Константин Душенко - Великое наследие древних Страница 12

«К Демонику», 35

Повинуйся царским законам, однако самым сильным законом считай царскую волю.

«К Демонику», 36

У многих язык опережает мысль.

«К Демонику», 41

[Совет правителю: ] Не делай ничего в гневе, однако делай вид, что ты раздражен, когда тебе это удобно.

«К Никоклу», 23

Так относись к более слабым государствам, как ты хотел бы, чтобы более сильные относились к тебе.

«К Никоклу», 24

В Афинах для приезжего всегда праздник.

«Панегирик», 46

Малым государствам можно прибегать к любому способу, чтобы выжить.

«Панегирик», 95

Наши мирные договоры бессмысленны: мы не прекращаем, а лишь откладываем войны.

«Панегирик», 172

Не будет между нами согласия до тех пор, пока мы не найдем себе общего врага.

«Панегирик», 173

Исократ, когда его на пирушке попросили сказать что-нибудь, ‹…› [ответил: ] «В чем я силен, это сейчас не ко времени, а что сейчас ко времени, в том я не силен».

(Плутарх. «Застольные беседы», I, 1, 1)

Ксенофан

Ксенофан из Колофона (Малая Азия) (ок. 570–478 до н. э.), поэт и философ, основатель школы элеатов. После взятия его родного города персами вел жизнь бродячего рапсода, главным образом на Сицилии и в Южной Италии.

Если бы руки имели быки и львы или кони, ‹…›

Кони б тогда на коней, а быки на быков бы похожих

Образы рисовали богов.

«Силлы» («Насмешки»)

Эфиопы пишут своих богов черными и с приплюснутыми носами, фракийцы – рыжими и голубоглазыми, мидяне и персы – также подобными самим себе.

(Феодорит. «Лечение эллинских недугов», 3, 72)

[Бог] весь зрение и весь – слух ‹…›; и он весь – ум, разумение и вечность.

(Диоген Лаэртский, IX, 19)

Все есть бог.

(Цицерон. «О природе богов», I, 11, 28)

С тиранами нужно говорить или как можно меньше, или как можно слаще.

(Диоген Лаэртский, IX, 20)

Эмпедокл однажды сказал ‹…›, что невозможное дело – найти мудреца. «Конечно, – ответил Ксенофан, – ведь нужно самому быть мудрецом, чтобы найти мудреца».

(Диоген Лаэртский, IX, 2)

Ксенофонт

Ксенофонт из Афин (ок. 430–354 до н. э.), историк и писатель, ученик Сократа. Был противником афинской демократии; служил наемником у персидского царевича Кира, воевал в армии спартанцев. В своей «Киропедии» («Воспитание Кира») создал образ идеального правителя.

Как сильную страсть называют любовью, так и большую ненормальность ума называют сумасшествием.

Воспоминания о Сократе, III, 9, 6

Нельзя просить у богов победы в кавалерийском сражении тем, кто не умеет ездить верхом.

«Киропедия», I, 6, 6

Предводитель должен отличаться от подчиненных не роскошным образом жизни, а трудолюбием и умением предвидеть события.

«Киропедия», I, 6, 8

Трудно прокормить одного бездеятельного человека, еще труднее прокормить целое семейство, но труднее всего содержать войско, проводящее время в праздности.

«Киропедия», I, 6, 17

Тот, кто намерен добиться победы [на войне], должен стать коварным, скрытным, хитрым, лукавым, вором и грабителем.

«Киропедия», I, 6, 27

Воины, предавшиеся грабежу, сами становятся добычей.

«Киропедия», VI, 2, 26

Если люди трусят, то чем больше их, тем более ужасному и паническому страху они поддаются.

«Киропедия», V, 2, 33

Кир ‹…› считал ‹…› совершенно нелепым, если полководец, желая дать какое-нибудь распоряжение, будет приказывать так, как это делают у себя дома некоторые из господ: «Пусть кто-нибудь сходит за водой» или «Пусть кто-нибудь нарубит дров». ‹…› При таких приказаниях все только смотрят друг на друга, но никто не берется выполнять распоряжение, все виновны, но никто не стыдится ‹…›. Вот по этим-то причинам он и называл по имени всех, кому отдавал какое-либо приказание.

