Оборона дурацкого замка. Том 6 - Макар Ютин Страница 7

На Саргона ни та, ни другая пока не обращали никакого внимания, чему тот был откровенно рад.

Юноша весьма талантливо изображал помесь соленого столба с ихтиандром: полное отсутствие движения вместе с перекрытым дыханием от избытка чувств дыханием. Он не знал, что ему думать и как реагировать на пикантную сцену. Ведь дочь коменданта теперь точно не пожелает оставлять свидетелей.

До момента «химии» между этими двумя хищницами он еще мог рассчитывать на понимание, мог попытаться объяснить ситуацию. Да, Нингаль опасна, но опаснее ли зреющей в Форте угрозы? Сейчас не время и не место для распрей. Окно возможностей окончательно закрылось после его жадного разглядывания таких интересных взаимодействий одной мертвой Богини с чужой паствой…

«Ну вот, меня убьют», — Подумал он почти без сожаления. Подсмотренная сцена вполне окупала в его глазах трату только что полученного за восьмой уровень жетона. Проживать один и тот же день в третий раз казалось утомительным, но Саргон в новом цикле будет знать, куда надо обратить внимание.

Стоит только выяснить, как вообще Ба Мяо пришло в голову искать его в ритуальной зале? Вариантов немного. Либо случайность, либо донос. Причем за короткий, контролируемый промежуток времени. Ничего такого, с чем бы он не мог справиться в другой раз.

Попаданец ощутимо расслабился. В начале столкновения Нингаль с юной госпожой семьи Ба он готов был чуть ли не волосы рвать на голове. Ну, теми остатками сознания, которые не пострадали от переезда центра принятия решений из мозга в малый таз. Как же, все так идеально прошло, столько системных достижений открыто, столько опыта получено. А тут взял и случился Обломов. Причем не просто случился, а еще и с дивана слез. Локальный апокалипсис, хуже факта кражи темного артефакта из-под носа рыскающего в поисках предателей Ксина.

Сопротивляться дальше бесполезно, злая как адская гончая Ба нюй-ши не остановится ни перед чем ради убийства наглеца. Здесь не важна степень реальной вины. Хватит и желания сорвать злость и спрятать показанную уязвимость. Поэтому Саргон с легким сердцем решил позволить событиям идти своим чередом. Может даже подтолкнуть где-нибудь, чтобы иметь больше сведений для маневра в последующем цикле. Или хотя бы отдохнуть душой.

Той животной душой По, которая топорщилась из-под полы его халата.

— Ты слышала мое требование, — Процедила Мяо, глядя на Нингаль суженными глазами. Она поднялась на ноги, легким импульсом Ци отряхнула одежду и привела в порядок растрепавшиеся пряди, — Требую право на гордость!

— Как, м-м-м, опрометчиво. Я думала ты умнее, мотылек. Наш с тобой знакомый ослик и тот соображает лучше. Если видит впереди брюкву, а позади слышит свист плети. Желание обладать сравнимо только со страхом потери. Боль — всего лишь пустота здорового тела.

— Я не мотылек. Меня зовут Ба Мяо, — Сухо уточнила девушка. Она начинала привыкать к специфической манере беседы Нингаль. Губы Богини саркастично поднялись, но она воздержалась от комментария. Зато упоминание «ослика» помогло Мяо обратить внимание на еще одного участника межконфессиональных дебатов.

— Саргон, — Чеканным голосом произнесла она, — Эта наивная защитница должна была догадаться раньше. Еда смерда зависит от погоды. Кто накормил тебя раньше, ханьцзянь(предатель)? Ты сумел обмануть всех: меня, Ксин-эра, Шенг-шуа, собственных товарищей и десятника. Не заплел ни одной напрасной нити в клубке собственных интриг.

Столько разных масок не носят даже актеры в театре. Демонический пособник, страж Форта, бунтовщик и нарушитель, аркчжэньский аристократ, эмиссар Нингаль… — Ее голос на мгновение дрогнул, — Беспечный изобретатель, умелый, искренний практик, приятный собеседник. Кто ты, мальчик? И мальчик ли…

— Взгляд Богини видит сокрытое. Он еще не был с женщиной, если ты об этом, — Открыто издевалась Нингаль, — Ах, ничего не могу сказать насчет мужчин. Кто знает, какие нравы царят в их отряде? Он выглядит довольным…

— Ба нюй-ши, — Саргон стоял перед ней, растерянный и поникший. Цвет настроения — оплеванный. Как будто грязно предал искреннего друга или любимую женщину. А ведь все далеко не так, да и не была Мяо ни тем, ни другим. Пока что. В их отношениях не хватало равенства, и, тем не менее, он ими дорожил. Оказалось неожиданно больно видеть разочарование и грусть на лице красивой девушки, самой интересной и приятной его собеседницы.

