Борис Крутиер - Азбука жизни I Страница 3

Верх низости на самом верху.

Желание власти осчастливить всех уменьшает долю каждого.

При злом царе народ сжимается, при добреньком распускается.

Ругать погоду безопаснее, чем тех, кто ее делает.

Желающих порулить всегда больше, чем готовых грести.

Ничто не делает власть такой близкой к народу, как телеэкран.

Чем выше вертикаль власти, тем больше она витает в облаках.

Не так власть портит человека, как он ее.

Каждому Мономаху – по шапке!

Это наше общее горе – наши государственные умы.

Молчание народа – золотой запас государства

Пусть уж лучше народ говорит что хочет, чем молчит черт знает о чем.

Еще не все у нас так плохо, чтобы надеяться на скорые перемены к лучшему.

Когда все вопят: «Ура!», надо быть героем, чтобы прошептать: «Караул!».

Чтобы пустить народ по миру, виза не нужна.

Страшно далеки небожители Рублевки от жителей Капотни.

Народ не может жить без утопий, власть – без демагогии.

Как же хорошо надо знать свой народ, чтобы так легко его обманывать.

Нам нечего терять, но и это грозят отнять.

Раньше нас боялся весь мир, теперь – мы сами себя боимся.

Караул! Народ устал!

Пудрить народу мозги проще всего по радио, а пускать пыль в глаза – по телевидению.

Чем дальше власть посылает своих граждан, тем чувство гордости за необъятность просторов родины у них острее.

Народ, который привык к ежовым рукавицам, можно брать голыми руками.

Многие до сих пор считают, что, пока у нас за всем были очереди, порядка было больше.

В России одна беда – дураки, которым любые дороги дороги.

Кому жить надоело? Добро пожаловать к нам!

За нами никого нет, кроме наших исторических побед.

Нигде так громко не звучит глас народа, как в местах общего пользования.

Как мы умеем хранить государственные тайны – это коммерческая тайна.

Народ! Не мешай правительству думать о тебе!

В действительности наши фантазии беднее нашей реальности.

Только начинаем привыкать к плохому, как жизнь становится еще хуже.

Величие нации – охранная грамота ее отщепенцев.

Народу нужна свобода, толпе – колбаса.

Раньше у нас ничего не было, теперь – ничего нет.

Были бы штаны, а затягивать пояса нашему народу не привыкать.

Если 40 лет водить народ по безводной пустыне, он начинает хвататься за любую утопию.

Народ, как жена, чувствует себя обманутым, если его все время не обманывать.

Все идет хорошо: мы уже сегодня живем так, что будем завидовать себе завтра.

Народ, как мужья, все узнает последним.

Люди у нас лучше, чем народ.

Никто нас так не понимает, как мы сами себя…

Без демографического взрыва наш народ не выживет.

Берегите леса! Они еще могут пригодиться для партизанских войн.

На лозунгах не экономят, экономят на транспарантах.

Чтобы заглушить литавры, приходится бить в колокола.

В толпе народ всегда в меньшинстве.

Молчание народа оглушительнее рева толпы.

Наконец-то наш народ увидел свет, власть пустила его по миру.

Среди братьев по классу все больше второгодников.

Родина никого не забудет! На каждого есть досье.

Гимн безумству храбрых сложили выжившие из ума.

Верили, что стоим на своем, оказалось – топчемся на месте.

Хочется верить, что хотя бы останется во что…

Чтобы довести идею до абсурда, надо бросить ее в массы.

Когда идеи овладевают массами – это эротика, а вот то, что потом массы делают с идеями это уже порнография.

Идеи овладевают массами, когда массы не владеют собой.

Порой не так безумны идеи, как массы, которыми они овладели.

Когда кончается сыр, власть заправляет мышеловки национальными проектами.

Идеи не несут ответственности за тех, кто их извратил.

Когда в стране нет национальной идеи, власть подкидывает народу национальный вопрос.

Национальная идея скотного двора – «каждой свинье – по корыту!».

Национальные идеи объединяют массы, но разъединяют людей.

Беда не в том, что мы стали господами, а в том, что перестали быть товарищами.

Любителей бить в литавры всегда больше, чем в набат.

Молчание народа – золотой запас государства.

Стоим на своем… По шею.

Булыжник – философский камень люмпена.

Народ у нас умный, просто страна такая.

Историю пишут кровью, а переписывают чернилами

Кто же нам виноват, что, кроме Истории, мы ничего не умеем делать?

История СССР – это 70 лет без царя в голове.

История не принимает «объяснительных» от прогуливающих ее уроки.

Древние мифы в новой истории считаются историческими фактами.

Каждый народ имеет такую Историю, в какую он вляпался.

Историю пишут победители, побежденные – ее переписывают.

Чем чаще переписывают Историю, тем больше в ней белых пятен.

Белые пятна Истории – это хорошо замытые кровавые…

Исторические роли играют без дублеров.

Как часто в Историю входят одни, а выпутываться из нее приходится другим.

Что с Историей делает народ, делающий ее, История часто умалчивает.

История пишется Цезарями, а редактируется Брутами.

Исторические победы празднуют потомки побежденных.

Страшнее исторических пессимистов только исторические оптимисты.

Прошло уже то время, когда мы верили, что оно наступило.

Вклад лошадей в иные исторические победы часто больше, чем их всадников.

История помнит немало Варфоломеевских ночей, носящих имена других святых.

Всемирная История – это сказки народов мира с древних времен до наших дней.

Исторический выбор не оставляет место личному…

Историческая память дряхлеет быстрее, чем старческая.

Чем тоньше историческая нить, тем чаще рвется связь времен.

Прогуливание уроков Истории во все времена было любимым занятием всех народов.

Миф становится историческим фактом, когда попадает в руки историка.

Историю пишут кровью, а переписывают чернилами.

Если бы мы все время не переписывали Историю, у нас была бы совсем другая История.

Как часто судьба Истории зависит от тех, кто ее переписывает.

Ничто так не способствует усвоению уроков Истории, как практические занятия.

Какое счастье, что у Истории нет сослагательного наклонения: все могло быть гораздо хуже.

Оценки Истории не всегда совпадают с оценками историков.

Чем больше белых пятен в Истории, тем она темнее.

Под белыми пятнами в Истории иногда скрываются целые эпохи.

Исторические хроники от уголовных отличаются масштабом преступлений.

Как часто роль личности в Истории достается случайным людям.

Ничто так не портит парадный портрет эпохи, как исторический фон.

В Истории лучше всего сохраняются мифы.

Если История повторяется, значит, пора менять спираль.

Как прекрасен этот миф!

Гора родила миф.

Мир не знал бы Геракла, если б его не тянуло на подвиги.

Дорогу к Храму лучше всех знают Геростраты.

Если гора не идет к Магомету, он объявляет ей джихад.

Плох тот Диоген, на которого не катят бочку.

«Его музыка отравляла мне жизнь», – оправдывался Сальери.

Столько яблок промахнулось, упав не на те головы.

Не каждый Иван – дурак из сказки.

Раньше мир держался на трех китах, теперь – на честном слове.

В допотопных истинах воды меньше.

Когда Бонапарт впервые назвал себя Наполеоном, его тоже считали сумасшедшим.

С Ноева ковчега умные крысы сбежали еще до Всемирного потопа.