Похитители бриллиантов - Луи Анри Буссенар Страница 7

А теперь, когда читатель получил кое-какие сведения, касающиеся географии, истории и промышленности тех мест, где будет развертываться первая часть драмы, кровавый пролог которой ему известен, мы вернемся к нашему повествованию.

Вид убитого торговца вызвал у всех и ужас, и гнев. Кражи не были такой уж редкостью на прииске, но убийств не случалось. Жуликов было не перечесть, но никому не приходило в голову, что надо бояться за свою жизнь. Неудивительно, что, когда эти люди, в большинстве не признающие особых нежностей, почувствовали угрозу для своей жизни и своего кармана, они стали вопить о мести и потребовали суда Линча.

Один только полицейский сохранял невозмутимое спокойствие. Прежде всего он не позволил дотрагиваться до убитого и чем бы то ни было нарушить беспорядок, царивший в этом базаре на колесах, принадлежавшем несчастной жертве преступления.

Покуда приводили в чувство несчастную девушку, у которой обморок сменился страшнейшей истерикой, полицейский устроил беглый допрос служанке. Но, как и следовало ожидать, она ровно ничего не знала. Она спала возле своей госпожи, когда чьи-то руки грубо схватили их обеих и связали. Ей показалось, что она слышит сдавленный стон, и в смертельной тревоге стала ждать, когда придет помощь, но помощь пришла слишком поздно.

Вот все, что могла сказать старая негритянка.

Полицейский с сомнением покачивал головой, но его бесстрастное, точно сделанное из камня лицо не выдавало волновавших его чувств.

Между тем он был глубоко взволнован, и мы не осмелимся утверждать, что это злодейство, сопровождавшееся столь загадочными обстоятельствами, не доставляло ему известного удовлетворения. Дело в том, что мастер Вильям Саундерс, которого на прииске звали просто мастер Виль, считал самого себя – по праву или без права – человеком ловким, но таланты которого все никак не находили себе достойного применения. К своей великой досаде, он прозябал в полиции на самых низших должностях и с нетерпением ожидал, когда случай предоставит ему наконец возможность выдвинуться. Теперь такая возможность перед ним открывалась. Заставить какого-нибудь кафра вернуть алмаз, который он прячет во рту; заставить какого-нибудь белого сознаться в краже; схватить несколько китайцев и потащить их за косы в тюрьму, как охотничьих собак на попарном поводке; помогать при наказании палками или командовать нарядом штрафных, которые убирают нечистоты в лагере, – ну что это, в самом деле, за занятие! Любой чернорабочий справится.

Но раскрыть тайну загадочного и кровавого убийства, от видимых фактов добраться до тайных причин, собрать все данные, все самые незначительные улики, найти какое-нибудь, хотя бы самое маленькое указание, которое могло бы послужить путеводной нитью, броситься по следам убийцы, проявить в борьбе с ним смелость и смекалку, схватить его, доставить в суд, слышать со всех сторон, как люди говорят, что это Виль, несравненный Виль, сам, один раскрыл все дело, видеть свое имя окруженным самыми лестными эпитетами, находить свой портрет в газетах рядом с портретом пойманного преступника, – такая перспектива могла бы взволновать любого полицейского, даже лишенного честолюбия. А Вильям Саундерс был честолюбец, который к тому же любил свое дело.

Эти мысли молнией промелькнули в его мозгу. Он услышал крики: «Линчевать! Линчевать!» – и это заставило его оторваться от мечтаний в такую заманчивую минуту, когда он уже своими ушами так и слышал речь губернатора, который в награду за блестящий подвиг назначал его начальником всей полиции Кейптауна.

Он с важным видом повернулся, обвел взволнованную публику бесстрастным взглядом и проронил только нижеследующие несколько слов:

– Вы хотите его линчевать?.. Кого?..

Этот простой вопрос произвел впечатление холодного душа. По адресу почтенной корпорации, коей Виль был лучшим украшением, посыпались весьма нелестные замечания вперемешку с крепкими выражениями.

– Спокойствие, джентльмены! – невозмутимо продолжал Виль. – Идите работайте! О вашей безопасности должны заботиться мы, и мы свой долг выполним. Что касается меня, то я это дело распутаю. Тому порукой моя честь. И – Господь меня слышит – вы еще повеселитесь: я обещаю вам одну или несколько великолепных виселиц!

Легко возбудимая толпа, состоявшая из людей нервных, быстро переходящих от одной крайности к другой, стала хлопать в ладоши и оглушительно кричать:

– Гип-гип-ура! Да здравствует Виль! Will, for ever!

Полицейский вернулся в фургон и продолжил расследование. Результаты были ничтожны. Отдавая себе в этом отчет, Виль все же тщательно измерил кровавые оттиски рук убийцы, осторожно вытащил нож из груди убитого, прочитал на клинке имя фабриканта и собрался уходить, когда взгляд его совершенно случайно упал на некий небольшой предмет. От удивления мастер Виль даже вздрогнул.

Он поднял предмет, запрятал его в карман и вышел из фургона, бормоча про себя:

– Так! Мне везет с самого начала. Дай бог дальше не хуже.

Он медленно направился к помещению, где были расквартированы полицейские, когда к нему приблизился человек огромного роста и выпалил:

– Вам известно, что француз ночью уехал?

– Какой француз?

– Тот самый, у которого еврей откупил вчера участок, и алмазы, и орудия, и даже палатку.

– Знаю. Что из этого?

– Подождите. Француз уехал с двумя белыми, которых никто раньше на прииске не видел. Они оба были одеты по-дорожному.

– Дружище, вы напрасно тратите время. Я знаю все это не хуже вас.

– Вы так думаете? А знаете, что я нашел возле палатки француза, которую покойный еще не успел разобрать и унести?

– Что именно?

– Вот эти ножны. Посмотрите, не подойдут ли они к тому ножу, который торчал у старика в груди.

– Покажите.

Ножны пришлись как нельзя лучше. Ошибки быть не могло – нож имел слишком необычную форму.

– А что это доказывает? – спросил мастер Виль.

– Очень многое. Хотя бы то, что убийство совершил именно француз, или его спутники, или все трое вместе.

– Не исключено, – пробормотал полицейский, казавшийся более флегматичным, чем всегда.

Глава 3

Под баобабом в ожидании завтрака. – В жизни всякое случается. – Альбер начитался романов о путешествиях. – А вот Александр – путешественник не по призванию. – Прожекты будущих миллионеров. – Как каталонцы произносят «б» и «в». – Музыкальный шквал. – Виртуозы, которые сеют ветер, а пожинают бурю. – Проповедник или канцелярист. – Оригинальная форма изгнания. – Воспоминания о пожарных маршала Лобо. – Наивные хитрости детей природы. – Тайна.

Четверо суток прошло после того ознаменовавшегося кровавым событием дня, когда в Нельсонс-Фонтейн приезжал Альбер де Вильрож.

Сейчас мы видим его и Александра Шони расположившимися под огромным баобабом[1]. Дерево имеет чуть ли не двадцать пять метров в обхвате