Патруль времени (сборник) - Андерсон Пол Уильям Страница 9

И не только встряхнуться, но и забыться. Ведь он свободный агент в Патруле времени; ведь его работа в Компании технологических исследований — только ширма для скитаний и сражений на всем протяжении истории; ведь он собственными глазами видел, как эту историю, пусть в мелочах, перекраивают наново — не боги, что было бы еще терпимо, а простые смертные, которым свойственно ошибаться, ибо даже данеллиане все же не боги; ведь он знал, что может произойти изменение в чем-то главном, и тогда он сам и весь окружающий его мир перестанут существовать.

Простое лицо Эверарда перекосила гримаса. Он провел рукой по своим жестким темным волосам, будто отгоняя эти мысли. Бесполезно думать о таких вещах. Перед парадоксом не устоит никакая логика. Лучше в такие минуты расслабиться и отдохнуть, а он сейчас может себе это позволить.

Эверард подхватил чемодан и присоединился к Питу Ван Сараваку.

Их маленький двухместный антигравитационный скутер стоял в гараже. Трудно было поверить, что его программатор можно настроить на любую эпоху и любое место земли. Но и самолет тоже — чудо, и корабль, и даже огонь.

Подайте мне блондиночку, Блондиночку мою, Подайте мне блондиночку, Я так ее люблю!

— громко распевал Ван Саравак, и дыхание его облачком растворялось в морозном свежем воздухе. Он вскочил на заднее седло скутера. Саравак выучил эту песню, когда как-то раз ему пришлось сопровождать армию Людовика ХIV. Эверард рассмеялся.

— Уже! Не рано ли?

— Ну вот еще, — пропел молодой человек, — это такой веселый континуум в прекрасном и вечно живом космосе. Гони машину!

Эверард совсем не был в этом уверен: он повидал достаточно человеческих страданий во всех веках. Со временем ты затвердеваешь снаружи, но внутри… когда крестьянин смотрит на тебя больными, измученными глазами, или воин кричит, пронзенный пикой, или город вдруг вздымается вверх грибом радиоактивного взрыва… что-то в тебе плачет. Он мог понять фанатиков, которые стремились изменить прошлое. Но, к сожалению, они вряд ли могли привести мир к лучшему будущему.

Он настроил программатор на двадцатый век, склад Компании технологических исследований — хорошее, скрытое от глаз место, где можно материализоваться без опаски. Оттуда они пойдут к нему домой и уж потом начнут развлекаться.

— Надеюсь, ты успел попрощаться со всеми своими здешними красотками?

— посмеиваясь, спросил Эверард.

— О да, и уверяю тебя, весьма любезно. Поехали скорей. Ты тут завяз, будто в патоке на Плутоне. К твоему сведению, эту машину не требуется гнать к дому веслами.

Эверард пожал плечами и включил главный тумблер. Гараж исчез из виду.

От неожиданности они на какую-то секунду замерли на месте. Все замелькало перед их глазами. Они материализовались в нескольких дюймах от поверхности земли — скутер был сконструирован так, что не мог вдруг появиться внутри твердого объекта, — поэтому машина ударилась о мостовую с такой силой, что патрульные чуть не вывихнули себе челюсти. Они очутились на месте, напоминавшем площадь. Рядом шумел фонтан, его каменные стенки были украшены резными виноградными гроздьями. От площади отходили улицы, застроенные квадратными зданиями из кирпича или бетона от шести до десяти этажей в высоту. Эти дома совершенно диких расцветок были украшены грубым лепным орнаментом. Мимо проезжали неуклюжие коробки-машины абсолютно неизвестной им марки. На площади толпилась масса народу.

— Боги — хранители Патруля! Где мы?

Эверард уставился на приборы. Нет, все было правильно. Скутер приземлился в Манхэттене 23 октября 196О года в 11.3О утра и точно в пространственных координатах склада. Но порывистый ветер бросал им в лицо пыль и сажу, пахло дымом печных труб и…

Ван Саравак выхватил звуковой станнер. Толпа пятилась от них, крича на каком-то непонятном языке. Люди здесь были самые разные: и высокие круглоголовые белые с рыжими волосами, и американские туземцы, и полукровки всех мастей. Мужчины одевались в свободные цветные блузоны, шотландские юбки и в какие-то, похожие на шотландские, шапки; на ногах — ботинки и чулки до колен. Прически здесь носили длинные, так же как и усы. На женщинах были пышные юбки до лодыжек. Волосы они укладывали в косы вокруг головы и прятали под капюшоны плащей. Независимо от пола, здешние жители носили массивные браслеты и ожерелья.

