Ринат Валиуллин - Антология любви Страница 16

– И как их отличить?

– Очень просто: вторые, как правило, не изменяют и молчат.

– Мне надоело жить твоими принципами. Вот ты попробуй влезь в шкуру женщины, если хочешь узнать, что я чувствую. Поставь себя на мое место.

– Страшно, стоит мне только это сделать, как ты тут же займешь мое.

Снова утро началось с чего-то личного. Лежа в кровати я слышала, как ругались соседи за стеной. Возможно, они так размножались или разминались перед трудовой средой, возможно, у них просто сломался телевизор и нечем больше было развлечься, возможно, кто-то из них проснулся неудовлетворенным. Неудовлетворенным собой, своим утром, своей второй половиной. Скорее всего, последнее. Да, некоторым людям повезло, они могли себе позволить орать, как только что-то в их жизни начинало происходить не так и не с теми. Я была из тех, что терпеливо молчали.

– Шоколад будешь?

– Не буду.

– Ты же его любила раньше.

– Нет. Раньше я любила тебя.

– Как я тебе в постели?

– Сука.

– Ты совсем нюх потерял.

– Извини, у меня нет других комплиментов твоему изящному телу.

Память – это любимая комната в моей голове, в которую ты вошел, и мало того что наследил, так еще занял диван. До сих пор не могу никого приглашать к себе в гости.

Как бы трагично ты ни играла на моих нервах, для соседей наши семейные драмы всегда выглядят комедиями.

Я понимала, что люблю его, но не знала, что с этим делать: раствориться в нем как сахар в крепком кофе, так он же выпьет меня всю без остатка в два глотка. Что от меня останется? Один осадок. На котором он сможет потом только гадать: «Сколько раз надо будет ее послать, чтобы она больше не звонила, не писала, не ждала?». Или же послать его подальше, пока не началось растление души, забыть, пока есть память, подумать о себе, пока есть ум.

– Банально все это.

– Что?

– Все, что ты мне сейчас говоришь.

– Я разве что-то сказал?

– Ну не сказал, так скажешь.

– А что не банально по-твоему?

– Молчание.

– Ты просто прелесть!

– Сама такая.

– Я нет, я властная, сильная, требовательная. А ты внимательный, чуткий, исполнительный. Ты прелесть.

– Иди ко мне, мой каприз, я тебя исполню.

– Только не надо мне лезть в душу.

– Разве она там?

– Там вход.

– Давай уже разведемся раз и навсегда.

– Мы же еще не поженились.

– Так чего ты тянешь?

Позвони, иначе я тебе буду сниться.

– Почему ты не можешь меня простить?

– Это вызовет во мне жалость, жалость к самой себе.

– Будь я мужского пола, показала бы некоторым козлам, что такое настоящий мужчина.

– А мне вот никогда не хотелось быть женщиной.

– Почему?

– Попадется такой козел, и ходи потом неудовлетворенной всю жизнь.

– Какая же ты худющая. Что случилось?

– Муж ушел.

– Ясно, есть теперь некого.

– Да где же их взять эмоции эти положительные?

– Положись на меня.

– У меня никогда не было от тебя секретов.

– А я-то думаю, чего нам не хватало для полного счастья.

– Ну что вы на меня так смотрите?

– А куда мне еще смотреть?

– На других.

– Так вы же сразу подумаете: бросил.

Все слова твои в самую точку… в самую точку G.

Никогда ничего не обещай. Всякое обещание сделает тебя рабом, особенно то, что не выполнено.

– Что это за слово такое – бабы?

– Это не слово, это выражение моего равнодушия к другим женщинам.

Не смотрите так пристально, вы заставляете меня вам нравится.

Мы могли бы стать идеальной парой, не будь так близки.

Подарки мне дороги совсем не ценой, а тем, что ты думал обо мне, выбирая их.

– Кончай ныть.

– Я не ною.

– А что ты делаешь?

– Медитирую.

– Ну что за мина, что тебе еще не нравится?

– Мне все нравится… кроме тебя.

Не копи на меня обиды, так ты точно не разбогатеешь.

– Скажи мне честно, ты меня любишь?

– Честно я смогу сказать, только когда разлюблю.

– Ты не умеешь целоваться.

– Как не умею?

