Мария Прокофьева - Личинка Страница 5

– Странно, я никогда не слышал, чтобы кто-то болел подобной гадостью, -

задумчиво произнес Макс. – Пусть я не врач, но о многих заболеваниях мне

известно. Кошмар, уже не знаешь чего опасаться!

– Странно было бы, если б ты был в курсе о том, что такое лейшманиоз. Все-

таки не думаю, что ты глубоко изучал возможные заболевания кенгуру, -

заявила Молева и в упор уставилась на Римского.

– Кенгуру? – переспросил Макс, думая, что он ослышался.

– Да, мой дорогой. Лейшманиоз – одно из возможных заболеваний кенгуру, и

то, что эту личинку ты нашел в ране у погибшей женщины – очень

удивительно. Хотя, тут много чего непонятного.

– Чего именно? – пытаясь собрать мысли в кучу спросил Макс.

– Во-первых, личинка уже взрослая, а ты говорил, что труп пролежал в

холодильнике несколько суток. Выжить при низких температурах, а тем более

развиться, яйцо червя не могло. Во-вторых, по твоим словам, рана

прогрессировала, мало того, ты даже указал на кое-какие подробности, при

которых становится ясно – вряд ли подобная рана могла быть

13

спровоцирована действием лейшманиоза. И в-третьих, на моей практике в

России лейшманиоз у людей не встречался!

– Хотите сказать, что личинка и рана – это не причина и следствие?

– Макс, давай не будем делать скоропалительных выводов. С медицинской

точки зрения то, что мы с тобой видим, невозможно. Но! Мог ошибиться ты,

могу в данный момент ошибаться я. Давай я сделаю полный анализ личинки,

проверю все хорошенько. Кстати, в другой колбе что?

– Образцы ткани из раны.

– Отлично! Их я тоже исследую и тогда почти со стопроцентной

уверенностью назову тебе причину образования нагноения.

– Спасибо, Ольга Владимировна.

– Пока еще не за что, – женщина улыбнулась и отставила пробирки в сторону.

– Ты давай расскажи, на личном у тебя как?

Макс заметно помрачнел – Молева задела его больную струну на

сердце – но, быстро взяв себя в руки, весело ответил:

– Да все то же самое! Вот, свидание сегодня.

– С Лизаветой?

– Пока да.

– Интересно! Что значит «пока»? – Молева закинула ногу за ногу и

элегантным движением одернула край платья.

– Не могу больше. Пора точку ставить, – заявил Макс, постукивая пальцами

по столу.

Женщина поднялась со стула, прошлась по кабинету. Выглядела она для

своих лет просто замечательно: идеально уложенные волосы, строгое платье,

пошитое по фигуре явно умелым портным, туфли на небольшом каблуке.

Если не знать, сколько эксперту на самом деле лет, запросто можно было

посчитать ее женщиной до пенсионного возраста. На самом деле, Ольге

Владимировне давно перевалило за семьдесят.

Несмотря на попытку сохранить на лице укоризненное выражение,

Молева с сочувствием произнесла:

– Неужели бывшую свою забыть не можешь? У тебя уже столько баб после

нее было, что из памяти все стереться должно! А Лиза хорошая женщина. И

любит тебя.

– В том-то и дело. Не хочу, чтобы она питала иллюзии, пусть лучше устроит

свою жизнь с нормальным парнем, у которого семья будет на первом месте, -

на одном дыхании выпалил Макс. – А что касается моей бывшей жены… Я и

сам не знаю, как отношусь к ней… И отношусь ли вообще. Все-таки давно

это было, да и не виделись мы уже лет сто.

– Вот и начни новую нормальную жизнь! Не надо на работу все списывать –

умная женщина не станет тебя клевать за поздние приходы и ночные звонки.

А так привыкнешь к одиночеству и одичаешь совсем! – Молева подошла к

Максу и потрепала его густые темные волосы. – Ты отличный парень, так

сделай счастливой какую-нибудь достойную женщину.

Макс задумался. Он редко слышал похвалу в свой адрес от этой

странной, но мудрой женщины. Тем более, он даже сам себя не считал

14

«отличным парнем». Еще реже он задумывался о том, чтобы жениться во

второй раз. Почему? Он и сам не знал. Была ли тому причиной все еще не

остывшая привязанность к бывшей, или просто не встретилась та, в которую

он влюбился бы без памяти. Да и времени на все это не хватает: работа,

работа и еще раз работа. Лизку жалко, она ни в чем не виновата – просто

влюбилась не в того человека. Наверное, не стоило заводить серьезный

роман, тогда и проблем бы не было, и совесть не мучила: а так приходится

чувствовать себя подлецом, который бросает любящую женщину. Любил ли

он сам? Скорее всего нет, но влекло его к Лизе очень сильно, буквально до

дрожи: он часто вспоминал в последнее время как начинался их роман, как он

летел на свидания и не замечал проведенных часов в объятиях возлюбленной,

как нравилась ему Лизина забота, горячий кофе по утрам и романтические

вечера после работы. Все было так красиво и удивительно, что Макс думал:

