Геннадий Красухин - Круглый год с литературой. Квартал второй Страница 20

Ну, можно ли спорить с теми, кто утверждает в стихах, что лучше быть здоровой и красивой, чем бедной и больной? То же происходило и со стихами Асадова. Нехитрая дидактика, подкреплённая серьёзным увечьем автора, кружила головы даже аморальным людям. Можно сказать: в первую очередь им и кружила. Отрезая любые возможные развития жизненной ситуации, кроме единственной, Асадов оказывался рупором коллектива, толпы. Такая поэзия не помогала жить, а предуказывала жить по нерушимой моральной схеме.

Не сомневаюсь, что и сегодня у стихов Асадова есть поклонники. Хотя стихами от этого они по-прежнему не становятся.

22 АПРЕЛЯ

Сталинскую премию Иван Антонович Ефремов (родился 22 апреля 1908 года) получил в 1952 году не за литературное произведение, а за научный труд «Тафономия и геологическая летопись», который лёг в основу нового направления в палеонтологии, позволяющего предсказывать место обнаружения ископаемых остатков. И это притом, что и его художественные произведения многое предсказывали.

Ещё в 1944 году – задолго до начала космической эры он написал повесть «Звёздные корабли» – об инопланетянах, посетивших землю. Он писал её, мучимый тяжёлыми приступами тифоидной лихорадки, полученной писателем во время одной из экспедиций. Болезнь оказалась неизлечимой, и он спешил писать, спешил передать свои научные предвидения в художественной форме.

Опытный геолог Ефремов заставил героя своего рассказа «Алмазная трубка» искать и находить подтверждения собственной догадки, что на севере Сибири есть месторождение алмазов. Года через три геологи действительно обнаружили в Якутии, примерно там же, где его обнаружили герои Ефремова, алмазное месторождение.

Серия «Рассказов о необыкновенном» снискала Ефремову известность, рассказы были переведены на многие языки. Но настоящую славу принесли Ефремову его повести и романы.

Первым крупным произведением Ефремова стали исторический роман «На краю Ойкумены» (1949) и его продолжение «Путешествие Баурджеда» (1953). Но читателей особенно увлекла «Туманность «Андромеды» (1957) – философско-утопический роман о коммунистическом будущем цивилизации Земли, оказавший огромное влияние на развитие отечественной фантастики.

«Появилась новая книга – «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова, пронизанная историческим оптимизмом, верой в прогресс, в светлое коммунистическое будущее человечества, – писал в газете «Правда» 26 мая 1961 года Юрий Гагарин. – У себя в комнате мы читали её по очереди. Книга нам понравилась. Она была значительней научно-фантастических повестей и романов, прочитанных в детстве. Нам полюбились красочные картины будущего, нарисованные в романе, нравились описания межзвёздных путешествий, мы были согласны с писателем, что технический прогресс, достигнутый людьми спустя несколько тысяч лет, был бы немыслим без полной победы коммунизма на Земле».

Тем большим потрясением для читателей оказался роман Ефремова «Час быка» о противостоящей светлому миру мрачной антиутопии планеты Торманс, управляемой олигархией. Торманс – планета эволюционного тупика, в который зашла цивилизация, нарушившая взаимозависимость научно-технического и нравственного прогресса. Пренебрежение нравственной составляющей прогресса, чрезмерно-раздутая другая его составляющая – научно-техническая, которая оказалась абсолютно определяющей путь, по какому пошли властители, – всё это привело к роковым последствиям и для этической, и для экологической ситуации на планете. Роман в искажённом цензурой виде выпустили, но и искажённый он свидетельствовал о том, что гибель цивилизации произойдёт от её морального износа, от духовного оскудения человечества. Поэтому после смерти Ефремова 5 октября 1972 года через 5 дней – 10 октября в его квартиру пришли с обыском. Искали вредную идеологическую литературу, забрали все черновики, даже письма к жене. А роман изъяли из обращения.

И всё сделали для того, чтобы само имя писателя было забыто на 18 лет. Вновь появилось оно в печати только благодаря перестройке.

Михаил Михайлович Козаков мне очень нравился в школе в фильме «Убийство на улице Данте». Хотя когда я позже пересмотрел его, я поразился своему юношескому восторгу: дебютная роль Козакова в кино не так уж и хороша. Вот его Шарль Гранде в фильме «Евгения Гранде» гораздо более убедителен.

