No pasaran! Они не пройдут! Воспоминания испанского летчика-истребителя - Франсиско Мероньо Пельисер Страница 7

Экзамены проходят быстро. Первое испытание — это собеседование, где проверяется общий уровень наших знаний. Затем медицинская комиссия. Уже после первого испытания многим приходится навсегда забыть о своей мечте. Но второе испытание еще сложнее. Медики, похоже, решили досконально изучить все особенности нашего организма, проверив каждый его миллиметр. Мы проходим специальные испытания зрения, слуха, дыхания. Стетоскопом прослушиваются внутренние органы. Недопустимо пропустить какую-либо болезнь! Последнее испытание кажется мне легким, но я сразу же понимаю, что ошибся. Нужно набрать воздух в легкие и задержать дыхание в течение минуты. Легко сказать! Секундная стрелка,

похоже, замедляет свой шаг, и уже нет мочи терпеть. Я решаю посмотреть, как это делают другие, чтобы справиться самому. Вот наступает и моя очередь. Я готов взорваться изнутри, но сдержать дыхание в течение требуемого срока. Однако инстинкт самосохранения побеждает, и я начинаю дышать.

Мне разрешают сделать вторую попытку. Полной грудью я набираю свежий морской воздух и зажимаю пальцами нос. Кажется, что время остановилось! Мне приходится превозмогать себя, но когда секундная стрелка подходит к отметке шестидесяти секунд, мне кажется, что я могу продержаться еще. И чтобы удовлетворить свое честолюбие, я не дышу еще две секунды. Эта минута, наверное, была самой долгой в моей жизни...

На следующий день звук горна извещает о по-строении. На лицах у всех явное беспокойство. Нам не терпится узнать результаты! Списки, которые держит капитан Нуньес Маса, похожи на две снежинки, которые вот-вот растают, унеся с собой чью-то мечту. Зачитываются фамилии. Вот, похоже, и подошел конец наших испытаний, который должен стать счастливым для одних и горестным для других. Из строя выходят ребята, чьи фамилии были названы. В их лицах неописуемая радость. Глаза блестят от счастья — их мечта сбылась. «Счастливчики», — думают те, кто остался в строю, одновременно радуясь за них и теряя надежду услышать свою фамилию.

Но вот капитан Нуньес прекращает зачитывать списки. Кажется, все кончено! Моей мечте уже никогда не сбыться. Но вдруг он, обращаясь к вышедшим из строя, говорит: «Можете возвращаться в штаб и забирать свои документы. Вы не прошли испытания!» Сразу же меняется настроение и тех и других. Оказывается, это мы счастливчики! Тогда же оказывается,

что среди поступивших — сын авиационного инженера, начальника Высшей школы аэронавтики подполковника Эмилио Эррера Линареса.

Строй не распускают, мы снова чего-то ждем. Потом из строя вызывают тех, кто говорит по-французски. Выходят немногие. Следующей ночью нас отправляют на курсы. Мы едем в другую страну, но точно — еще не знаем.

ВЫЕЗД В СССР

Последние дни декабря. Грузовики, крытые брезентом, движутся по дороге, вытянувшись в колонну. Они везут будущих республиканских летчиков. Ветер с моря, дующий нам навстречу, несет с собой целый букет запахов. Деревья кланяются своими разлохмаченными ветром кронами, как бы прощаясь с нами. От пыли слезятся глаза.

В порту Картахены нас ожидает корабль «Сьюдад де Кадис», на который сразу же погружается все содержимое грузовиков вместе с 210 курсантами и преподавателями. Группой командует майор Мануэль Гаскон, представитель старого поколения испанских летчиков. Маноло (как его зовут друзья) — человек небольшого роста, широкоплечий, с большой круглой головой, напоминающей бильярдный шар, и суровым пронзительным взглядом. Переступая с носков на пятки, он постоянно держит руки за спиной, напоминая своим видом бойцового петуха. В отношении к дисциплине он ничем не отличается от капитана Урсаиса. Кажется невероятным, что в нем, человеке столь маленького роста, столько энергии.

Нас также сопровождают капитаны Гумерсиндо Ареан, Хосе Мария Браво, Гонсалес, Исидоро Хименес и Аурелио Вильимар. Кроме того, нас сопровождают

преподаватели по аэродинамике, математике; среди них есть и одна женщина — преподаватель географии. Но приказы исходят только из уст команданте, и первый из них мы услышали уже на следующее утро: не появляться на палубе, чтобы не привлекать любопытные взгляды. Мы-то думали, что находимся в открытом море, — а на самом деле корабль спокойно стоит у причала. Несмотря на приказ, более половины будущих летчиков сразу же разбегаются по улицам Картахены в поисках чего-нибудь, на что можно потратить оставшиеся в карманах деньги. Как только проносится слух, что появилось что-нибудь стоящее, сразу же группа курсантов отправляется на берег. Во время одной из таких самовольных отлучек корабль отходит от причала, и на берегу остаются пять или шесть человек. Один из них, не желая оставаться, бросается вдогонку. Его подбирает спущенная с корабля лодка, на которой его доставляют на судно. Так среди нас появляется первый «герой», который не пожелал смириться с судьбой и, несмотря на опасность, решил до конца бороться за свою мечту. Гаскон принимает решение исключить его за недисциплинированность, но вступаются другие офицеры, и «храбрец» остается с нами. К тому же, как оказалось, корабль и не собирался никуда отходить: просто его отгоняли к другому причалу для загрузки продовольствия. Другие, получив строгие предупреждения, тоже возвращаются на корабль.

Когда солнце начинает спускаться за горные вершины, заливая корму розовым цветом, мы наконец покидаем порт. Сумрак быстро надвигается на гавань, в центре которой в сопровождении трех эсминцев величаво скользит по волнам наш корабль. Невыносимая боль и грусть сковывает наши сердца при виде все дальше и дальше удаляющейся земли родной Испании, оккупированной фашистскими варварами. Перед взором мысленно проносятся разрушенные города и села, поля, ставшие последним пристанищем героев, пыльные дороги, развороченные фашистскими бомбами, и земли, залитые кровью и слезами невинных людей.

Наша родная Испания все дальше и дальше удаляется от нас, и мы не можем оторвать взгляд от двух противоположных концов пути. С одной стороны, на носу корабля перед нами раскрывается чернеющая, пугающая своей неизвестностью бездна, с другой, на корме — серебрящаяся кильватерная линия, тянущаяся по воде и уходящая куда-то вдаль, теряющаяся только перед горами, за которыми только что спряталось солнце. Чем дальше мы отплываем, тем сильнее и выше становятся волны, тем больше мы попадаем во власть темноты. Уже не видно земли, только изредка легкий морской бриз доносит до нас прощальные звуки башенных часов в порту.

На следующий день, проснувшись, мы увидели лишь безбрежную гладь моря и три эсминца, сопровождающие наш корабль. К вечеру и они покидают нас. Повернув в обратном направлении, эсминцы вскоре исчезают за горизонтом.

На палубе организуют первые занятия. Первый урок — «Происхождение человека» — проводит преподавательница географии. Она рассказывает нам о теории Дарвина и о происхождении человека от обезьян. Так, в учебе и в наблюдениях за дельфинами, которые сопровождают наш