все, это любовь, и это навсегда. Конечно, он понимал, что постоянно на

максимуме чувства быть не могут, но он думал, что их отношения не умрут

никогда – просто перейдут в другую фазу, не обязательно это будет брак, но

спокойные встречи и совместное времяпрепровождение останутся. И вот,

оказывается, он ошибался: после полутора лет страстного романа чувства

остыли, и не просто остыли – их совсем не осталось. Есть уважение, есть

приятные воспоминания, но и только. Уже не хочется болтать перед сном обо

всем на свете, не хочется открывать душу и делиться переживаниями, да и,

если честно, секса с этой женщиной Максу тоже уже не хотелось. В такой

ситуации Римский оказался в первые: нет, он конечно увлекался другими

женщинами и романы в его жизни бывали и раньше, просто тогда все

заканчивалось по обоюдному согласию. Сейчас же он знал: это расставание

является исключительно его инициативой.

– Эй, Макс, куда тебя унесло? – Молева дотронулась до его руки,

Римский непроизвольно вздрогнул. – Чай остывает.

Максим посмотрел перед собой: и правда, чашка с чаем. Когда Ольга

Владимировна успела ее принести?

– Зеленый с мелиссой, твой любимый между прочим, – Молева поднесла к

губам свою чашку и с явным удовольствием вдохнула аромат. – А я вот

кофеек себе налила, уж извини, чай – не мой напиток.

– Да, я помню: ужасно крепкий и горький кофе… Вот только, что медицина

говорит по этому поводу?

– Медицина нервно трет лоб и удивляется, глядя на меня: как эта старая

грымза до сих пор топчет землю? – хохотнула Молева, отпивая из чашки.

– Ну, насчет старой грымзы я бы поспорил…

– Да ладно, Максим! Уж я-то знаю про себя довольно много, и не перестаю

удивляться: как так получается, что молодые и крепкие люди оказываются на

том свете, не успев ни согрешить, ни покаяться? И как такие старухи, как я,

продолжают, гремя костями, коптить воздух?

Макс не знал, что ответить. Да, признаться честно, он и сам не раз

задавал себе подобный вопрос, когда вынужден был сталкиваться с гибелью

молодых людей. Ответа он так и не придумал, но то, что такие люди, как

15

Молева, проживают долгую и полноценную жизнь, его вполне устраивало:

все-таки это вселяло оптимизм.

– Ладно, Римский, не загружайся, а то перегоришь как лампочка, и что мне

делать потом? – продолжала хихикать эксперт. – Лучше давай о тебе

поговорим: очень уж меня смущает твое поведение…

– Вы про Лизу?

– Нет, сейчас не про нее, – Молева принялась задумчиво размешивать в чашке

давно растворившийся сахар. – Макс, скажи честно, чем тебя так крепко

привязали к бывшей? Что такого она делала, чего ты с другими никак

получить не можешь?

Римский пожал плечами: ему и самому давно хотелось бы разобраться

в себе – хотелось понять, отчего каждый раз все романы с женщинами

заканчиваются одинаково: в душе пусто, сердце перестает радоваться

проведенному вместе времени, и даже желание близости начинает затухать. С

Кристиной все было по-другому. Жена не надоедала ему никогда: он хотел ее

безумно, каждый раз чуть ли не бегом бежал домой после работы, только бы

поскорее вдохнуть в себя ее запах, прикоснуться к шелковым волосам… Они

прожили вместе меньше чем три года, но за это время он еще сильнее

привязался к ней. Да и Кристи любила его, он это чувствовал… Любовь

нельзя сыграть, а уж тем более с таким, как он… Нельзя так страстно

отдаваться мужчине, если не любишь его, да и зачем ей было притворяться?

Нет, Кристи любила его. Но на вопрос Молевой он ответа не знал.

– Ну что ты молчишь? – допытывалась Молева. – Вы же, мужчины, всегда

четко знаете, какие женщины вам нужны: хозяйственные, нежные, верные, в

меру умные, но не до такой степени, чтобы учить уму-разуму вас. Не так ли?

– Так, – Римский улыбнулся: он снова ощутил те же эмоции, что и при

разговоре с Кругловым, когда тот отчитывал его за сегодня за Лизу.

– Но ведь таких женщин, со всеми этими качествами, не так уж мало. Верно?