Неизв. - Оглавление Страница 9

http://www.russ.ru/antolog/inoe/mahn2.htm/mahn2.htm ).

iii[iii] Цит. по Историко-этимологическому словарю современного русского языка П.Я. Черных, статья “Империя”.

iv[iv] Как пишет американский профессор истории К.Р. Фокс “Вопреки своему богатому наследию и значительной исторической роли очень часто реальные достижения Византийской цивилизации упоминаются вскользь и всячески принижаются. Более того, само имя “Византийская империя” является безусловным оскорблением. Выражение “Византийская империя” была растиражирована и популяризована французским литератором Монтескье…, “Дух законов” которого во многом вдохновлял отцов-основателей США при написании ими Американской Конституции… Следуя западноевропейской давней традиции, Монтескье рассматривал Константинопольскую державу как исходно развращенную и низкокультурную… и охотно использовал несоответствующее этой цивилизациии название” (Clifton R. Fox “WHAT, IF ANYTHING, IS A BYZANTINE?” - Celator, Volume 10, Number 3: March 1996).

v[v] Фридрих Ницше, сочинения в 2-х томах, том 2, перевод В. А. Флёровой, М., “Мысль”, 1990.

vi[vi] Александр Дугин. МОСКВА КАК ИДЕЯ. Первое эссе о Москве

http://www.arctogaia.com/public/moskva1.htm

vii[vii] Хорошие материалы и первоисточники по проблеме собраны в книге: Н.В. Синицына. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV - XVI вв.). - М., “Индрик”, 1998. Правда, не советую верить суждениям и выводам автора, они неубедительны.

viii[viii] “Неизбежность империи”, - М., Союз Возрождения России, 1996.

ix[ix] “Империя на Западе всегда была только захватчицей”, - Ф.И. Тютчев в материалах к трактату “Россия и Запад” (Фёдор Тютчев. Полное собрание сочинений в стихах и прозе. Составление, предисловие, статьи, примечания Вадима Кожинова. - М., “Вече”, 2000, стр. 445).

x[x] Империя - это, прежде всего, ставка на господство и силу. Это очень точно описал В.В. Розанов: “Век крови и железа”, о котором высказался Бисмарк с трибуны парламента… казалось протягивал над Европой какой-то раскаленный чугунный свод, под которым отныне будут жариться народы, будут корчиться народы, будут высовывать жаждущие языки и на них не упадет никакая капля росы. Ужасно, - и вместе точно, математично. “Сила создает право” - тоже формула Бисмарка, услужливо и удивленно подхваченная теоретиками государствоведения. “Ужасно, но зато научно”, - и людям оставалось жариться по-научному”.

xi[xi] С.В. Лурье. “Русские в Средней Азии и англичане в Индии: доминанты имперского сознания и способы их реализации”, - первоначально опубликовано в сб. “Цивилизации и культуры” / Под ред. Б.С.Ерасова. Вып. II, М., 1995 - см. http://svlourie.narod.ru/imperium/asia.htm

xii[xii] Там же

xiii[xiii] Там же

xiv[xiv] Достаточно полный подбор этих работ представлен на сайте - сборнике работ С.В. Лурье: “IMPERIUM. Империя как геополитический и социокультурный феномен. [Статьи разных лет]” - http://svlourie.narod.ru/imperium/

xv[xv] Прекрасное изложение этого кредо - в статье ведущего обозревателя “Агентства Русской Информации” (АРИ) Миланы Ковальковой: “В настоящий момент необходимо поставить вопрос: что важнее в национальной идеологии - мощная Российская империя или жизнь нации. К сожалению, мы должны быть реалистами и признать, что в нынешних условиях всеобщего разорения и упадка вряд ли может идти речь о восстановлении какой-то сверхмощи и имперской державности. Нашему народу при национальном правительстве потребуется сосредоточить все свои ресурсы на восстановлении нормальной жизни людей, на преодолении разрухи, на заботе о будущих поколениях. О всяких же мечтах “омыть сапоги в Индийском океане”, по совету всяких псевдорусских “вождей”-провокаторов, нам придется забыть надолго. Перед русскими националистами стоит задача восстановления национального государства, которое не является самоцелью, но должно обеспечивать нормальное функционирование общества, его единство (но не серое “совковое”, а единство в многообразии личностных проявлений), а также в историческом плане опираться на традиции, сложившиеся национальном менталитете. Именно нация должна быть источником формирования власти, а политическая элита должна не просто быть подконтрольной обществу, но чувствовать свои моральные обязательства перед своей национальной средой - ведь такой внутренний механизм контроля более действенен, чем официальные контролирующие структуры…” (“Нужна ли “имперскость” русской национальной идеологии? Основы национальной идеологии”, 2002-10-14, - http://www.ari.ru/doc/print/?id=1366 )

xvi[xvi] Хочется здесь выразить огромное сожаление, что многие талантливые люди - например, высокопрофессиональный творческий коллектив политологов вокруг газеты “Спецназ” и интернет-ресурса (С. Лурье, К. Крылов и др.) полностью поражены этой имперской, крайне вредной, с моей точки зрения, идеологией. То же самое касается и большого крыла также талантливых и совестливых людей вокруг журнала “Золотой лев” и др. (см., например, сборники “Неизбежность империи” ).

