Марк Марциал - Эпиграммы Страница 9

Где такой ты ее увидишь истой,

20 Что с собою самой не схожей Исса;

Иссу рядом поставь-ка ты с картиной;

Иль обеих сочтешь за настоящих,

Иль обеих сочтешь ты за портреты.

Ты мне пеняешь, Велокс, что длинны мои эпиграммы.

Сам ты не пишешь совсем: право, короче нельзя!

Если и мудрость твоя, и богов почитанье известны,

И благочестье ни в чем не уступает уму,

Тот не умеет дарить по заслугам, кто станет дивиться,

Регул, что книгу тебе и фимиам я дарю.

Не распознавши тебя, господином, царем называл я.

Ну а теперь распознал: будешь мне Приском ты впредь.

70

Все то, что я мальчишкой и юнцом сделал,

Весь вздор, какой и сам я не могу вспомнить,

Коль дорогое время потерять хочешь

И если ненавидишь ты досуг праздный,

5 У Валерьяна Поллия купи Квинта:

Погибнуть не позволит он моим шуткам.

Рядом с тобою, Фавстин, Телесфора Фения садик

С малым участком земли и с увлажненным лужком.

Здесь его дочери прах, и надгробную надпись Антулле

Можно прочесть, но читать лучше бы имя отца.

5 К теням стигийским сойти ему подобало б, но если

Не суждено, пусть живет, чтоб ее кости хранить.

Влюблена в меня (мне, Процилл, завидуй)

Дева, что лебедей белее чистых,

Серебра и снегов, жасмина, лилий.

Но желанная мне чернее ночи,

5 Муравья и смолы, грача, цикады.

О жестокой уже ты думал петле,

Но, я знаю, Процилл, в живых ты будешь!

Фений на вечную честь посвятил могильному праху

Рощу с возделанным здесь чудным участком земли.

Здесь Антулла лежит, покинув безвременно близких,

Оба родителя здесь будут с Антуллой лежать.

5 Пусть не польстится никто на это скромное поле:

Будет оно господам вечно подвластно своим.

Всякий раз, что меня, Луперк, ты встретишь,

«Не послать ли мне малого, — ты скажешь, —

Чтоб ему эпиграмм ты отдал книжку?

Как прочту я ее, верну обратно».

5 Нет, мальчишку гонять, Луперк, не стоит:

Далеконько идти, пожалуй, к Груше

И по лестницам трем ко мне взбираться.

То, что ищешь, достать поближе можно.

Постоянно ты ходишь Аргилетом:

10 Против форума Цезаря есть лавка,

Косяки у нее все в объявленьях,

Там ты мигом прочтешь о всех поэтах.

И спросить не успеешь ты Атректа

(Так зовется хозяин этой лавки),

15 С первой иль со второй подаст он полки

Отскобленного пемзой и в порфире,

Пять динариев взявши, Марциала.

«Да не стоишь того!» Ты прав, не спорю!

Тот, кому сотню прочесть эпиграмм окажется мало,

Цедициан, для того всякое зло нипочем.

КНИГА II

Валерий Марциал приветствует своего Дециана.

«К чему нам, — говоришь ты, — твое послание? Разве тебе мало того, что мы читаем твои эпиграммы? Что ты еще собираешься сказать здесь такого, чего не в состоянии сказать в стихах? Я понимаю, почему предваряют посланиями трагедии и комедии, раз они не могут говорить сами за себя. Эпиграммам глашатай не нужен, и довольно им своего, то есть злого языка: на какую страницу ни взглянуть — вот и послание. Поэтому, будь добр, не доводи дело до смешного и не вводи лица, пляшущего в тоге. Подумай только, приятно ли тебе идти с палкой на ретиария. Я на стороне тех, кто решительно против». Ей-богу, Дециан, ты прав! А если б ты еще знал, с каким длинным посланием тебе пришлось бы иметь дело! Итак, будь по-твоему. Все, кому попадется эта книга, будут обязаны тебе тем, что они не устанут, еще не дойдя и до первой страницы.

71

Больше трехсот эпиграмм могла бы ты вынести, книга,

Но кто бы вынес тебя, кто бы прочел до конца?

Вот и узнай, каковы коротенькой выгоды книжки:

Первое, — что на нее меньше бумаги идет,

5 А во-вторых, что за час окончит ее переписчик,

Да и не только на вздор употребит его мой,

В-третьих же, коль у тебя найдется где-то читатель, —

Пусть до конца ты плоха, не надоешь ты ему.