«Киропедия», V, 3, 50

Убеждение, что ими пренебрегают, делает хороших воинов малодушными, а дурных – более наглыми.

«Киропедия», V, 5, 41

Оружие ‹…› уравнивает слабых с сильными.

«Киропедия», VII, 5, 65

Великое дело – завладеть властью, но еще более трудное – однажды захватив, сохранить ее за собой.

«Киропедия», VII, 5, 76

Счастье доставляет тем больше радости, чем больше потрудишься, прежде чем достигнешь его. Ведь труд – приправа к счастью.

«Киропедия», VII, 5, 80

Не так страшно не достичь счастья, как горько лишиться уже достигнутого.

«Киропедия», VII, 5, 82

У царя много очей и много ушей. А если кто думает, что у царя есть только одно избранное око, то он ошибается.

«Киропедия», VIII, 2, 11

Либаний

Либаний из Антиохии (314–393), глава ораторской школы в Антиохии. У него учились знаменитые христианские проповедники Василий Великий и Иоанн Златоуст, хотя сам Либаний был убежденный язычник и сочувствовал императору Юлиану Отступнику.

Молва определяет нравы.

«К Икарию», 28

Добродетель – выгодна.

«К императору Феодосию по поводу примирения», 50

Умел он [император Юлиан] делать зараз три дела, именно слушать, говорить и писать.

«Надгробное слово по Юлиану», 174

Человек существо ненасытное и неблагодарное.

«О ненасытности», 8

Приходится более восхищаться законностью данной власти, чем ее обширностью.

«Хвалебное слово царям…», 13

Лукиан

Лукиан из Самосаты (Сирия) (ок. 120 – ок. 190), оратор и писатель, мастер сатирического диалога.

У Гелона сиракузского, как говорят, шел дурной запах изо рта, и он долго не знал об этом, так как никто не решался осрамить тирана, пока наконец одна женщина, иностранка, сошедшись с ним, не набралась храбрости и не сказала ему про это. Тот явился к своей жене, гневный на то, что она, прекрасно зная про зловоние, не открыла ему про это. Та же стала просить прощения: она-де, не испытав близкого общения с другим мужчиной, думала, что все они испускают изо рта тяжелый дух.

«Гермотим, или О выборе философии», 34

Знающий целое может знать и его часть, но знающий часть еще не знает целого. ‹…› Мог бы Фидий, увидавший львиный коготь, узнать, что он – львиный, если бы никогда не видал льва целиком?

«Гермотим…», 55

Кормилицы ‹…› говорят о своих питомцах, что надо их посылать в школу: если они и не смогут научиться там чему-нибудь доброму, то, во всяком случае, находясь в школе, не будут делать ничего плохого.

«Гермотим…», 82

Похвала приятна только тому, кого хвалят, остальным же она надоедает.

«Как следует писать историю», 11

Да будет мой историк таков: ‹…› справедливый судья ‹…›, чужестранец, пока он пишет свой труд, не имеющий родины.

«Как следует писать историю», 41

Лучше, когда мысли мчатся на коне, а язык следует за ними пешком, держась за седло и не отставая при беге.

«Как следует писать историю», 45

Построив [Фаросский маяк] ‹…›, строитель внутри на камнях написал собственное имя, а затем, покрыв его известью, написал поверх имя тогдашнего царя, предвидя, как это и случилось, что оно очень скоро упадет вместе со штукатуркой и обнаружится надпись: «Сострат, сын Дексифона, книдиец, богам-спасителям во здравие мореплавателей». Он считался не со своим временем, а с вечностью, пока будет стоять маяк – произведение его искусства.

Так надо писать и историю.

«Как следует писать историю», 62

Количеством нужд дети превосходят взрослых, женщины – мужчин, больные – здоровых. Короче говоря, всегда и везде низшее нуждается в большем, чем высшее. Вот почему боги ни в чем не нуждаются, а те, кто всего ближе стоит к богам, имеют наименьшие потребности.

«Киник», 12

Невежество делает людей смелыми, а размышление – нерешительными. (Перефразированный Фукидид.)

«Нигрин», вступление

* Только раз в жизни римляне бывают искренни – в своих завещаниях.

«Нигрин», 30

В пляске каждое движение преисполнено мудрости, и нет ни одного бессмысленного движения. Поэтому митиленец Лесбонакт ‹…› прозвал танцоров «мудрорукими».