А в начале семидесятых мы познакомились и подружились. Миша зимой приезжал встречать Новый год в Дубулты в дом творчества писателей. И сошёлся с нашей почти постоянной компанией, которая тоже ездила в Дубулты и в которую входили Станислав Рассадин, Олег Чухонцев, Булат Окуджава, Юлик Крелин, Юлик Эдлис, Натан Эйдельман, Алик Борин.

Миша мог часами читать стихи своих любимых Бродского и Самойлова. А мы умели часами не уставать от его чтения: наслаждались!

Когда он получил в 1983-м Госпремию РСФСР имени братьев Васильевых за исполнение роли Дзержинского, всех это страшно смешило. «А сыграл бы ты Ленина, – спрашивали, – если бы тебе светил за это орден Ленина?» «Ленина – только за звезду!» – поддерживал шутку Козаков.

Поэтому меня поразило, когда в его автобиографической книге «Третий звонок» я прочел его признание о многолетнем сотрудничестве с КГБ – с 1956 по 1988.

Вспомнились его премии КГБ в 1980 и в 1981. Он говорил, что получил их за того же Дзержинского в фильмах «Синдикат-2» (1980), «Государственная граница» (1980), «Двадцатое декабря» (1981).

Покоробило меня его признание в сотрудничестве с органами. Мне он прежде казался здоровым циником, провозглашавшим: не важно, кого играть, важно как играть. Он любил повторять, что Немирович-Данченко был убеждённым сталинцем, что не мешало проявиться его таланту. Потом я читал то же о Немировиче-Данченко в его интервью.

Но вспоминаю его не для того, чтобы спорить с покойным приятелем. Он умер 22 апреля 2011 года (родился 14 октября 1934-го).

Миша очень хотел найти себя как режиссёр. И мне думается, что «Покровские ворота» показали, что режиссёрский талант ему был дан. Он мечтал о писательстве. И книги «Рисунки на песке» и «Третий звонок» показали, что мечтал он не зря. Он безусловно обладал писательским даром.

Вот только оцарапало меня его объяснение, для чего он их написал, для чего он вообще пишет: «Я себе лжи не прощаю. Оттого и пишу и публикую о себе далеко не восторженные признания в своих ошибках и грехах, пытаюсь вымолить прощение (нет, не у людей, дай Бог хотя бы отчасти быть понятым людьми), а у своей же больной совести. А ведь сказано, что совесть – это Бог в нас». Слишком красиво сказано, чтобы быть правдой!

Это стихотворение называется «Песня пролетария» и написано в 1900 году:

Кто добыл во тьме рудников миллионы?Кто сталь для солдатских штыков отточил?Воздвиг из гранита и мрамора троны,В ненастье и холод за плугом ходил?Кто дал богачам и вино и пшеницуИ горько томится в нужде безысходной?Не ты ль, пролетарий, рабочий голодный?Кто с ранней зари и до поздней полночиСтонал, надрывался под грохот машин,Тяжёлым трудом ослеплял себе очи,Чтоб в роскоши жил фабрикант-господин?Кто мощно вертит колесо мировоеИ гибнет бесправным, как червь непригодный?Не ты ль, пролетарий, рабочий голодный?Кто гнёту насилья века обрекался,В оковах неволи боролся и жил,Под знаменем красным геройски сражалсяИ кровь неповинную жертвенно лил?О вестник победы!.. Титан непреклонный!Ты молнии бросил из сумрака ночи…Вперёд – на борьбу, пролетарий, рабочий!..Пусть пламя борьбы разрастётся пожаромИ бурей пройдёт среди братьев всех стран!..Твердыни насилья мы рушим недаром…Могуч и един наш воинственный стан…Победно мы строим мир новый, свободный…Пусть враг нас встречает предательством чёрным!Победа близка, пролетарий голодный!..

Согласен: стихи никуда не годятся. Какую пшеницу дал богачу пролетарий? Полночь ранней не бывает, всегда поздняя – стало быть уточнение лишне. Бесправность и непригодность червя никак не состыковываются. А враг, который встречает «предательством чёрным», – это что? – бывший друг, раз он предал?

Текст этот принадлежит Александру Алексеевичу Богданову (родился 22 апреля 1974 года), профессиональному революционеру, которого не раз арестовывало царское правительство. Он стал членом РСДРП в 1900 году. После раскола в 1903-м присоединился к большевикам. Участвовал и в революции 1905 года и в Таммерфорсской конференции. После того, как его в 1908 году приговорили к году (! – какая страшная кара!) тюрьмы, перешёл на нелегальное положение.