон, так никому не ответив. Решаю дать дневнику второй шанс, пролистывая до последней записи Джанетт, датированной вчерашним днем.

Мне нужна пластинка для зубов, но мы слишком бедные. У Чарли была пластинка.

Я провожу языком по зубам. Да, определенно ровные.

Ее зубы такие ровные и идеальные, а мои навсегда останутся кривыми! Мама обещала подумать об этом, но после случая с папиной компанией у нас нет денег на нормальные вещи. Ненавижу брать ланч из дома. Как в детском садике!

Я пропускаю абзац, в котором она подробно описывает критические дни своей подруги Пэйтон. Затем жалуется на отсутствие месячных у себя, но тут ее запись прерывается приходом вашей покорной слуги.

Мне нужно идти. Чарли вернулась и она плачет. А такое редко случается. Надеюсь, Силас бросил ее — так ей и надо!

Значит, я плакала, когда вернулась домой. Я подхожу к подоконнику; бумажка из моего кармана чуть подсохла. Осторожно разглаживаю ее и кладу на стол, который мы, похоже, делим с сестрой. Чернила частично смылись, но это похоже на чек. Я пишу Силасу:

Я: Мне нужно, чтобы ты меня подвез.

Я снова жду, начиная злиться из-за его задержек. «Я нетерпеливая».

Я: Мне тут пишет один Брайан. Он любит пофлиртовать. Я могу попросить его, если ты занят…

Через секунду на телефон приходит оповещение.

Силас: Вот уж нет! Уже в пути.

Я улыбаюсь.

Выскользнуть из дома будет легко, учитывая, что мама отключилась на диване. Я наблюдаю за ней с мгновение, изучая ее сонное лицо и отчаянно пытаясь его вспомнить. Она похожа на старшую версию Чарли. Прежде чем выйти на улицу, я укрываю ее одеялом и ставлю перед ней пару банок с водой из пустого холодильника.

— Еще увидимся, мам, — тихо говорю я.

6 — Силас

Не знаю, еду ли я за ней, потому что собственник, или из желания защитить. В любом случае, мне не нравится мысль, что она обратится за помощью к кому-либо другому. Что только наталкивает на размышления, кто этот Брайан, и почему он считает нормальным флиртовать с Чарли, когда мы определенно вместе.