Татьяна Терещенко - Симфония по творениям святителя Димитрия Ростовского Страница 3

О: Как я сказал, с того времени, когда они не согласились со светоносцем, у которого благодать и была отнята, а им дана.

В: Не были ли Ангелы миротворцами, т. е. создателями неба, земли и всего мира?

О: Я сказал, что всему Творец – Бог, Ангелы же – слуги Господни. Были, правда, такие еретики, которые Ангелов называли творцами, но эта ересь вместе с ее последователями давно проклята (3).

С утра будь в молитве Серафимом, в делах – Херувимом, в обхождении – Ангелом (3).

Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников (Евр. 7, 26).

Эти слова были сказаны некогда апостолом Павлом о Самом Христе, Первосвященнике Великом, прошедшем небеса (Евр. 4, 14), ныне же употребляются в Церкви Христовой в дни памяти Его архиереев. Ибо архиереи – это образ Христа на земле, уподобляющиеся Ему не только саном и властью, но и жизнью угождающие Ему, насколько кто может (2).

Архиерейский сан уподоблен в Божественном Писании небесным светилам. Так, Сирах о ветхозаконном архиерее Симоне говорит: Как утренняя звезда среди облаков, как полная луна… как солнце, сияющее над храмом Всевышнего (Сир. 50, 6–7). О новоблагодатных же архиереях Сам Господь говорит в Евангелии: Вы – свет мира (как небесные светила, озаряющие мир), так да светит свет ваш пред людьми (Мф. 5, 14,16).

Христова Церковь на земле есть как бы небо, ибо как на небе живет Бог, окружаемый Ангелами, так и на земле Он живет в Церкви Своей, прославляемый людьми, как говорит Давид: Господь во храме святом Своем. Бог посреди людей Своих; хвала Ему в собрании преподобных (Пс. 10, 3; 149,1). И как небо украшено и сияет своими светилами, так и Церковь сияет своими светилами – своими пастырями и учителями, из которых одни сияют как звезды, другие как луна, а иные как солнце, каждый соответственно чину, чести и званию и по мере своего совершенства в добродетельной жизни и духовной мудрости.

Светила небесные, поставленные устроением Божиим на безмерной высоте, далеко отстоят от земли, – и архиереи занимают на церковном небе не низкое, а высочайшее место, будучи образами Сына Божия, и премного отличаются от своих подчиненных святыней и властью. Ибо те, которые управляются архиереем, – овцы, а архиерей – пастырь. Те чада, а он отец, те ученики, а он учитель, те люди, а он Ангел по своей чистой и святой жизни.

Светила небесные – это как бы очи неба, взирающие на всех, сияющие одинаково для добрых и злых (ср. Мф. 5, 45), – и архиереи также как бы очи церковные, бодрственно и неусыпно взирающие на вверенное им стадо, видящие нужды и немощи всех и одинаково заботящиеся о спасении всех, как добрых, так и злых. Ибо они, по слову апостола, пекутся о душах человеческих, как обязанные дать отчет (Евр. 13, 17).

Светила небесные хотя очень велики, ибо каждое из них по величине своей не только равно, но и превосходит землю, однако по причине далекого расстояния кажутся очам нашим малыми. Подобным образом и лица духовного чина в очах горделивых мирян, далеко отстоящих от богоугождения, кажутся малыми, вменяются ни во что, хотя многие из них велики пред Богом и их недостоин мир.

Светила небесные, когда мы смотрим на них, кажутся стоящими на одном месте, тогда как они в своем непостижимом течении движутся днем и ночью и в двадцать четыре часа обходят весь великий круг небесный, и не устают. Подобно этому и пастыри церковные, трудясь непрестанно и неуклонно в своем звании, должны идти путем, установленным для них Законом Божиим, согласно словам псалмопевца: По пути заповедей Твоих я шел, когда Ты расширил сердце мое (Пс. 118, 32), – и подобно тем, о которых говорит пророк Исаия: надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы, потекут – и не устанут (Ис. 40, 31).

Светила небесные светят жителям земли и согревают их. Подобным образом и должность архиереев заключается в том, чтобы светить всем добрыми делами своими и согревать любовью. И как свет небесных светил, проходя по скверным местам земным, не оскверняется, так и врачующий архиерей, связывающий и разрешающий грехи человеческие, носящий немощи немощных, должен осторожно сохранять себя от греховного повреждения, чтобы, исцеляя язвы и нагноения других, не повредить самому себе, чтобы, омывая других, не оскверниться самому, наставляя других, не уклониться с пути правого, проповедуя другим, самому не сделаться негодным. Соблюдая же себя чистым от греховных пороков, он воистину становится отделенным от грешников, хотя и живет на земле вместе с грешниками, подобно лучам небесных светил, проходящим через земные скверны и нисколько не оскверняющимся (2).

