Кирилл Андреев - Миры отверженных Страница 3

Амун, кивнула утвердительно головой. – Это вполне справедливо. Принято. Саав должен отправиться, вместе с вами. Или вы, Саав, не настолько уверены в своих результатах, чтобы сделать это? – спросила она, внимательно наблюдая за реакцией биохимика.

– Правительница, – начал было приходить в себя Саав, – в своих последних тестах я, конечно, уверен, но для чистоты эксперимента, может вначале, пока отправить только меня, а потом уже принимать какое-то решение.

Амун категорически покачала головой. – У нас уже нет, на это времени. Будете продолжать свои исследования, непосредственно в земных условиях. А если вы поедете вместе со своей семьей – то вы покажете всем, что вы уверены в успешности вакцины. И это вселит уверенность во всех. Поэтому Саав, вы рискуете не только семьей, вы рискуете всей нашей цивилизацией. Вы сами должны понимать, что теперь мы все зависим от вас.

Саав покорно кивнул головой, соглашаясь с доводами Амун. Правительница была довольна. – Вот и отлично, Саав. А теперь вы можете сообщить об этом своей семье. А я пока убедительно прошу всех присутствующих, – информацию, услышанную здесь, нигде не распространять. Я сама скоро выступлю, с обращением к таланам.

Саав вышел из зала Верховного совета. Он был очень растерян, и в нём боролись противоречивые чувства. Он, наконец-то, впервые сможет попасть на то место, где можно, в настоящих условиях проверить всё, чем он занимался, но с другой стороны, – цена возможной ошибки была огромной. Но то, что спешить надо было – в этом он был согласен с Правительницей. О гефестианах он, конечно, был премного наслышан, и тут Амун права. Если те реально туда сунутся первыми, – то о переселении можно будет забыть навсегда.

Когда Саав вышел, Амун обратилась к Совету. – Кстати, все члены высшего научного совета тоже могут быть свободны. Вы знаете, что необходимо делать, и вся вакцинация участников экспедиции теперь на вас. И оставьте, пожалуйста, все ваши подковёрные интриги и склоки в сторону. Попрошу обеспечить Саава всеми необходимыми ресурсами и полномочиями. Пора насмешек над ним уже прошла. Теперь мы все зависим от него. А теперь, я попрошу здесь остаться лишь членов совета высшей обороны.

Когда все учёные вышли, Амун подошла к окну. За окном шел мелкий моросящий теплый дождь. – Такой чудный день, не правда ли? В такую пору мне кажется, что может, и не стоит вообще ничего менять. В такое время Таураан – так замечательно красив. Жаль, что это случается всё реже и реже.

Амун замолчала. Все затаились, предчувствуя, что правительница еще сомневается в том решении, которое она, только что приняла.

Амун повернулась от окна. – Аркенар, а вы действительно настаиваете на полном истреблении землян? Неужели у нас нет другого выхода? И что нам делать с остальными представителями этой биосферы?

Аркенар вскочил, становясь лиловым от гнева. – А разве кто-нибудь спрашивал об этом наших праотцев, когда им пришлось покинуть свою планету, и скитаться в безбрежном космосе в поисках нового пристанища? Верховная правительница, я думаю только о судьбах моих бедных соотечественников, и ради них, я готов пожертвовать не только жизнью землян, но и своею собственной.

– А как, на всё это, посмотрит Творец? – тихо спросила Амун.

– А как он смотрит на то, что творят гефестиане? Как он позволяет им вообще существовать? Перестаньте, Правительница, мы обязаны думать только о самих себе. Да и сам Творец, давно уже забросил наши измерения. Он сидит в своих Запретных Территориях, предоставив нам самим решать проблемы своего существования, и до нас ему, абсолютно нет никакого дела. Я, конечно, не понимаю, почему мы так цепляемся к варианту Земли, как нашего нового пристанища, но я вижу, что других достойных вариантов у нас сейчас нет, поэтому безропотно выполню, все ваши поручения. А что касается, остальных звеньев биосферы, кроме этих, якобы «разумных» существ – землян, то они не представляют для нас, хоть какой-либо серьезной опасности. По крайней мере, на сегодня у меня нет сведений, свидетельствующих об обратном.

– Я услышала вас, Аркенар. Ну что, вы уже определились с точками высадки и контроля?

– Да, Верховный Правитель. На данный момент на Земле пока существует, только один развитый центр силы, который может дать хоть какой-нибудь отпор, хотя это сложно будет назвать серьезным препятствием. Также, мы сразу начнём устанавливать точки защиты, по всему периметру этой планеты, который создадут щит, аналогичный тому, который сейчас стоит на Таураане.

