Vechnaya Olga - Vesyoly Rodzher Страница 9

   Хорошо, что она ушла навсегда. Скорее бы вслед за ней ушли воспоминания.

   Мне нужно допить остывший крепкий кофе и сесть за проект. На следующих выходных лечу в Сочи к заказчику, будем делать замеры базы отдыха "Васильки". Судя по количеству комнат отдыха в сауне, лучше бы ее переименовать в "Трахельки", но решать, увы, не мне.

   Я почти уже справился с первым пунктом повестки вечера, как зазвонил мобильный. Почти десять на часах, хм, Тома уложилась в разрешенное ей время. Придется ответить:

   - Да?

   - Виктор Станиславович, не разбудила?

   - Я работаю. Что ты хотела?

   - Да это, тут такое дело... Не знаю даже, может, не стоило вам и звонить так поздно. Вы как себя чувствуете?

   - Хорошо чувствую. Раз позвонила, придется рассказывать.

   - Девушка та... Вера. Мы у вас познакомились. Пироги мои уплетала, как в последний раз в жизни, думала вам с Аришкой не хватит... Поняли, про кого я?

   - Невеста Артема. Ну?

   - Так на лавочке сидит в парке.

   - И?

   - Долго сидит, часов шесть уже. Я к подруге шла мимо - она сидела. Музыку слушала, взгляд отрешенный. Обратно сейчас возвращаюсь - она все еще сидит на том же месте, в той же позе. Как будто и не живая. Я подошла, она попросила не трогать ее. Это не мое дело... но стемнело давно. А ночью в парке лучше молоденьким девочкам не тусоваться. Да и холодно уже, а она раздетая. В одной кожанке да юбке. А я в штанах, пальто, быстрым шагом иду, и то кутаюсь в платок.

   - Эмм. Ты уверена, что шесть часов так и сидит на одном месте?

   - Иначе бы не стала вас беспокоить. Может, позвонить кому? Артему, например. Я ему набирала, но мой номер у этого... нехорошего человека в бане, оказывается. Вот мерзкая личность. Мне денег должен, и я же заблокирована у него!

   - Все, я понял. В каком парке, говоришь? Как ее найти?

   Не вовремя. Но съездить нужно. Номеров подружек ее я не знаю, Арину ночью в парк не пошлю сто процентов. Артему звонить не стану принципиально после его остроумной шутки искупать невесту в канаве.

   Дорога занимает минут двадцать, парк встречает слабым освещением, попсовой музыкой отдаленных кафешек, прохладным порывистым ветром. Интересно, весна в этом году вообще будет?

   Действительно, девица сидит на лавочке, правда уже не одна, а в компании, один вопрос - знакомой желанной или новой навязанной?

   - Нет, я с вами никуда не пойду. Оставьте меня в покое, - тихий, испуганный голос. Выводы я сделал, подхожу ближе.

   - Привет, родная. Заждалась? Опоздал, прости, - хватаю ее за локоть. - Мужики, привет, девушка со мной. - Оглядываю присутствующих: пацаны лет по двадцать, выпившие, разочарованные моим появлением.

  Надеюсь, я не выгляжу сейчас в ваших глазах благородным спасителем? Есть один секрет, который знают все мужчины, и очень мало женщин: парни редко дерутся из-за чужих баб. Никогда не поверю, что телочка так зацепила, что чувак кинулся мочить по морде ее родного мужа. Другое дело, если охота подраться, тогда девушка - это отличный повод, но не более того.

   У меня есть примерно секунд десять, чтобы понять, чего ищут эти ребятки: драки или развлечений. Мне везет, им нужно второе. Никто не сопротивляется моим действиям по спасению, кроме одной дуры. Я практически волочу ее за руку к выходу. Упирается, вырывается.

   - Пусти меня! Я не хочу уходить! Зачем ты пришел? Отстань!

   Я двигаюсь быстро, чтобы не искушать судьбу. Нет времени рассматривать невесту Артема хорошенько, уловил только, что ее волосы распущены, пышные, закрывают лицо и плечи. В этом освещении они кажутся практически черными. Она действительно упирается моим действиям! Приходится прилагать все силы, чтобы удержать на месте.

   - Куда пустить? К ним? Хочешь, чтобы тебя по кругу пустили? Острых ощущений не хватает!? - срываюсь на нее. Она продолжает упираться. Вертится, норовит щипаться. Хватаю за плечи и хорошенько встряхиваю.

   - Мать твою, что происходит?!

   - Я не хочу так жить, - рыдает. Идиотка. Это ж надо так убиваться из-за мужика. Жить она не хочет. Один плюс, моя симпатия испаряется мгновенно, как вода Марка Уолтера на Марсе, уступая место презрению и брезгливости. Терпеть не могу тупых баб. Существует так много действительно страшных вещей, из-за которых следует переживать, что разбитое сердце, простите, ну никак не конкурирует. Вероятно, я сильно ошибся насчет нее, а вот Артем оказался прав. Хоть и жесток. Я не такой, как брат, поэтому не могу бросить ее здесь одну при всем своем отвращении.

