Ирина Булгакова - Духовная трапеза. Душеполезное чтение на каждый день Страница 21

В обратном порядке я могу дать пример, который меня очень тронул в свое время. Во время немецкой оккупации я преподавал в Русской гимназии в Париже. Среди воспитателей был очень суровый, строгий человек, который когда-то был моим руководителем в летнем лагере; он был замкнутый, ни с кем почти не общался, и никто, собственно, о нем ничего не знал; в частности, не знали, в какой нищете он сам живет. Мы получали нищенский оклад, и те из нас, кто мог, просто работали где-то еще ради того, чтобы иметь возможность преподавать в гимназии. Он мало что мог делать и по возрасту, и по здоровью, и по незнанию французского языка. И вот такая картина: мальчики, девочки бегут в школу, идет туда же этот воспитатель. У дороги сидит нищий, пред ним – шапка. Много народу проходит. Некоторые проходят мимо, «не замечая» его, потому что стыдно посмотреть и не дать ничего. А некоторые, проходя, просто в эту шапку кидают монетку, а на человека даже не посмотрят. Они свое сделали; он для них не человек, он – нищий; а нищий – это просто шапка. И вот подходит этот воспитатель. Он остановился, снял шляпу и что-то сказал нищему; ничего ему не дал, а нищий вскочил на ноги, обнял его, и они расстались. Это видели дети. Когда он пришел в гимназию, дети его окружили и засыпали вопросами: «Кто этот человек? Он что, вам родственник? Или знакомый? Почему вы сняли шляпу? Вы ничего ему не дали, – почему же он вскочил и вас поцеловал?» – и загнали воспитателя в угол, ему пришлось ответить.

И он ответил им приблизительно следующее: «Я шел пешком с другого конца Парижа, потому что у меня на метро денег не было; я шел по дороге и издали видел этого нищего; видел, как проходили люди мимо, видел, как некоторые бросали монетку в его шапку, даже не взглянув на него. И я подумал, что если я мимо него пройду и не окажу ему внимания, у него, может, умрет последняя вера в человека: на него не только не взглянули, но даже не потрудились от своего достатка самую малую полушку бросить ему. А денег не было! Давать было нечего… Я остановился и снял шляпу перед ним, чтобы он почувствовал, что мы на равных, что я в нем вижу равного себе человека, а не нищего, и ему объяснил: “Простите – я ничего вам не могу дать: у меня ничего нет…” И этот человек вскочил и меня обнял».

Я сам с этим нищим говорил и прежде, и поговорил после этого события. И он мне сказал, что никогда его никто не одарял так богато, так щедро, как этот человек, который ему не дал ничего, но признал в нем равного себе человека, снял перед ним шляпу, объяснил, почему он не может ему помочь, и попросил у него за это прощения.

Надо не только знать Святое Евангелие, но и жить по нему, иначе нельзя быть христианином.

Христианин должен не говорить ни о ком плохо, не оговаривать, не слушать с удовольствием оговоры, не скоро верить тому, что говорят, не отдаваться во власть раздражительности, не покоряться пожеланию, не гневаться на ближнего понапрасну, не держать ни на кого неудовольствия, не воздавать злом за зло.

Христианин, став во всем выше оправданий по закону, не должен ни клясться, ни лгать. Он не должен хулить, не должен обижать, не должен мстить за себя, не должен гневаться. Он должен быть долготерпеливым, переносить все, что бы то ни было, а того, кто делает неправду, обличать благовременно, не со страстным движением, чтобы отомстить за себя, но с желанием исправить брата по заповеди Господней.

Обратились два брата к Богу:

– Научи нас великой науке жизни.

– Хорошо, – ответил Всевышний, – Я призову вас тогда, когда вы будете готовы.

Один брат стал ждать высшего знамения, а другой решил сделать как можно больше в жизни своей до того великого часа, когда призовет к ученичеству Бог. Он построил дом, посадил сад, вырастил детей, прочел чужую книгу и написал свою, учился у людей и учил людей сам, и все торопился, торопился, чтобы как можно больше успеть. Он ложился поздно, вставал рано, но все время чувствовал, что многого не успевает, что еще больше, чем сделано, остается на завтра. Он спешил делать, чтобы, представ перед Богом в образе ученика, совершить для жизни еще больше.

А первый брат все ждал знамения и торопил время, чтобы быстрей наступил час, когда он приступит к настоящему делу. Но вот приблизился час смерти, и оба брата снова обратились к Богу:

– Мы ждали Твоего знамения всю жизнь. Мы хотели стать твоими учениками, чтобы, познав великое учение, преобразить мир.

– Человеку не нужно знамения, – ответил Бог, – потому что он сам знает, что должен делать. Вы хотели получить знания, чтобы преобразить мир, но пока один хотел, другой без устали работал над этим. Пробил час, и вы покидаете этот мир. Оглянитесь и посмотрите, что вы оставили после себя.

Один брат увидел свои творения, другой – только свои желания.

– Истинный ученик, – сказал Бог, – не тот, который имеет желания, а тот, который, имея желания, творит. Настоящий ученик не тот, кто боится грязной и трудной повседневной работы, а тот, кто преодолевает ее на пользу жизни. Только в труде можно постичь знания. Желания пусты, и извлечь из них Учение невозможно.