Он ведь понимал, что без их редких, но увлекательных и волнительных встреч вполне мог поехать головой, удариться в беспросветный мрак темной стороны Облачного Форта. Стать циником и карьеристом, пойти по головам, путем озлобленности, путем мести такому неуютному и страшному миру. Причинять людям боль и вырывать челюсти целиком за каждый взятый у него зуб.

Или он мог сломаться, перестать существовать как та безалаберная, но мягкая, открытая окружающим личность. Превратиться в очередного преступника, эталон тупого, озлобленного новобранца, как Чжао или Цзяо. Плюй на слабых, пресмыкайся перед сильными, тяни лямку, пока рядом надсмотрщик, ищи нехитрые развлечения вместо трудного самосовершенствования.

Забудь скучный, размякший мир победившего прогресса ради кровавых будней без проблеска разума.

Кроме повседневной рутины в жизни любого человека всегда должны быть слезы от красоты звездного неба, встреченный в обнимку рассвет, возвышенная благодарность от красоты увиденной картины или прочитанной книги, пытливая радость исследователя.

Ба Мяо дала ему возможность сохранить свою созидательную часть личности, не потерять себя в жестокой, ломающей через колено ситуации бесконечной войны. Ее стоит благодарить хотя бы за это.

— Какая прекрасная интрига, Саргон, — Продолжала, между тем, Ба нюй-ши. Вместо злости — сосредоточенность. Вместо праведного гнева — отстраненное уважение к победившему противнику. Вместо шока — отвращение, — Так спланировать свое устройство в Форте, тяжелые раны, падение на иной план, использование демонопоклонников. Скажи, как долго ты планировал убийство Ланя? Как долго превращал людей в марионеток? И на чьей ты стороне, кроме своей собственной?

— Мне все равно не выйти отсюда живой, — Грустно улыбнулась она. Не ему, разумеется. Своим порушенным мечтам, — Я знаю цену таким действиям. Наш Форт — всего лишь этап. Так что облегчи мне посмертие. Без ответов я стану Голодным Духом. Буду преследовать тебя, пока Фенг-эр или Ксин-эр не отправят мою измученную душу на далекий Запад.

Показное равнодушие давалось ей с трудом. Не было страха от неизбежной смерти. Но не появилось и привычного синам смирения перед превосходящей силой. О, гордая дочь коменданта не стала бы пресмыкаться перед сильнейшим, как поступили бы многие на ее месте. Наоборот. Жажда реванша боролась с последним желанием — жаждой знания. Зубы норовили гневно заскрипеть, стоило Мяо бросить взгляд на выражение лица врага.

Даже раскрытый, торжествующий, он все равно продолжал отыгрывать казарменного увальня: кривил губы в горькой вине, неверяще мотал головой, сжимал в фальшивом несогласии руки, передавал лицевой мимикой желание защитить или оправдаться. Словом, качественно отыгрывал роль ее товарища по ночным беседам.

— Можешь не переживать, у этой аватары появилось слишком много сил: Нингаль накрыла все куполом Ассар. Сколько бы ни длилась наша встреча внутри зала, снаружи пройдет только один кэ. Еще вчера я бы отдала все, что имела, лишь бы увидеть в действии такую технику, получить возможность прикоснуться рукой к такому массиву…

— Госпожа, вы все не так поняли. Нет никакой интриги…

— Хватит играть со мной! — Самообладание окончательно изменило ей. Вырвалось наружу упреком и гневом, — Я верила тебе! Убеждала Ксин-эра и Шенг-шуа поверить странному аркчжэню, оставить в покое. Радовалась новому лицу, так не похожему на кривые ряды убогих дуболомов, думала… считала нас… Не важно, — Девушка прерывисто вздохнула, а затем продолжила куда более спокойным тоном, — Эта Хранительница Западной Башни признает свое поражение.

— Ты не мотылек, это верно, — Вдруг раздался голос молчащей до тех пор Богини, — Метка паука идет тебе больше, чем хочется признавать, Ба Мяо, — Ее имя она произнесла медленно, будто смакуя.

— Саргон, — Голос стал более деловитым, — Отойди от этой женщины. Не вздумай напоследок выдавать ей свои тайны. Есть способы отомстить врагу и за Кромкой. Как ты помнишь, у нашей овечки еще осталось две