Троя (S-T-I-K-S) [огрызок] - Степан Городничий Страница 7

— Ой, Егерюшка, котик, спасибо, кончила так, как будто в космос, звезды увидела. И…, иди ко мне, приятное сделаю.

Егерь смачно плюнул на лежащую девку и выругался.

— Вот же тупая тварь, тут зомби, тут хана всему, мы жизнь человеку спасаем, а у нее только ебля.

Ничуть обидевшись на презрение и привычные оскорбления, Ленка кивнула в сторону оставленной базы:

— Гости, зайчик, Сюзанна нас догнала, присоединиться решила. Егерь резко развернулся, перехватывая топор.

По дороге ковыляла королева анала, подволакивая ногу в одной туфле. Разглядев машину, она заметно оживилась, пасть, совсем не похожую на белоснежные зубки, выдала довольное урчание. Егерь перехватил топор и осторожно пошел навстречу, наконец, при нормальном свете рассмотрел лицо и жуткие глаза. Мертвые, рыбьи, как у акулы, способной только убивать, рвать и кромсать. Мраморная кожа, за которой Сюзанна следила за как зеницей ока, обвисла землистыми мешками, ногти заметно вытянулись и почернели.

— Настырная зараза, километра три прошла. Не пользоваться тебе больше айфоном халявным, и жопа тоже больше не пригодится. Эх, хорошая была срака, рабочая.

Монстр резво скакнул, сокращая последние метры, Егерь встретил его молодецким ударом, раскроившим череп. С довольной миной человека, сделавшего доброе дело, водитель вернулся, и вытаращил глаза, как будто увидел призрака.

— Сержант, мудила, что за укус на здоровой руке?

Коля поднял глаза, пьяно хихикнул, закачал культю как малого ребенка, было видно, что он где-то далеко:

— Лора, милая, как ты могла. Милая, как я тебе верил, я же для тебя все, для тебя же в охрану эту пошел. Не может быть Лорачка…

— А ты, скотина, что, не ту руку перевязал?

Глаза рыбака забегали, он отодвинулся на всякий случай и прохрипел, — Я вам что, доктор штоли. Какую этот дал, ту я и перетянул. Мое дело маленькое. Вот кисть улетела, негоже оставлять, ежу понятно, пойду в пакет склоду.

Сержант похоже на секунду пришел в себя, прервал бестолковую бредятину и, со вселенской мукой в голосе, прозвучало:

— Я че, дурак, левую давать. Я левой все делаю, и пистолет, и ем, я левша. Поехали уже, где ветеринар, меня Лора ждет.

Егерь зарычал, — Будут тебе щас ветеринар и Айболит и Пилюлькин…

Разделывал тушу сержанта он основательно, стучал долго, наконец устал, разогнулся и закинул окровавленный топор в машину. На поляне осталось изуродованная тушка бывшего помощника и три десятка частей размером с ампутированную кисть. На залитом кровью пеньке застыла голова, удивленные глаза таращились в небо. Оглядев дело рук, Егерь не удержался, переломился пополам, и тело затряслось от приступа кровавой рвоты.

— Да чтоб вас, покорежило, кажется, язва открылась.

Рыбак сидел у открытой двери уазика и был занял важным делом, он обгладывал кисть, знакомо урчал и чавкал. Лена наблюдала как исчезает запчасть сержанта молча, наконец, решилась, сняла туфлю и спокойно зашла мужику за спину. Нацелилась длинной шпилькой и парой ударов кулачка заколотила оружие в затылок. Тело дернулось, вырывая туфлю из руки, и затихло, челюсти, перемалывающие многострадальную кисть, выпустили добычу.

— Никакой это не рыбак, Егерюш. По кустам херился и на девок работающих дрочил. Я его еще в том месяце запомнила, когда меня строители на троих разложили. У-у-у тупой извращенец, ненавижу.

Буханка резво завелась, вырулила на дорогу и вяло поползла, оставив на месте трупы и кровавую разделку. Водитель, измазанный кровью с ног до головы, крутил баранку нервно, матерился, мысли путались, безумные глаза метались из стороны в сторону.

— Нашествие зомби, апокалипсис, а я блядь, с кончелыжной шлюхой жив. Вдвоем, из всего управления, из сотни. Пистолет потерял, оружие не собрал, там же в машинах стволов на целую армию.

— Дай воды, в горле как наждачкой.

Лена протянула полторашку колы.

— Ты что, сука, начатую бутылку суешь? Пила из нее? Жить надоело?

— Нет, Егерюш, это Сержантик открыл.

— Смотри, шалава, зубы выбью. Топор от крови ототри и не маячь перед глазами, без тебя тошно.

Егерь запрокинул голову и содержимое бутылки исчезло в недрах полыхающего нутра. Буханка проехала поворот на ферму и полетела по знакомой дороге.

— Нехрен нам на ферме делать, в город скорей. Держи телефон включенным, кричи как связь появится.

Удар, потрясший машину, был настолько силен, что Егерь выгнул руль и приложился грудью. Девка пискнула и чудом удержалась, намертво вцепившись в сиденье. Уазик врезался в странный бордюр, протянувшийся поперек дороги, и заглох. Картина, открывшаяся впереди, ни в какие разумные рамки не лезла. Она вообще ни во что не лезла. Егерь тупо уставился, как вместо грунтовки резко начинается элитное четырехполосное шоссе. Новая дорога была пристыкована на полметра выше, но настолько ровно, что казалось обрезана лазером. Вместо привычного хвойного леса, справа и слева начинались яблочные сады. Аккуратные культурные деревья ползли ровными рядами до горизонта, как будто так и надо.

Водитель вышел из машины, пощупал асфальт и недоверчиво прохрипел:

— Что за дерьмищще, два куска земли составлены, по высоте чуть не совпало, дорога к дороге, деревья к деревьям.

— Егерюш, а дорога на город где? Что не поедем в город? Может назад, на ферму? — выдала девица без малейшего удивления.

— Откуда ты взялась, на мою голову? Не видишь, нет города, мозгами куриными прикинь, в жопе мы в полной, глубокой и вонючей. Нет у нас такого шоссе в области, сроду не было. Не в нашем мы мире точно.

Фея покосилась на раскуроченный передок, кипяток, хлещущий из пробитого радиатора, — Машинка дальше не поедет, да? Пешком теперь?

Вопрос остался без ответа, что-то в голове Егеря щелкнуло, он кинулся к открытой двери, зашуршал в ящике с инструментами.

— Починим машинку сейчас, пару минут, починим.

В руке задержалась пачка электродов.

— Ага, четверка, постоянка, теперь починим, сварка нужна, электроды, сварка, маска, стекло закопченное …, — дальше хрипящая речь стала вообще бессвязной.

Егерь бухнулся на колени, вставил пару электродов в нос и придерживая верхней губой откинул голову назад. Лена услышала последние внятные слова: «Покажу, где моржи зимуют», хотела что-то переспросить, но ледяной ком сжал внутренности и не позволил издать не звука.

Егерь с размахом шарахнулся лбом о порожек многострадальной буханки. Один электрод с треском вылез из уха, выдавив серо-бурую кашицу, второй похоже загнулся где-то внутри.

Девушка вскрикнула, зависла на пару минут, рассматривая тело, расплывшееся как медуза, окончание спектакля прокрутилось в голове несколько раз, — Да, к такому жизнь меня точно не готовила.