Бертрис Смолл - Бьянка, благочестивая невеста Страница 9

Себастиан склонил голову и принялся целовать ей шею, спускаясь все ниже и ниже. Вездесущие влажные губы не прервались ни на миг, а бесстыдная рука проникла в вырез платья и освободила грудь. Долю секунды он со стоном смотрел на покоящийся на ладони безупречный шар, а потом крепко сжал губами беспомощный сосок и яростно потянул. Аромат юной кожи мгновенно опьянил и наполнил безумной страстью. Себастиан понял, что если не остановится немедленно, потеряет контроль над собой и совершит акт насилия. Но она была восхитительна. Свежая, чистая и в то же время зрелая настолько, чтобы доставить ему радость. Да, он хотел ее!

— Синьор, прошу вас, довольно! — воскликнула Бьянка, когда он переключился на второй сосок, рождая неведомые, пугающие ощущения. — Умоляю, хватит! Отпустите!

Ровере неохотно оторвался от белоснежной груди и посмотрел стеклянными, лишенными мысли глазами. Судорожно вздохнул, но все-таки исполнил просьбу и привел корсаж в порядок. Вожделение нарастало с такой неуемной силой, что, казалось, еще немного, и ткань на панталонах не выдержит напряжения. Ни одна женщина на свете, в том числе ни одна из двух жен, не приводила его в подобное состояние без помощи кнута. Неожиданная реакция на нетронутую красоту четырнадцатилетней девочки поразила и несказанно обрадовала. Поистине удивительно, особенно если принять во внимание его возраст!

— Вы неотразимая искусительница, дорогая, — признал Ровере осипшим голосом.

— Вовсе не собиралась вас соблазнять, — тихо ответила Бьянка. — Вы и впредь намерены целовать меня так… зверски? И зачем вы сосали мою грудь?

— А разве вам не понравились мои ласки? — в свою очередь поинтересовался Себастиано, так и не потрудившись ответить на вопрос.

— Это было странно. Чувствовала себя… как-то непонятно, — пожала плечами Бьянка. — Всегда думала, что грудь сосут только младенцы.

— Я не хочу от вас детей, милая Бьянка, — беззаботно сообщил Ровере. — У меня уже есть двое взрослых крепких сыновей, один из которых женится раньше меня. Не стану портить великолепное тело, которое скромно прячется под восхитительным платьем. Сокровище это принадлежит мне, и мы сохраним его для удовольствий. Еще до свадьбы вы узнаете о тех умениях, которые от вас потребуются в браке.

Время шло. Один месяц сменился другим, наступил третий, а за ним последовали четвертый, пятый, шестой, седьмой и восьмой. Бьянка не рассказывала матери ни о словах жениха, ни о его отвратительных ласках. Она с ужасом ожидала каждого визита, потому что не знала, какое новое испытание придумает непредсказуемый, бесстыдный и грубый жених. Когда наступила осень и погода испортилась, уроки продолжались в небольшой гостиной, которую родители предоставили для свиданий. Первый взгляд на мужское достоинство будущего супруга едва не лишил Бьянку чувств. Ровере заставил ее опуститься на колени и только после этого предстал во всей красе. Он заставил невесту взять пенис в руку и испытал глубокое наслаждение от осторожных, боязливых прикосновений, от изумленного возгласа, который вырвался из ее груди в тот момент, когда прямо у нее на глазах произошла фантастическая трансформация. Достигнув нужной кондиции, Себастиано приказал поцеловать кончик, и Бьянка неохотно подчинилась.

В следующий раз, должным образом возбудившись, учитель доходчиво объяснил ученице, как следует ублажать его языком, и заставил медленно облизать весь член, начиная с шелковистой головки. Конечно, можно было бы подождать, пока искушенная Нудара не научит девочку всему, что должна знать любовница. Собственно, поначалу он именно так и собирался поступить, но потом не смог отказать себе в удовольствии: каждый урок доставлял глубокое наслаждение. Когда на кончике появилась жемчужная капля, Себастиан приказал слизнуть ее и проглотить.

— Иногда мне нравится, когда высасывают все без остатка, дорогая, — деловито пояснил он, — так что вам лучше заранее привыкнуть к моему вкусу.

Предложение вызвало отвращение, однако вскоре оказалось, что впереди ожидают новые, еще более суровые испытания. Пятнадцатый день рождения невесты приходился на декабрь, а свадьба была назначена неделей позже — после восьми месяцев помолвки. Узнав об этом, Себастиано Ровере заметно осмелел в обучении будущей супруги. Руки его то и дело проникали под юбку, гладили шелковистые бедра, нескромно касались лобка, а потом, наконец, дерзкий палец проник в укромную расщелинку. При этом сам жених не переставал страстно целовать невесту в губы.

