Неизвестен Автор - Бессмертный Страница 7

Запыхавшись, я выбрался из кратера и пытался охватить его взглядом, но дым и пар кроваво отсвечивали, а стоящая вокруг пыль не позволяла этого сделать. Я бежал так долго, пока хватило дыхания. Затем упал на землю и решил подождать какую-нибудь помощь. Я не сомневался - взрыв привлечет кого-нибудь.

Меня кто-то тормошил и я проснулся. Возле моих ног стояла фигура, одетая в невероятно белый скафандр. Подняв голову я увидел за стеклами шлема этого человека-существа самое небывалое выражение лица:

Полное удивление!

Абсолютная тупость!

....................

И еще неизвестно что!

Стояло утро и я уже мог оценить размеры воронки от атомной бомбы. На глазок диаметр ее составлял около шестидесяти метров, а глубина пятнадцать метров. В некоторых местах, мне показалось, я различаю некие детали конструкций.

К этому времени тип в скафандре пришел в себя и проявил некоторую активность - начал бурно размахивать верхними конечностями. Появившиеся в дымке две фигуры в скафандрах прояснили ситуацию - они несли носилки. У одного из них в скафандр был вмонтирован мегафон и именно оттуда и раздавался гулкий голос:

- Прошу вас не двигаться и сохранять спокойствие! Мы из Медслужбы!

Когда я попробовал приподняться - тот, другой, в скафандре, с опасением остановил меня. Я покорился своей судьбе. Нужно добавить, я был совершенно голым - бушевавшее здесь пламя полностью испарило всю мою одежду.

- Прошу не двигаться! Мы из Медслужбы! Вскоре вам будет оказана квалифицированная помощь! - продолжал нервно тот, в скафандре.

Укладывая меня на носилки, действовали так осторожно и нежно, словно боялись, что оторвется любая часть тела, за которую ухватятся.

- Прошу вас не двигаться! - рычал все тот же противный и надоевший мне голос, и под этот аккомпанемент мы покинули пределы зараженной территории.

- Ну так как? - рявкнул прыщавый мужчина в штатском. - Вы признаетесь в конце концов или нет?

- В чем я должен признаться? - спросил я.

- Откуда вы взялись на территории полигона и каким чудом пережили этот взрыв?!

- Ведь я уже говорил...

- Вздор! Полнейший вздор! - завыл прыщавый в истерике.

- Никто не поверит в эти бредни с каким-то там талисманом, продолжал он в том же духе. Эта беседа происходила в небольшом помещении, находящемся в подвале дома, в который доставил меня военный вертолет. Я сидел в тяжелом деревянном кресле, основание которого было залито в бетоне. Туловище, руки и ноги были связаны крепкими холщовыми ремнями, прикрепленными к креслу. От кресла к столу, за которым сидел прыщавый мужчина, тянулся пучок разноцветных проводов. Глаза мне слепила мощная силовая лампа.

- Мы исследовали вас, - втолковывал он, словно ребенку, мне. - У вас нет никаких следов лучевой болезни. Мы подозреваем в вас иностранного агента другого государства. Если вы скажете, каким образом предохранили себя, вы будете освобождены.

Мне все это надоело, о чем свидетельствовало выражение лица. И он взорвался.

- Ах ты... сукин сын! - зарычало чудовище в прыщах. - Сейчас ты запоешь иначе!!

Жмуря глаза в ярком свете я заметил, что он что-то настраивал в приборе на столе. Тонкие металлические волокна, прищепленные к самым ценным частям моего тела, начали легко шипеть. Я с интересом ожидал, что будет дальше.

Шум за столом свидетельствовал, что прыщавый мужчина забеспокоился. Он с хриплым выдохом передвигал ручку следующих друг за другом потенциометров. Металлические волокна начали дымиться, кто-то подбежал, вероятно, проверить клеммы, неосторожно прикоснулся к одной из них и с диким криком отскочил в угол.

- Скажешь! - рычал из-за стола прыщавый. - Увидишь... скажешь!! Здесь каждый говорит...

Щелкнул следующий тумблер и в тот же момент брызнули пучки фиолетовых искр. Одновременно погасла лампа.

- Свет... Свет!! - визжал прыщавый.

Что-то опрокинулось в темноте. Кто-то нецензурно ругался на чем свет стоит, а снаружи доносились громкие удары в дверь. Я спокойно опустил голову и стал ожидать дальнейших событий. Вскоре лампа зажглась, хотя не так ярко, как раньше.

Какая-то добрая душа направила ее в сторону. А сзади доносились отзвуки ссоры.

Я слышал голос прыщавого и с удовольствием констатировал, что он становится жалким. Через минуту двое солдат расстегнули мои ремни, попросив, чтобы пояс снял я сам, так как не хотят мне нанести оскорбления. Я сделал все, о чем они просили, оделся и поднялся наверх (как меня предварительно попросили).

