Татьяна Терещенко - Симфония по творениям преподобных оптинских старцев. Том II. П–Я Страница 15

Спрашиваешь, как лучше: скорбеть ли о помыслах или не обращать на них внимания.

И то, и другое не твоей меры, т. е. не следует тебе бестолково скорбеть, и не можешь еще презирать помыслов, а следует тебе со смирением обращаться к Богу и молиться. Только во время молитвы должно стараться отвергать всякие помыслы и, не обращая на них внимания, продолжать молитву, если же стужение[22] помыслов очень усилится, то опять должно просить против них Божией помощи (прп. Амвросий, 3, ч. 3).

Когда нападут помыслы и не в силах бороться, тогда сказать: «Господи, Ты видишь немощь мою, я не в силах бороться, помоги мне!» (прп. Амвросий, 4).

Человека постоянно смущают греховные помыслы, но если он не соизволяет им, то не бывает в них виновен (прп. Амвросий, 4).

Собирай помыслы, и будешь разумный купец. А если на молитве помыслы рассеиваются, то это дело обыкновенное – новоначальным нельзя не рассеиваться. Что касается до смущения твоего от помыслов, то средство одно: терпение и смирение (прп. Анатолий, 18).

Не скорби, что терпишь от сестер. Эта забота теперь тебе очень полезна. А то тебя помыслы замучили бы (прп. Анатолий, 18).

Только бесстрастные не имеют помысла… Молитва Иисусова не может быть без тучи помыслов вначале. А после мало-помалу очищается (прп. Анатолий, 18).

Пишешь, что борют тебя страсти! И меня от юности борют страсти, но возопием: «Сам мя заступи и спаси, Спасе мой!» Потерпи, перейдет!.. А когда ложишься на постель, огради себя крестным знамением и воображай, как тебя будут класть во гроб на вечный покой. А теперь потрудись. Когда сильно будут одолевать помыслы, встань и положи несколько поклонов святой мученице Фомаиде, Моисею Угрину (прп. Анатолий, 18).

От помыслов, которых не любишь и, по крайней мере, от которых стараешься избавиться, – не погибнешь. Только кайся и смиряйся. И Бог простит тебя (прп. Анатолий, 18).

Помыслы борют очень многих, только смиренных не смеют тронуть. А мы смирения не имеем, вот и терпим бесчестие. Этих помыслов ты еще не можешь отразить, а беги скорей к Иисусу, т. е. твори Иисусову молитву (прп. Анатолий, 18).

Без помыслов не проживешь. Все равно как без навоза хлебушка не вырастишь. Премудрому они венец сплетают. Даждь премудрому вину и премудрейший будет (Притч. 9, 9)[23]. А кто ими оплетается, тот пусть кается, восстает и спасается (прп. Анатолий, 18).

Относительно помыслов надо быть осмотрительней и с плачем вопиять: «Господи, прежде даже до конца не погибну, спаси мя» (прп. Иосиф, 19).

Твори непрестанно молитву Иисусову, и помыслы разные отойдут. Если бы пришлось с помыслами бороться до смерти, то тогда борьба зачлась бы за мученичество. Если бы не было никакой борьбы, то, пожалуй, подумала бы, что ты уже святая, а это было бы хуже всего (прп. Иосиф, 19).

В страстных и греховных помыслах не должно разбираться, но употреблять против них меч духовный[24]… размышлять о страстных помыслах и разбирать их – только усиливать их (прп. Иосиф, 19).

Помыслам не надо верить, а, скорее, презирать их, не обращать на них внимания (прп. Иосиф, 19).

Себя считай хуже и грешнее всех, а если помыслы хвалить тебя будут, то не слушай этих помыслов, они от врага бывают (прп. Иосиф, 19).

Вся жизнь инока есть борьба с помыслами, для этого-то и нужна молитва Иисусова (прп. Варсонофий, 20).

Охранять свою душу от помыслов – это трудное дело, значение которого даже непонятно людям мирским. Нередко говорят: зачем охранять душу от помыслов? Ну, пришла мысль и ушла, чего же бороться с нею? Очень они ошибаются. Мысль не просто приходит и уходит. Иная мысль может погубить душу человека, иной помысел заставляет человека вовсе повернуть на жизненном пути и пойти совсем в другом направлении, чем он раньше шел. Святые отцы говорят, что помыслы есть от Бога, помыслы от себя, т. е. от своего естества, и помыслы от бесов. Для того чтобы различать, откуда приходят помыслы, внушаются ли они Богом, или враждебной силой, или происходят от естества, требуется великая мудрость (прп. Варсонофий, 20).

Вопрос:

– Эти дни мне совершенно некогда было читать. Самые разнообразные мысли не давали сосредоточиться, от этого даже пропала охота читать.