   - Куда тебя отвезти? - почти подтащил уже к машине. - Где ты живешь?

   - Не хочу домой. Дома этаж высокий, я выпрыгну. Мне страшно.

   Трындец. Я застонал, не понимая, за что мне это. То Алиса пасется под дверью, то Вера планирует суицид.

   - Хорошо, пошли, жахнем чего-нибудь. В бар пойдешь? Ну?

   - Пойду.

   Ближайший бар нашелся в квартале от входа в парк. Я сразу заказываю себе кофе - ночь обещает быть длинной - а ей два больших глинтвейна. Официант сработал быстро, через десять минут у нас в руках по обжигающему напитку. Скудное освещение все же лучше уличного, поэтому удается разглядеть девицу тщательнее. Зареванная, растрепанная. Как будто раненая, умирающая без крыла птица. Да что ж такое-то. Что в Артеме настолько особенного, раз бабы жизни не представляют без его члена? У других мужиков, можно подумать, там все иначе устроено.

   - Пей, давай.

   Она пьет горячее пряное вино мелкими частыми глотками, давится, кашляет, снова пьет. Дрожит, синяя вся от холода. Жалкая. Скорее бы пришла в себя, и отвезти домой. Избавиться.

   - Да нормально все будет. Может, и перебесится твой Артем. Я с трех лет его знаю, и поверь, таких длительных отношений, как с тобой, у него не было. Если любишь так сильно, может, стоит попробовать поговорить?

   Она замирает, поднимает на меня ошарашенный взгляд. Вдруг затряслась, как флаг на ветру, и прижала ко рту ладонь, будто затыкая рвущиеся рыдания. Тяжело вздохнула полной грудью.

   - Ты думаешь, я из-за него тут с ума схожу? - невнятно прошептала. Девица так сильно замерзла в парке, что до сих пор с трудом разговаривает. Кажется, в безумных глазах начинают мелькать искры интеллекта. Я облегченно выдыхаю. Может, удастся поскорее вернуться к работе.

   - Ну, вы ж с Артемом расстались не так давно. Разве нет?

   - Да пусть твой Артем катится ко всем чертям! Видеть не хочу твоего Артема, да поздно уже! - она с энтузиазмом принимается за второй бокал, вытирая пальцами слезы. Машу официанту повторить, сам же приближаюсь к девушке. Вера обхватила горячий стакан двумя дрожащими руками, греется. Следуя порыву, кладу свои ладони на ее и вздрагиваю - они как лед.

   - Что случилось тогда? - говорю уже без раздражения. Наши лица близко, ее темно-карие глаза так широко открыты, что кажутся огромными, бездонными. На ее бледном лице выделяются только они: живые, яркие, влажные и обреченные. - Ну же, не молчи.

   Она приоткрывает рот, смотрит на меня в упор. А мой взгляд мечется с губ на глаза и обратно. Ее уязвимость почему-то ранит, и это ощущение мне не нравится.

  _ _ _

   Вера смотрит на Вика, все еще не понимая, как так сложилось, что он сидит рядом. Откуда взялся? Чудо, не иначе. Она такая трусиха! Так сильно боялась в том парке, но не уходила. Потому что страх остаться наедине со своими мыслями сильнее. Вот бы все прекратить одним разом, легкой быстрой смертью, да решиться на нее непросто. В кино женщины могут, а в жизни - совершить роковой поступок намного сложнее. Чувство самосохранения зашкаливает так, что искры летят. Жить хочется! Выть впору, как хочется. Что она и сделала, закатилась в слезах. Перед Виком. Позорище. Без сомнений, он бы многое отдал, чтобы оказаться сейчас в другом месте.

   Кладет руку ей на шею, осторожно поглаживает. Она замирает под этими легкими движениями.

   - Вера, дело ведь в мужчине? В моем брате, да? - осторожно спрашивает. - У тебя горе, я вижу, но ты ведь умный человек, не будешь пускаться во все тяжкие, даже если что-то страшное случилось с близкими. Ты бы не искала приключений в парке. Что за тяга к саморазрушению? - его голос низкий, глубокий, будто бархатный. Он подхватывает ее, несет теплым потоком. Становится легче, впервые за неделю. Сил хватает только кивнуть ему. Потом еще раз. И еще.

   - Ты можешь рассказать мне, если хочешь. Я никому не скажу. Что тебя гложет? Ты так сильно любишь его?

   Кажется, ей немного легче. Алкоголь дурманит, но нервы потихоньку успокаиваются. Больше она не напряжена, не готова рассыпаться в пыль при любой встряске. Собирается с духом и говорит::

   - Ты, правда, хочешь поговорить?

   Он кивает без тени улыбки. Понимание, что он принимает ее всерьез, бодрит. Вера убедилась, что они сидят достаточно далеко от других гостей бара, и их разговор никто не сможет подслушать.

   - Не знаю, можно ли об этом рассказывать. Я новичок. Но так, как это касается и меня, думаю, имею право. Ты, должно быть, еще не в курсе. Я тебя сейчас ошарашу. Вик, Артем ВИЧ положителен.