Юлия Иванова - Афоризмы. Мир под микроскопом Страница 3

Нельзя поставить на колени народ, привыкший ползать.

Не страшно знать, что смерть к тебе идет, Коль умираешь ты за свой народ.

Нет народа, вошедшего в историю, который молено было бы считать стадом животных, как нет народа, заслуживающего именоваться сонмом избранных.

Ну что за проклятие такое висит над народом: если духовность, то в ущерб здравому смыслу, если свобода, то с погромом и поджогом, если вера, то с озлобленностью язвенника-кастрата, если празднество, то с похмельем на неделю.

Обучать народ – значит делать его лучше, просвещать народ – значит повышать его нравственность; делать его грамотным – значит цивилизовать его.

О воле народа обычно говорят те, кто ему приказывает.

Одна пятая часть народа – против чего бы то ни было когда бы то ни было.

Опорой нации и ее рычагом является простой народ. Как бы ни была богата нация замечательными людьми, тем не менее движущей силой ее останется простой народ – именно он и есть стан, ось и рычаг этой машины.

По мере того как все больше народов получает свободу, на душу населения ее становится все меньше и меньше.

Пороки народа почти всегда коренятся в его законодательстве.

Почему бы не судить правительства за каждое объявление войны? Если бы народы поняли это… если бы они не позволили убивать себя без всяких причин, если бы они воспользовались оружием, чтобы обратить его против тех, кто им дал его для избиения, – в этот день война умерла бы.

Правителя молено сравнить с лодкой, а народ – с водой: вода может нести лодку, а может ее и опрокинуть.

Просвещенный народ легче вести, но его труднее гнать, им легче управлять, но невозможно поработить.

Редко так бывает, чтобы народы, равно как и отдельные личности, выходящие из своих границ, находили в этом счастье.

Самые образованные народы бывают так же близки к варварству, как наилучшее отполированное железо близко к ржавчине.

Сравнивают народ с растением, говорят о крепости корней, о глубине почвы. Забывают, что и растение, для того чтобы приносить цветы и плоды, должно не только держаться корнями в почве, но и подниматься над почвой, должно быть открыто для внешних чужих влияний, для росы и дождя, для свободного ветра и солнечных лучей.

Там, где вожди всегда говорят от имени народа, народу приходится молчать.

Только добрый и талантливый народ может сохранить величавое спокойствие духа и юмор в любых, и самых трудных, обстоятельствах. Пословицы, поговорки, прибаутки, рождаясь в недрах народных масс, говорят о здоровом, могучем организме.

Тот, кто желает вести народ за собой, вынужден следовать за толпой.

Трудность управления народом в том, что у него много ума; если истощить весь ум совершенно мудрого борьбой с ловкими и лживыми, то окажется, что лучше проявлять простоту, что укротит желания народа. Для развития человеколюбия и долга, для укрепления скромных обычаев лучше всего проявлять бесхитростность, что сохранит искренность. Для увеличения получаемой выгоды, используемой на развитие дел, лучше всего ограничивать личные стремления, что прекратит соревнование в достижении роскоши.

У всех народов историю заменяет басня, пока философия не просвещает людей; и когда, наконец, она является среди этого мрака, она находит умы, столь ослепленные вековыми заблуждениями, что ей с трудом удается вразумить их; она находит церемонии, явления, памятники, воздвигнутые для того, чтобы подтверждать ложь.

У народа все не как у людей!

У народа может быть единая душа, единое сердце, единая грудь, которой он встает на врагов, но горе ему, если у него один мозг.

У нас плохие люди, зато какой хороший народ!

Хороша земля, да народ плох (Bona Terra, Mala Gens).

Хорошо народу, во главе которого стоит светлая личность: с такой легче блуждать в потемках!..

Человек, ненавидящий другой народ, не любит и свой собственный.

Чем легче и вольнее живется на свете какому-нибудь народу, тем сильнее он любит свою родину.

Чтобы говорить от лица народа, собственное иметь не обязательно.

Национальность, нация

Армия республики должна составлять одно целое с нацией.

Будущее нации в руках матерей.

В национальном характере мало хороших черт: ведь субъектом его является толпа.

Великие нации всегда являются плодом смешения нескольких рас; они подобны хорошей бронзе, в которую входит много металлов.

Величие нации должно уместиться в каждом ее представителе.

Величие нации основано не на материальных ресурсах, а на ее воле, вере, разуме и нравственных силах.

Всякая подлинно историческая нация призвана осуществить определенную идею.

Гордиться принадлежностью к какой-либо нации – все равно что гордиться тем, что ты родился во вторник.

Далее банда разбойников, если она долго и успешно грабит, не может обойтись без национального гимна.

Две нации, между которыми нет ни связи, ни сочувствия; которые так же не знают привычек, мыслей и чувств друг друга, как обитатели разных планет; которые по-разному воспитывают детей, питаются разной пищей, учат разным манерам; которые живут по разным законам… Богатые и бедные.

Есть люди, лишенные каких бы то ни было национальных предубеждений. Они готовы драться с каждым.

Жизнь нации находится в безопасности только тогда, когда нация честна, наделена и добродетельна.

Здоровая нация так же не замечает своей национальности, как здоровый человек – позвоночника. Но если вы подорвете ее национальное достоинство, нация не будет думать ни о чем другом, кроме того, чтобы восстановить его. Она не станет слушать никаких реформаторов, никаких философов, никаких проповедников, пока не будут удовлетворены требования националистов. Она не будет заниматься никакими делами, сколь неотложными бы они ни были, кроме дела воссоединения и освобождения.

Золото нации – в национализации талантов и афоризмов.

Идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности.

Избранным народом нации являются настоящие жители данной страны, и члены другой, иммигрирующей, расы или нации в такой стране должны быть рассматриваемы как пользующиеся только правами гостей. Правовые и законодательные установления учреждаются гражданами данной страны, но не кучкой иностранцев, которые оказались оснащенными чудовищными дозами лени и бедным словарем, движимые сильными страстями и парой жадных глаз.