При этих словах Бог протянул одному руку и сказал:

– Войди в мою обитель, ибо в труде ты познал истину, через истину – высочайшую мудрость жизни.

Другой же ушел в небытие, ибо пустота только пустотою полнится.

Что касается до препятствий к спасению, то их не знает разве тот, кто не начинал искать спасения, кто не начинал жить по-христиански.

Дети рождаются от отца по плоти – христиане рождаются от Бога по Духу. «Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух» (Ин. 3:6). В детях заметны свойства отца и сходство с ним – так в христианах должны быть свойства Отца Небесного и сходство с Ним. Должны и они быть святы, благи, милосердны, кротки, терпеливы и прочее. Потому сказано им: «По примеру призвавшего вас Святого и сами будьте святы во всех поступках. Ибо написано: будьте святы, потому что Я свят» (1 Пет. 1:15–16). «Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Лк. 6:36).

У святителя Тихона был великий дар слова, художественного и простого сразу. Он пишет всегда с какой-то удивительной прозрачностью. Вот эта прозрачность больше всего и удивляет. Он писал для этого мира, свидетельствовал о Спасителе погибающему миру и не ищущему спасения. Это был апостольский отклик на безумие вольнодумного века. Это была первая встреча с новым русским безбожием…

В каком-то отношении быть христианином очень просто. Христианин – это ученик и друг Христов; оба эти понятия смежны, хотя есть и различия. С одной стороны, мы ученики Христовы, Его последователи, и поэтому должны учиться от Него через Евангелие тому, во что Он верит, тому, как Он учит нас жить. Я не случайно употребил выражение «во что Он верит». Как-то в России молодой офицер на ступенях московской гостиницы «Украина» поставил мне вопрос: «Хорошо, вы верите в Бога. А Бог-то – во что Он верит?» И я ему ответил: «Бог верит в человека».

Это первый момент в христианской жизни: вместе с Богом верить в человека, начиная с себя самого. Христос не случайно нам говорит, что мы должны любить ближнего как самих себя. Любить – значит быть готовым делать все возможное для того, чтобы любимый человек ликовал в жизни, рос в полную меру своих возможностей и был достоин своего человеческого звания. Поэтому первое, чему нас учит Христос, когда мы делаемся Его учениками, это – верить в человека, надеяться на все от него и любить его даже ценой собственной жизни.

Часто говорят: для того чтобы быть христианином, надо выполнять заповеди Христовы. Конечно, однако заповеди Христовы – не приказы, которые Он нам дает: мол, надо прожить так, надо прожить этак, а если не проживешь таким образом, то будешь за это наказан. Нет, заповеди Христовы – это Его попытка нам образно показать, какими мы могли бы быть, если стать и быть настоящим, достойным человеком. Поэтому заповедь Христова – это не приказ, а откровение перед нашими глазами о том, какими мы призваны быть и можем быть; какими мы, следственно, и должны быть.

Я упоминал также, что мы должны быть не только учениками Христа, но Его друзьями. Бывает, ко мне на исповедь приходит ребенок лет семи-восьми и приносит целый список прегрешений. Я слушаю и потом обыкновенно спрашиваю: «Скажи, ты сам чувствуешь себя виноватым или повторяешь мне то, в чем тебя упрекают твои родители?» – «Нет, мама мне сказала, что я должен исповедать то или другое, потому что это ее сердит, этим я нарушаю покой домашней жизни». Я на это отвечаю: «Теперь забудь это; не о том речь идет. Ты не пришел ко мне рассказывать, на что сердятся твои мать или отец. Скажи-ка вот что: ты о Христе что-нибудь знаешь? Ты читал Евангелие?» – «Ну, мне мама и бабушка рассказывали, и я кое-что читал, да и в церкви слышал». – «А скажи: тебе Христос нравится как человек? Ты хотел бы с Ним подружиться?» – «Да!» – «А ты знаешь, что значит “быть другом”? Друг – человек, который верен другому при всех обстоятельствах жизни, который готов все делать для того, чтобы его не разочаровать, его не обмануть, остаться при нем, если даже все другие от него отвернутся. Друг – человек, который лоялен до конца. Вот представь: если бы Христос был мальчиком в твоей школе и весь класс на Него ополчился, что бы ты сделал? У тебя хватило бы дружбы, то есть верности и храбрости, стать рядом с Ним и сказать: если хотите Его бить, бейте и меня, потому что я с Ним? Если ты можешь сказать о Христе, что готов быть таким другом, то можешь дальше ставить перед собой вопросы. Читай Евангелие, ставь перед собой вопросы о том, как можно так прожить, чтобы Его в тебе самом не разочаровать. Как можешь ты так прожить, чтобы Он радовался на тебя, радовался, видя, какой ты человек, каким ты стал ради этой дружбы. Ты понимаешь это?» – «Да». – «И ты готов на это идти?» – «Да». Так вот, в этом вся христианская жизнь. Вся христианская жизнь заключается в том, чтобы быть верным другом Христа и постоянно учиться тому, что Он любит, а что для Него отвратительно, что привело к Его смерти, – и соответственно себя вести.