– На вашем месте Аркенар, я бы особо не обольщалась насчет щита. На нас не нападают только лишь потому, что наша планета при взгляде из космоса, уже давно не представляет никакой привлекательности для любого потенциального захватчика. И защита от метеоритных дождей – это еще не полноценная защита от серьезных врагов. Амун, нахмурившись, замолчала.

– Правительница, так какой, всё-таки будет ваш ответ, насчет землян? Аркенар после высказанных серьезных сомнений в его талантах военачальника, выказывал нотки неудовольствия.

– Хорошо, я ещё подумаю над этим. Только об этом возможном, я повторяю возможном, развитии событий, лучше пока никому ничего не знать.

– Правительница, это знает только руководство Верховного совета по обороне и вы. Армии решение будет донесено только в подлёте к месту назначения.

Амун хмыкнула. – Хорошо, все свободны. Я позже сообщу о своем решении.

Глава 2

Римская империя. Конец мая 455 год н.э. Лация, предместья Рима. Поместье римского полководца Леонтия, тридцати семи лет от роду.

Леонтий, в результате дворцовых интриг, оказался не в фаворе у ныне правящего василевса, вследствие чего, был отстранен от несения военной службы, и ныне находился в отставке. Майский день подходил к концу, и солнце уже было готово скрыться за горизонтом.

На открытой террасе за ужином, сидел сам глава семейства Леонтий, массивный широкоплечий мужчина, его супруга Лидия, и специально прибывший гость из Рима, священник Дарион. На завтра были намечены празднования, посвященные десятилетней годовщине рождения единственной наследницы супружеской четы, Тэсии, ради чего и прибыл святой отец из столицы. Сразу, после празднования, Леонтий должен был оправиться в Рим. По городу ползли слухи, что король вандалов Гейзерих может оказаться в Риме, и что его военные суда в несметном количестве уже отплыли из Карфагена. Поговаривали, что сама Евдоксия, бывшая жена убитого василевса Валентиниана, а сейчас ставшая женой нынешнего василевса Максима, – сама позвала Гейзериха, чтобы тот отомстил узурпатору за убийство ее мужа.

Максим, не имея у себя в подчинении умелых полководцев, спешно искал для защиты всех тех, кто попал в немилость от прошлого правителя. Вспомнили и о Леонтие. Храбрый воин, имевший немало побед в своей истории, – не мог смириться с участью виноградаря и хлебопашца. Тоска от вынужденного безделья периодически сменялась периодами неконтролируемой злости. Но и в том, и другом случае, этому немало способствовало неумеренное потребление вина. И полученное сегодня утром сообщение, что он должен отбыть завтра в римские казармы – будоражило его кровь. Наконец-то о нём вспомнили.

Он хотел было, не мешкая отправиться в путь, сразу после того, как специальный гонец доставил ему депешу о немедленном прибытии в Рим, завизированную самим Максимом, но супруга Лидия резонно напомнила ему о том, как они с ним обошлись. И что лучше немного времени выждать, чтоб показать им, как он недоволен незаслуженной отставкой. Да и завтра ведь такой большой праздник у его дочери.

Леонтий согласился с доводами супруги, но после празднования он сразу же отправится в Рим. Терпение василевса тоже не стоит чрезмерно испытывать, да и сам он, уж больно долго засиделся в этом захолустье. Уж лучше бы сослали в какой-нибудь дальний гарнизон, чем сидеть и постоянно выслушивать эти околоримские сплетни. Он готов уже на всё, и примет любое назначение, только не сидеть здесь без дела, и потому сейчас мысли Леонтия, были довольно далеки от застольной беседы, и он почти не вступал в разговоры Лидии со священником Дарионом, о предстоящих приготовлениях.

По сути, эта была полностью её затея и вполне логично, чтоб она её и занималась. Лидия, в отличие от мужа, выбившегося из в люди из семьи небольшого землевладельца, была хоть из не очень богатого, но весьма знатного римского рода и нахождение вне римской светской жизни для неё было очень невыносимо, и потому предстоящая церемония была для неё так важна.

Отец Дарион, молодой человек, лет двадцати пяти, рано выбившийся в священнослужители, был весьма рад этому приглашению. Многие старшие по сану монахи отказались приехать к опальному Леонтию, но для Дариона это был шанс, когда бы он смог стать духовным лицом у такой знатной семьи, пусть сейчас, и не очень обласканной властью.