xvii[xvii] Не стоит забывать, что Византийская империя и Константинополь пали прежде всего под ударами объединённой Западной коалиции, авангардом которой были именно генуэзцы и венецианцы.

xviii[xviii] Наверное, оставшийся где-то от нашей “гегемонии” под Воронежем (а никак не Венеции, подчёркнём) - как писал замечательный русский поэт Юрий Кузнецов в своём стихотворении “Петрарка”, названном по имени венецианского земляка В. Страды:

В сорок третьем на лютом ветру

Итальянцы шатались как тени,

Обдирая ногтями кору

Из-под снега со скудных растений…

xix[xix] Россия должна быть особо признательна венецианскому профессору Витторио Страда - ведь он как никто другой в течении многих уже лет откровенно обозначает в своих бесчисленных публикациях как фобии, так и претензии Запада. Вот ещё одни красноречивый фрагмент его выступлений с бесподобным заголовком “Россия и Российская империя, Россия и СССР”: “До сих пор речь велась о России. Однако это было упрощение. Необходимо уточнение, которое позволило бы выявить еще одно различие между тремя революциями. В действительности Россия была Российской империей. Кстати, одно замечание: в европейских языках нет лексической разницы между “русским” и “российским”, и оба слова переводятся одинаково (“russo”, “russian”, “russe” и т.д.). Аналогичным и даже более опасным, уже не просто лексическим, а идеологическим, было неразличение “русского” и “советского”. Это доказательство того, насколько нечетко на уровне среднеобразованной западной публики и знание, и понимание русской истории нашего столетия.

Октябрьский переворот 1917 г. с последовавшим перманентным революционным преобразованием общества произошел не в России, а в Российской империи, в которой Россия составляла, конечно, основное ядро. В октябре 1917 г. пересеклись два кризиса, породив чудовищной силы взрыв: назревавший в предшествующие десятилетия кризис Российской империи и вылившийся в мировую войну кризис европейской цивилизации. В результате возникла новая - советская - империя, территориально почти совпавшая с Российской, по существу же антирусская и интернациональная. Поэтому разрыв исторической преемственности в России был более масштабным, чем в Италии и Германии, не считая того, что длился он значительно дольше, захватив более трех поколений. Учитывая при этом, что советский тоталитаризм был более последовательным и жестким, чем два другие - фашистский и нацистский, - это зияние между дореволюционной Россией и Советским Союзом оказалось куда более глубоким и менее “преодолимым”. А, кроме того, сама Россия как государство почти на три четверти века лишилась своего имени, войдя в состав государственного образования под безнациональным названием “СССР” (“Историческая преемственность, тоталитаризм,

модернизация”, - Венеция - Москва, “Русская мысль”, Париж, № 4268, 06 мая 1999 г.).

xx[xx] Фёдор Тютчев. Полное собрание сочинений в стихах и прозе. Составление, предисловие, статьи, примечания Вадима Кожинова. - М., “Вече”, 2000, стр. 393 - 394.

xxi[xxi] Удивительно как легко Федотов в так и названной им статье “ПЕВЕЦ ИМПЕРИИ И СВОБОДЫ” зачисляет А.С. Пушкина в свою компанию: “Никогда сознательно Пушкин не переходил в стан врагов свободы и не становился певцом реакции. В конце концов кн. Вяземский был совершенно прав, назвав политическое направление зрелого Пушкина “свободным консерватизмом”. С именем свободы на устах Пушкин и умер: политической свободы в своем “Памятнике”, духовной в стихах к жене о “покое и воле”. Пусть чаемый им синтез империи и свободы не осуществился - даже в его творчестве, еще менее в русской жизни; пусть Российская империя погибла, не решив этой пушкинской задачи. Она стоит и перед нами, как перед всеми будущими поколениями, теперь еще более трудная, чем когда-либо, но непреложная, неотвратимая. Россия не будет жить, если не исполнит завещания своего поэта, если не одухотворит тяжесть своей вновь воздвигаемой Империи крылатой свободой”.