Бьянка застонала — ощущение показалось нестерпимо раздражающим, но продолжало нарастать до тех пор, пока внезапно не взорвалось еще ни разу в жизни не испытанным наслаждением. Она беспокойно заерзала и вдруг вздохнула с нескрываемым облегчением.

Ровере тихо, таинственно засмеялся.

— Рад видеть, что вы так естественно реагируете на мои ласки, — прошептал он и неожиданно погрузил палец глубоко в ее плоть.

— Ой! — испуганно выдохнула Бьянка.

— Хочу понять, насколько плотно запечатана ваша девственность, дорогая, — пояснил он и продвинул палец еще дальше. Она оказалась очень тугой, надежно закрытой. Преодоление преграды доставит поистине божественные ощущения. Ей будет больно, потому что преграда, остановившая палец, очень крепка. Одна лишь мысль о грядущем блаженстве лишала рассудка. Бьянка жалобно застонала, и он убрал палец.

— Тише, тише, ничего страшного не случилось.

В оставшиеся до свадьбы дни несчастная невеста то и дело спрашивала себя, можно ли как-нибудь избежать печальной участи? Нет, спасения не было. До самой смерти она будет принадлежать этому ужасному человеку, а детей, способных утешить, порадовать и развлечь, он не подарит. Бьянке еще не довелось увидеть палаццо, в которое предстояло отправиться после свадьбы, но она знала, что младший из сыновей живет с отцом, хотя недавно обручился с Каролиной ди Медичи, дальней родственницей Козимо.

Старший сын, Стефано, который в октябре женился на Виолетте Орсини, переехал в очаровательный особняк, подаренный родителями супруги. Тесть с тещей знали о дурной репутации Себастиано Ровере и сделали все, чтобы дочка не оказалась в его доме. Богатый торговец шелком, синьор Орсини не мог понять, как распутнику удалось добиться согласия на брак от такого разумного человека, как Джованни Пьетро д’Анджело, и от души жалел бедную девочку.

Бьянка знала, что имеет полное право попросить жениха показать свой новый дом, однако не хотела этого делать, потому что боялась думать о будущем — ведь так оно заранее превратится в реальность. Однако очень хотелось узнать, настолько ли прекрасен сад, как в палаццо отца: подобно всем уважаемым замужним дамам, выходить за ворота она сможет лишь в редких случаях. Все необходимые покупки будут совершать слуги. Себастиано Ровере оказался чрезвычайно старомодным человеком и честно предупредил, что священник явится по первому ее желанию, так что выходить не придется даже в церковь. Впрочем, рядом с его палаццо церкви не было. Родных сестер после венчания удастся увидеть только на свадьбе или на похоронах. Одно утешало: Бьянка знала, что отец не столь строго придерживается традиций и не станет запрещать жене время от времени навещать старшую дочь.

— Приходи завтра, — попросила она во время долгой подготовительной церемонии.

— Завтра нельзя, а вот через несколько дней приду обязательно, — пообещала Орианна, не переставая восхищаться красотой юной невесты.

Подвенечный наряд сшили из шелка — особого, очень редкого качества, — не привезенного из Китая, как все остальные ткани на складах Джованни Пьетро д’Анджело, а сотканного из нити тутового шелкопряда, собственноручно выращенного купцом в шелковичном саду за городом. Драгоценного сырья хватило как раз на одно платье, не больше. Белоснежное, с узким корсажем и квадратным вырезом, украшенным кружевами и жемчугом, оно ослепительно сияло даже в полумраке. Пышные рукава, также щедро отделанные венецианским кружевом, были расшиты золотой нитью, а пышная юбка свободно спускалась к полу, подчеркивая сказочно тонкую талию. Длинные черные волосы невесты были распущены по плечам, а в руке она держала одну-единственную белую розу.

Обычай не предполагал присутствия в церкви детей, однако Джованни Пьетро д’Анджело гордился своей семьей и позволил всем сыновьям и дочерям отправиться на торжественную церемонию венчания. Почему бы не воспользоваться случаем и не продемонстрировать всему городу здоровое, красивое потомство, которым Бог щедро наградил их с Орианной? Скоро настанет время подыскивать жену Марко, а через год Джорджио посвятит себя церкви. Мальчик умен и со временем обязательно получит красную кардинальскую мантию. Как доказал пример римского клана Борджиа, иметь в семье собственного кардинала очень выгодно.