— Что случилось? — прошептал венерианин. — Где мы?

Эверард сидел, напрягшись. Его мозг лихорадочно работал на пределе, вызывая картины всех веков, где он побывал или о которых читал. Промышленная цивилизация? — автомобили эти смахивали на паровые — но почему тогда радиаторы такой острой формы и с такими носовыми украшениями? Уголь в качестве топлива? Или эпоха восстановления после ядерной войны? Тоже нет, при чем тут тогда эти шотландские юбки, да и речь не английская!

Ничего не сходилось. Такой эпохи просто не было!

— Скорей поехали отсюда!

Руки Эверарда уже легли на панель управления, когда на него прыгнул какой-то высокий мужчина. Они вместе рухнули на тротуар — в ход пошли ноги и кулаки. Ван Саравак выстрелил, кто-то упал без сознания, но его самого схватили за руки сзади. Толпа навалилась на них обоих, и все смешалось в сознании Эверарда. Он смутно помнил, как сквозь людскую массу пробились несколько человек со сверкающими медными пластинами на груди и в шлемах, подняли его на ноги и защелкнули наручники на запястьях. Затем их с Ван Сараваком обыскали и впихнули в большую закрытую машину. «Черные вороны» одинаковы во все века и эпохи.

Окончательно он пришел в себя только в сырой и холодной камере с забранной железной решеткой дверью.

— Черти в адском пламени!

Венерианин плюхнулся на деревянный топчан и закрыл лицо руками.

Эверард стоял у двери, выглядывая наружу. Он смог увидеть только узкий зал с бетонными стенами и камеру на другом его конце. Оттуда через решетку на них смотрело типично ирландское лицо человека, кричавшего что-то непонятное.

— Что происходит?

Стройное тело Ван Саравака задрожало.

— Не знаю, — медленно сказал Эверард. — Просто не знаю. Наша машина времени устроена так, что ею может управлять совершенный дурак, но мы, вероятно, все же еще большие дураки, чем те, на которых она рассчитана.

— Такого места нет на свете, — сказал Ван Саравак в полном отчаянии.

— Сон?

Он ущипнул себя за руку и выдавил грустную улыбку. Губа у него была разбита и уже стала опухать, на скуле начал проступать грандиозный синяк.

— Логически рассуждая, друг мой, щипок не может служить доказательством реальности, но есть в нем что-то обнадеживающее.

— Лучше бы не было, — сказал Эверард.

Он затряс металлические перекладины с такой силой, что они зазвенели.

— Послушай, может быть, мы действительно неправильно произвели настройку? Есть ли такой город на Земле? — а в том, что это Земля, я, по крайней мере, уверен. Пусть не город, а никому не известное захолустье!

— Я такого не знаю.

Эверард полностью расслабился, как его учили в Академии, заставляя свой мозг работать с полной отдачей. В свое время он изучал историю всех веков, даже тех, в которых никогда не был, причем настолько тщательно, что имел полное право претендовать на присуждение ему ученой степени доктора философии, и даже не единожды.

— Нет, — сказал он в конце концов. — Нечто среднее между белыми брахицефалами в шотландских юбках и индейцами, разъезжающими в паровых автомобилях, — ничего подобного никогда не было.

— Координатор Стантель В., — слабым голосом сказал Ван Саравак. — В тридцать восьмом веке. Великий экспериментатор создавал колонии, в точности воспроизводящие цивилизации прошлого…

— Не было в прошлом таких цивилизаций, — сказал Эверард. Постепенно он начал осознавать, что произошло, и готов был продать душу дьяволу, лишь бы это оказалось не так. Ему пришлось напрячь все силы, чтобы не завопить и не разбить голову о стенку.

— Придется подождать, что будет дальше, — сказал он безжизненным тоном.