Может быть, кто-либо скажет, что апостол Павел не похулил желающих архиерейства, ибо говорит: если кто епископства желает, доброго дела желает (1 Тим. 3,1), – следовательно, желание епископства не является постыдным желанием. Говорящий так пусть внемлет последним словам апостола: доброго дела желает. Дела желает, а не власти; труда, а не почета; забот, а не насыщения. Апостол хвалит желание, ибо сан святительства учрежден Господом на земле не для покоя и удовольствия, но для того, чтобы святитель всегда нес на себе величайшие труды, заботясь о спасении всех, не для собирания богатств, а для питания алчущих и одеяния нагих, ибо достояние церковное – достояние нищих. Не для того нужно быть архиереем, чтобы величаться и важничать, будучи почитаемым всеми, а для того, чтобы всегда и нелицемерно являть собой образ Христова смирения, чтобы быть поборником истины, не обижаясь, не взирая на лица, всегда быть готовым положить душу свою за Христа и Христову Церковь.

Апостол именно потому не похулил желающих епископства, что в те апостольские времена за епископством следовало мученичество, и как из апостолов, так и из епископов мало кто умер своей смертью, но весьма многие скончались в мученичестве. Ибо нечестивые мучители прежде всего искали епископов и учителей христианских, как предводителей, и потому если кто желал епископства, тот желал вместе и мученичества, желал бесчестия, оплевания, заушения и ран, а не гордого превозношения и почестей. Потому-то в те времена желавший епископства желал доброго дела.

Ныне же ищущий епископского сана должен бояться, чтобы, приняв на себя попечение о спасении других, не погубить свою душу (2).

Будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте (1 Тим. 4, 12). Мы же, слушая эти апостольские слова, думаем, что архиерею повелевается иметь житие вместе со словом и слово с житием, ибо сказано: будь образцом в слове, в житии. Словом – чтобы учить, житием – чтобы на деле показывать то, чему поучает пасомых.

Нехорошо архиерею не иметь в устах своих слова, называться учителем и не учить, носить на мантии «источники», а из уст не источать источников учения, именоваться пастырем, а не предлагать пастбища овцам своим, носить на себе чин апостольский, а не благовествовать по-апостольски. О таких пастырях святой апостол Павел говорит: горе мне, если не благовествую (1 Кор. 9, 16).

Но еще горше архиерею не иметь доброго жития, взирая на которое люди получали бы пользу от него. Ибо если может принести много пользы слово учительное, исходящее из уст архиерейских, то еще более всем может принести пользы его добрая жизнь, так как глас дела звучит сильнее, чем глас слова. Слово слышно только предстоящим, дело же проповедуется до концов земных. Пусть носишь ты на языке своем мед сладкоголосия, но если в сердце имеешь желчь грехолюбия, слово твое будет недейственным, подобно грому без дождя, бывающему в облаках. Какая польза от этого грома облачного, если нет дождя, изливающегося на жаждущую землю? Какое умиление душам от гласа учителя, если он не приносит им пользы самим делом?

Говорящий доброе, а делающий злое более соблазнит, чем научит, и от всякого услышит притчу: врач, исцели самого себя (см. Лк. 4, 23). Сам Бог говорит грешнику: зачем ты проповедуешь уставы Мои и содержишь завет Мой в устах своих? Ведь ты возненавидел наставление и поверг слова Мои назад(Пс. 49, 16–17). Посему и святителю подобает иметь вместе и слово, и житие, чтобы быть для взирающих на него светлым образом, подобно солнцу, сияющему на небе.

Солнце освещает с небесной высоты мир лучами своими, а архиерей светит пастве своей образом добрых дел. И пока солнце сияет с неба, озаряя день, все люди работают, каждый трудится над делом своим, но когда оно познает запад свой (Пс. 103, 19), всякий направляется ко сну и бездействию. Подобным образом и здесь: пока архиерей являет себя в богоугождении, подает пример стаду своему, до тех пор и овцы словесные, взирающие на него, стремятся к деланию заповедей Божиих. Если же он не светит собой, и особенно если затемнит себя неугождением Богу и нерадением, то кто не вознерадит о своем исправлении! Ибо если, по евангельскому изречению, свет может сделаться тьмой (см. Мф. 16, 23), то не тем ли более тьма? (2)