И за столом тебя раньше прочтут, разбавивши кубки,

10 Чем начнет остывать чаша с горячим вином.

Думаешь ты, что успех обеспечит тебе эта краткость?

Многим, увы, и такой будешь ты слишком длинна!

Имя громкое Крит, еще громче Африка имя

Дали вам, Сципион, и победитель Метелл.

Но укротившего Рейн почтила Германия высшим

Именем, Цезарь, тебя в юности ранней твоей.

5 Вместе с отцом заслужил твой брат триумф идумейский,

Лавр же от хаттов тебе принадлежит целиком.

72

Секст, ты совсем не должник, не должник ты, Секст, будь уверен.

Может ли быть должником тот, с кого нечего взять?

О, как с матерью, Аммиан, ты ласков!

Как тебя, Аммиан, она ласкает!

И друг друга вы «брат», «сестра» зовете.

Непристойные вам к чему названья?

5 Быть не тем, что вы есть, зачем хотите?

Шутки все это вам, забавы? Нет же:

Мать, которая жаждет быть сестрою,

Не сестрой и не матерью быть хочет.

Пусть я умру, Дециан, коли искренне я не хотел бы

Целые дни проводить, целые ночи с тобой.

Но ведь две тысячи нас друг от друга шагов отделяют,

Даже четыре, раз мне надо назад уходить.

5 Часто нет дома тебя, а коль дома ты, часто не примешь:

То по делам ты ушел, то самому недосуг.

Чтоб повидаться с тобой, две мили пройти мне не скучно,

Но, чтоб не видеть тебя, скучно четыре пройти.

Что пристал ты ко мне с изданьем книжек?

Не прочел ты еще и двух страничек,

А уж смотришь, Север, в последний листик,

И зевать во весь рот ты начинаешь.

5 Это те эпиграммы, что ты слушал

И скорей заносил ты на таблички,

Это те, что за пазухой таскал ты

На пиры и в театр поодиночке;

Это те или новые — получше.

10 Что за польза в таком мне тощем свитке,

Что не толще концов на книжной скалке,

Коль в три дня ты прочесть его не можешь?

Пресыщенья такого нет презренней!

Устаешь чересчур ты скоро, путник,

15 И, хоть надо тебе спешить в Бовиллы,

Распрягать у Камен уж ты собрался!

Что ж пристал ты ко мне с изданьем книжек?

73

И в декламациях мил, и дела ведешь, Аттик, ты мило,

Мило историю ты, мило ты пишешь стихи;

Мило ты мим сочинишь, эпиграммы твои тоже милы,

И как грамматик ты мил, мил ты и как астроном;

5 Мило ты и поешь и танцуешь, Аттик, ты мило,

Мило на лире бренчишь, мило играешь ты в мяч.

Хоть ничего хорошо, но все ты делаешь мило…

Хочешь, скажу я, кто ты, Аттик? Пустой лоботряс.

Если, читатель, тебе покажется в сборнике этом

Что-нибудь слишком темно иль на латыни плохой,

Это вина не моя: здесь просто наврал переписчик,

Наспех стараясь стихи все для тебя отсчитать.

5 Если ж подумаешь ты, что не он, а я в этом грешен,

То непременно тебя я бестолковым сочту.

«Все-таки плохи стихи!» Что правда, то правда, не спорю:

Плохи они, но ты сам пишешь не лучше меня!

Невии я написал. Нет ответа. Не даст она, значит.

Но ведь наверно прочла, что я писал. Значит, даст.

Полпоцелуя всего подарил ты мне, Постум. Похвально:

Можешь отсюда еще ты половину отнять.

Хочешь ли больший мне дать и совсем несказанный подарок?

Всю половину себе, Постум, оставь целиком.

Коль видишь, Руф, что Селий мрачен как туча,

Коль поздно так под портиком он все бродит.

Коль нет лица на нем, коль грусть его гложет,

Коль до земли он непристойно нос свесил,

5 Коль бьет рукою в грудь и волосы крутит,

То не о друге он горюет иль брате:

И оба сына живы (пусть живут долго),

Жена здорова, все в порядке — дом, слуги,

И ни приказчик не обжулил, ни съемщик.

10 Что ж тосковать? Обед придется есть дома.

Как объяснить, что твои поцелуи миррою пахнут,

Что никогда у тебя запаха нет своего?

Странно мне, Постум: всегда издаешь ты запах хороший.

Постум, хорошего нет пахнуть всегда хорошо.

«И судье надо дать, и адвокату…»

Секст, да ты уплати заимодавцу!