Ответ:

– А вы выйдите на террасу, посидите, мирный вид на вас будет наводить молитвенное чувство. Стоит только взглянуть на нашу церковь… Помыслы отогнать не в вашей силе, а не принять – в вашей. Имя Иисусово отгоняет их. А иногда нарочно попускается помыслу беспокоить вас, надо терпеть помыслы, не соглашаясь, однако, сними (прп. Варсонофий, 20).

Прогонять помыслы, противиться им могут только святые, а нам от них надо бегством спасаться… раз у вас нет своих сил бороться с помыслами, то будете призывать Господа Иисуса, и имя Его будет прогонять от нас помыслы. В грех они, как я уже сказал, поставиться не могут. Например, разве вы виноваты, что когда отворили дверь кельи, вас охватил ветер и засыпало снегом. Никакой в этом вины нет. Но раз вы видите, что вам не под силу идти по такой вьюге, то можно спастись только бегством, именно, захлопнуть дверь. А другой, покрепче, он подобно Давиду выходит на единоборство, но не с голыми руками. Заметьте, с чем вышел Давид на Голиафа – с камнем. А что значит камень? Камень же был Христос (1 Кор. 10, 4) (прп. Варсонофий, 20).

В Прологе рассказывается следующее – в пустыне жил один подвижник. К нему пришли представители языческой школы стоиков[25] и стали спрашивать, что он делает в пустыне и в чем, по его мнению, заключается преимущество его жизни над жизнью людей их секты.

– Ты постишься – постимся и мы, ты бодрствуешь – и мы не спим, ты нищ – и мы ничего не имеем. Но мы занимаемся наукой, мы изыскиваем новые пути для человеческой мысли, а ты что делаешь? Какую ты приносишь пользу человечеству?

– Что я делаю? Ничего. Я охраняю свою душу от гибельных помыслов.

Не сказано в Прологе, как отнеслись к этому ответу стоики, но старец в этих словах выразил всю сущность монашеского делания.

Охранять свою душу от помыслов – это трудное дело, значение которого даже непонятно людям мирским. Нередко говорят:

– Да зачем охранять душу от помыслов? Ну, пришла мысль и ушла, чего же бороться с нею?

Очень они ошибаются. Мысль не просто приходит и уходит. Иная мысль может погубить душу человека, иной помысел заставляет человека вовсе повернуть на жизненном пути и пойти в совсем другом направлении, чем он раньше шел. Святые отцы говорят, что помыслы есть от Бога, помыслы от сатаны, т. е. от своего естества, и помыслы от бесов. Для того чтобы различать, откуда приходят помыслы, внушаются ли они Богом, или враждебной силой, или происходят от естества, требуется великая мудрость…

Правда, что наше время очень трудно. Отчего? Да оттого, что теперь особенно легко отпасть от Христа, а тогда – гибель.

Те, кто последовали за Христом, преподобные Его, те и воцарятся с Ним. Но мы знаем других преподобных, уподобившихся не Христу, а врагу Его, сатане. Вы, вероятно, знаете этих преподобных, если и не по произведениям их, то хоть по именам: все эти Ницше, Ренаны и прочие развратители нравственности. Какая их участь? Да по всему уподобившись виновнику всякой мерзости, всякой нечистоты – диаволу, они по смерти попадают в его власть в силу русской пословицы: «Свой своему поневоле брат», – а послужившие Христу воцарятся с Ним: «Свой своему!» – и теперь особенно легко отпасть от Христа и подпасть под власть темной силы. Идешь по улице – в окне выставлена книга, трактующая ну хотя бы о Божественности Иисуса Христа. Помысел говорит: зайди, купи книгу, прочти. Хорошо, если человек не поверит этому помыслу, если сообразит, что внушается ему эта мысль сатаной, что книга эта явно враждебна учению Святой Церкви. А другой, смотришь, зашел, купил книгу, прочел, да и повернулся в другую сторону, отошел от Христа.

Где начало его падения? – В помысле лукавом. Да и Толстой – не от помысла ли погиб он? Ведь мог бы быть праведником. Известно, что он иногда спрашивал свою жену:

– А что, Сонечка, ты бы сказала, если бы я вдруг поступил в монастырь?

Неизвестно, что отвечала ему Софья Андреевна, да и Толстой, вероятно, говорил это наполовину шутя.

Помните, у Гоголя в «Старосветских помещиках»: Афанасий Иванович любит иногда попугать Пульхерию Ивановну и говорит ей, что он вот возьмет, соберется и пойдет с турками воевать. Пульхерия Ивановна отмахивается от таких «страшных» слов мужа.

Как относилась к речи Льва Николаевича Софья Андреевна, мы не знаем, но жизнь Льва Николаевича могла бы пойти совсем иначе, не послушайся он гибельного помысла. Явилась у него мысль, что Господь Иисус Христос – не Бог, и он поверил ей, потом пришло в голову, что Евангелие написано неправильно – и этой мысли он поверил и перекроил по-своему все Евангелие, отпал от Церкви, уходил все дальше и дальше от Бога и кончил плохо…