Пройдя подвал и двигаясь коридором я не заметил уже прыщавого мужчину - тот куда-то исчез. Лифтом поднялись наверх. Конвоирующий сержант спросил, не хочу ли я принять ванну. По его лицу было видно, что он готов предложить мне даже сделать маникюр. Я отказался. В комнате, куда меня провели, стояла нормальная мебель.

Я с облегчением вздохнул, подумав про себя: "Как же мне надоели эти подземелья, подвалы и бетонные стены...".

- Здравствуйте. Я полковник Роули, - сказал симпатичный мужчина, встретивший меня.

Я поспешно воспользовался вежливо предложенным креслом, а бутылка коньяка выглядела многообещающе.

- Прошу извинить моих подчиненных за их недоверие и подозрительность, - сказал он и глянул на меня. Снисходительно улыбаясь полковник поднес стакан к губам. Его содержимое было великолепно.

- Только сейчас мы узнали, что человек, соответствующий вашему описанию, принимал участие в некоторых событиях в Сорендо, кроме того мы установили, как была ограблена выставка в городе.

- Я до сих пор старался объяснить кое-кому...

Полковник снисходительно и мило улыбнулся. Я подумал, с такими способностями он далеко пойдет.

- Мне кажется, вы могли бы много интересного рассказать, - продолжал полковник. - Но, увы, мы не можем заниматься исследованиями вашего феномена.

"Ого-го, - подумалось мне, - что-то приближается...".

- Нас ожидает очень трудное задание, которое необходимо выполнить...

"Если он говорит, что ожидает нас, это значит, что вся тяжесть падет на меня".

- Прошу выслушать, - начал он. - На некоторых химических предприятиях допущены трагические ошибки. Тамошние транспортировщики получили "неудачную" цистерну, наполненную этиленом. Они подумали, что это аммиак, и согласно инструкции начали нагнетать в нее подогретый газ. В нормальной ситуации это приводит к быстрому опорожнению цистерны. Но когда нагнетали двойную порцию, кому-то пришла в голову идея соскоблить грязь с идентификационной надписи на цистерне.

Полковник взялся за сердце, допив коньяк.

- Химик-специалист на вопрос, что следует делать в таких случаях, ответил - убегать. Можете себе представить, что там сейчас твориться... Цистерна стоит между складами, ее взрыв нанесет неисчислимые потери. Вывезти цистерну никто не решается, а он (этилен) может взорваться при малейшем сотрясении и вся надежда на нас, военных. Я получил приказ спасти это дело...

Он умолк и забарабанил пальцами по столу. Не стоило напрягать серое вещество, чтобы отгадать, чего он ждет.

- Мне кажется, я мог бы это сделать, - произнес я и подумал, что полковник от счастья запрыгнет на стол двумя ногами сразу.

- Это прекрасно! - громыхнул он, - с вашими способностями это не очень трудно.

- Только вы должны научить меня водить трайлер, - добавил я.

Полковник махнул рукой и нажал рукой. Двери бесшумно открылись.

- Пригласите майора Стайна, - приказал он, а затем добавил уже в мою сторону:

- Обсудим технические детали.

Я послал ему милую улыбку в знак того, что меня все это забавляет.

Вначале все шло прекрасно. Вертолетом я был доставлен на химический комбинат и представлен правлению.

По их лицам я видел - они считают меня какой-то смесью-помесью диверсанта и самоубийцы.

К этому времени меня обучили, как сцеплять вагоны-цистерны и я уже сидел за рулем машины.

С помощью одного человека я подъехал к разгрузочной станции и отыскал цистерну. Он к этому времени исчез.

При виде цистерны у меня сложилось впечатление как о чем-то огромном, серебристом и непрерывно шипящем, без предохранительных клапанов. Я с легкостью сцепил машину с цистерной и выехал с вымершего предприятия.

Через пять километров случилось несчастье. Попросту я ударился коленом об острый угол панели и почувствовал острую боль. Машинально я начал растирать ушибленное колено. И вдруг замер, как в день моей собственной смерти, делая простой вывод из свершившегося факта. Если у меня что-то болит, это значит - меня теперь ничто не спасет и не обезопасит и я уже не бессмертный. Срок действия талисмана кончился. С болью в глазах я уменьшил скорость тягача и взглянул на часы.

Или дед ошибся, или талисман долго лежал и состарился, но во всяком случае его действие прекратилось на четыре часа раньше. Надо сказать, я не был еще к этому готов. Огромная, в три слона величиной, цистерна возвышалась за моей спиной и даже воображение не могло подсказать, если на дороге подвернется маленький камешек...