– Дурачок, мне же чувства твои нужны, а не губы.

– Конечно, как всякая молодая особа, я люблю приключения.

– Любовные?

– Куда уж там! К сожалению, то, что в обычной жизни выглядит безобидным развлечением с парой-тройкой поцелуев, в семейной приобретает масштабы самого страшного преступления.

Любовь – это не то, что ты представляешь себе, а то, что ты представляешь из себя.

– Настоящих женщин не хватает по определению.

– По какому определению?

– Их расхватали настоящие мужчины.

– Что ты можешь знать о девственности со своим циничным подходом к любви?

– Что ее легко потерять.

– Ты прав, гораздо легче чем найти, с кем.

– Только в одном случае я могу сделать то, что не хочу, даже с тем, кого не хочу.

– В каком?

– Назло.

– Ты все время думаешь о чем-то своем.

– А как ты хотела? Если все мое принадлежит тебе.

Женщину может понять только женщина, и то, если не принадлежит какому-нибудь мужчине.

– Я никогда не смогу сказать, за что я тебя люблю.

– Сумей ты объяснить это, я бы не поверил.

– Все относительно в этом мире, особенно отношения.

– И не говори, относят все дальше и дальше.

Часто люди становятся ближе только от того, что им тесно в одиночестве.

– Каким бы он ни был хорошим, встреча с ним осталась самым необычным эпизодом моей жизни.

– Знаешь сколько у меня уже было таких эпизодов? Только кино из них не собрать. Все время кажется, что в этом фильме чего-то не хватает. Какого-то 25-го кадра.

– Да, я. Чего хотел?

– Просто хотел.

– Чтобы просто хотеть, надо просто добиваться.

Вчера вышла из себя и обратно уже не хочу.

– Страх только перед временем, нет ничего равнодушнее времени: сколько бы его ни держал, оно все равно уходит.

– Люди меня пугают больше чем время, некоторые из них не уходят, даже когда уже ничего не держит.

Я могу быть лучше, но это будет дороже.

Только в одном случае женщина может чувствовать себя настоящей: если ее любят.

Хобби – это то чем мы занимаемся, когда не с кем любовью.

Каждый хочет быть любимым, но не все знают, что с этим потом делать.

– Ты не тот, с кем я хотела бы умереть в один день.

– Не понял.

– Испугался? Ты тот, с кем хотелось бы жить вечно.

Скажи мне, кого ты полюбил, и я скажу, кто ты после этого.

Чем больше мне было о чем сказать тебе, тем больше есть о чем молчать.

– Иногда мне хочется побыть тобой.

– Зачем?

– Чтобы почувствовать, насколько я тебе дорога.

– Те, кто меня любил, действительно научили многому.

– А те, которых любила ты?

– Гораздо большему.

Трудно говорить о любви, когда хочется о ней слышать.

Женщина – как сама жизнь: должна быть любимой, бесценной, неповторимой.

Каждый курит настолько, насколько не до поцелуев.

Нельзя жить одним днем там, где можно одними ночами.

– Что тебя больше всего может расстроить?

– Если завтра утром ты скажешь, что женат.

– Как стать любимой?

– Любимыми не становятся, любимыми наслаждаются.

– В чем измеряется настоящая любовь?

– В детях.

– А дети в чем?

– В колясках.

– Не люблю я высоких слов.

– А что в них такого противного?

– Чем выше слова, тем ниже желания. Иные люди прикрываются ими как ширмой, за которой уже разделись и жаждут тела.

– А правда говорят, что для творца его произведения словно дети?

– Так и есть.

– А критики?

– Бьют родное дитя больно на твоих же глазах. И ты не можешь ничего сделать, пока оно не вырастет и не обретет собственный авторитет, разве что уничтожить собственными руками.

– Каково тебе жить с нелюбимым?

– А ты как думаешь?

– Хуже не придумаешь.

– Вот-вот, приходится все время что-то придумывать, только лучше не становится.

– Как у тебя?

– Как обычно: счастья нет, скука.

– Думаешь, счастливые не скучают?

– Вот именно, им есть по кому скучать.

– Считать родинки и рассчитывать на счастье – как это по-женски.

– Считать себя умнее других и рассчитывать на близость – как это по-мужски.