Анатолий Кондрашов - Мысли и изречения великих о самом главном. Том 3. Бог. Жизнь и смерть Страница 3

Весь религиозный облик современного мира обусловлен отсутствием в древнем Иерусалиме лечебницы для душевнобольных.

Богам нужна вера, а человеку нужны боги.

Никогда не увидишь, чтобы животные впадали в нелепые и часто ужасные безрассудства магии и религии. Только человек ведет себя с такой не имеющей никакого оправдания глупостью. Вот цена, которую ему приходится платить за то, что он разумен, но пока еще разумен недостаточно.

Религия осталась с нами со времен младенчества нашего рассудка; она исчезнет, когда нашими руководящими принципами станут разум и наука.

Все потусторонние миры порождены страданием и бессилием – и тем коротким безумием счастья, которое испытывает только величайший страдалец.

Гарантия, что наша душа продолжит жизнь в мире ином, является самым важным, если не всем вообще, чего мы ищем в религии. Бог вызван к реальности только нашим естественным и необходимым оптимизмом.

Самый прекрасный опыт, какой нам доступен, есть опыт таинственного. Это – данное нам от природы чувство, стоящее у колыбели подлинного искусства и подлинной науки. Любой, кому такое чувство не знакомо и кто больше не способен удивляться и восхищаться, все равно что мертв, и глаза его застилает туман. Этот самый опыт таинственного – даже если и замешанный на страхе – породил религию. Знание о существовании чего-то непостижимого для нас, ощущение нами глубочайшего разума и ослепительной красоты, доступных нам только в их самых примитивных формах, – именно это знание и это ощущение порождают истинную религиозность. В этом смысле и только в этом смысле я глубоко религиозный человек.

III

Что касается богов, то имеются такие, которые отрицают само существование божества; другие говорят, что божество существует, но беспробудно спит, ничем не интересуется и ничего не желает. Третьи признают существование божества и наличие у него неких планов, но лишь по вопросам великим и божественным, а не относительно чего-либо земного. Четвертые признают интерес божества как к небесному, так и к земному, но лишь вообще, а не касательно каждого человека. Пятые, к числу которых принадлежали Одиссей и Сократ, восклицают: «Я и шелохнуться не могу без того, чтобы Ты об этом сразу же не узнал!»

Полезно, чтобы боги были, а поскольку это полезно, то давайте верить, что они есть.

Тайна богов требует чутких людей.

О богах я не могу знать уверенно, есть они или нет их, потому что слишком многое препятствует такому знанию – особенно сложность вопроса и кратковременность человеческой жизни.

Мне кажется, что Бог – это удобное изобретение человеческого ума.

Думаю, что важно не ожесточаться… Если окажется, что Бог все-таки есть, то я не думаю, что он злой. Полагаю, самое худшее, что о нем можно сказать, – это что он, в сущности, действует ниже своих возможностей.

Является ли человек одной из грубых ошибок Бога, или Бог – одна из грубых ошибок человека?

Люди творят богов по своему собственному образу не только в отношении их внешнего облика, но и в том, что касается их образа жизни.

Не желая страдать безмолвно, мы населяем воздух богами, которым приписываем наши собственные пороки.

При виде зла, покрывающего весь мир, если бы даже Бог существовал, – нужно было бы его отвергнуть.

Вот что я вижу и что меня тревожит. Куда бы я ни посмотрел, повсюду вижу лишь мрак. Все, что я наблюдаю в природе, вызывает у меня сомнения и беспокойство. Если бы я не видел ничего такого, в чем проявляется Божество, я пришел бы к отрицательному выводу; если бы повсюду видел признаки Творца, то мирно оставался бы в вере. Но, усматривая слишком много в пользу отрицания и слишком мало в пользу уверенности, я пребываю в жалком состоянии. Как часто я желал, чтобы, если природа держится на Боге, она недвусмысленно свидетельствовала о Нем, и чтобы, если знаки, которые она подает, обманчивы, она полностью скрыла бы их; чтобы она сказала мне все или ничего, чтобы я мог понять, чего мне держаться. Поскольку в моем нынешнем положении я не знаю, что я такое и что должен делать, то и не ведаю ни своего положения, ни своих обязанностей.

Положиться на Бога – это просто способ выразить в двух словах то, что можно сказать одним словом: рискнуть.

Меня воспитали как католика, потом я стал агностиком, немного увлекался исламом, а мои нынешние взгляды можно назвать манихейскими… Я верю, что временно этим миром правит неправильный Бог, а истинный Бог умер. Таким образом, я пессимист, но верю, что в этом мире имеется много утешений: любовь, пища, музыка, огромное разнообразие народов и языков, литература и радость художественного творчества.

Человек – творец богов и всегда им был. Это было самым серьезным и значительным занятием человека во все время пребывания его в этом мире.

Бог – единственный, которому не нужно даже существовать, чтобы властвовать. Все, что создано духом, всегда живее материального.

Для меня идея творения немыслима без обязательного наличия какого-то замысла. Глядя на Вселенную с ее законами и устройством, нельзя не заключить, что за всем этим должны стоять замысел и цель.

То, что я называю Богом, глупцы именуют Природой.

Никто не говорит о Боге так много, как те, кто настаивает, что никакого Бога нет.

Если и есть Бог, имеющий относительно человека какие-то особые планы, то Он очень постарался ничем не проявлять своей заботы о нас. Возносить молитвы такому Богу мне представляется просто неуместным.

Этот Бог – Бог священников, для меня Он совершенно мертв. Но атеист ли я поэтому? Священники считают меня таковым – и пусть считают; но я люблю, а как я могу ощущать любовь, если я не живу и если не живут другие, но тогда, если мы живем, в этом есть что-то загадочное. Называйте это Богом, или природой человека, или чем вам угодно, но существует нечто, чему я не могу дать определение в рамках какой-либо системы, хотя оно очень даже жизненно и очень реально, – и, видите ли, это и есть Бог или все равно что Бог. Для меня верить в Бога значит чувствовать, что Бог есть, и он не мертвый, он не набитое чучело, а живой, с непреодолимой силой побуждающий нас к действиям.

Куда нам идти в поисках Бога, если мы не способны увидеть Его в собственных душах и в каждом живом существе?

Если какой-то бог и есть, то он безусловно ненавидит людей.

Современный антропоцентризм неизбежно означает, что Бог, якобы наделивший человека его неотчуждаемыми правами, начал исчезать из этого мира: Он оказался настолько вне пределов досягаемости современной науки, что Его постепенно вытеснили в сферу личной жизни, если не прямо в сферу личных пристрастий, – т. е. в такое место, на которое общественные обязательства больше не распространяются. Существование чего-то такого, что выше самого человека, превратилось в препятствие для человеческих устремлений.

В этом мире есть люди настолько голодные, что Бог не может явиться им иначе, как в виде хлеба.

Мой друг, кому даноПо совести сказать: я верю в Бога?

Не бог создал человека по своему образу и подобию, а человек всегда творил бога по своему образцу, наделяя его своим умом и своими качествами, а особенно – пороками.