Как снять кино без денег - Арсений Михайлович Гончуков Страница 10

не хочется, они не горят желанием рассказать историю, которая поразила их. Сочинение на тему «Как я провел это лето», когда ученик пишет его взаправду и от души, интереснее любых пухлых и правильно оформленных сценариев. Поэтому мне кажется, что нужно учить и учиться рассказывать о себе, о том, что тревожит вас — о своей жизни и своем опыте. И когда вы откроете в себе этот живой источник правды, которую вам так хочется донести до людей, тогда и начнется сторителлинг, и появится конструкция (чем-то история ваша заканчивается, да?), появится герой, и появится тот мир, в котором все это происходит.

Мне как зрителю, хочется, чтобы рассказывали, чтобы доверяли, чтобы занимали своей жизнью и своими приключениями, и тогда это будет ценно, правдиво, занимательно, наконец.

 Я убежден, что талант сценариста начинается с рассказа о себе. Сценарий — с интересного рассказа. Интересного — это уже вопрос профессионализма.

Тот самый модный сторителлинг начинается с мамы, читающей на ночь книжку. С Марьи Ильиничны, которая на лавке у подъезда рассказывает подругам про Настьку-стерву с восьмого этажа. С первобытных мычаний на праязыке у костра о прошедшей охоте. Мне почему-то кажется, что автор всегда должен помнить, что его сценарий ничем не отличается по своей сути от этих рассказов.

К слову

Какие еще самые типичные ошибки у начинающих (и не только) сценаристов? Меня часто просят об этом подробно рассказать. Но нет смысла перечислять. Все ошибки крутятся вокруг одного и того же. Вокруг вопросов, которые сценарист не удосужился задать самому себе и собственному произведению:

 О чем твоя история? Зачем она написана? В чем суть сюжета? Чем должна развлечь или о чем рассказать? Какой смысл во всем том, что ты написал? Почему мы должны про это читать и смотреть?

Все это должно читаться в хорошем сценарии абсолютно четко. Ответы на эти вопросы должны быть сформулированы, ясны и понятны автору. Сценарное мастерство тем и сложно, что все гайки и рейки должны быть точно выверены, по миллиметрам измерены и подогнаны. Нет, конечно, не нужно забывать про творчество — оно первично в самой строгой структуре. Но работает на экране ваше творчество только при соблюдении обязательных правил. Нет сценария без действующего (!) героя, без понятной (!) жизненной ситуации, без движения и структуры (!) с началом и концом.

Хорошо, оговоримся, что кино бывает очень разным, есть авторское кино, экспериментальное кино, есть гениальное кино, которое может гениально нарушать правила, это все понятно. Как и автомобили бывают очень разными, старинные, суперкары, дизайнерские, экспериментальные, но 99 % автомобилей на дорогах сделаны по традиционным, общепринятым проектам, такими, чтобы на них можно было удобно ездить и чтобы было понятно, как с ними обращаться. Так и истории. Истории — те же механизмы.

 О чем твоя история? Зачем людям ее смотреть? Сценарист не дает ответа. Так бывает часто. Поэтому я за букварь, за элементарные знания, из которых должна вырастать ваша душа и ваши личные истории. Личная история в основе всего — важнейшее условие.

В основе любой истории лежит ваша личная боль, часть вашей судьбы и глубинное внутреннее желание высказаться. Речь не идет о том, что нужно обязательно писать о своей жизни. На самом деле вы отражаетесь во всех историях, будь то кино о фактах вашей биографии или кино про аргентинского спортсмена начала прошлого века — ваша жизнь будет в любом произведении, которое вы напишете.

Ваш дар и ваша судьба — как пружина и мотор. Потому что все мы люди, а все истории универсальны. Все остальное дело техники, методичек и сценарных законов.

Глава пятая. Пенсионер — из самого сердца

Мой первый полнометражный фильм назывался «1210» (тысяча двести десять). Фильм, который мы снимали с Костей, и история которого началась в кафе в далеком 2011 году, а закончилась... до сих пор не закончилась в 2018-м. Фильм активно смотрят в сети до сих пор, он идет по ТВ, мне пишут письма благодарные зрители. Это приятно. Но раз уж мы заговорили о сценарной науке, главнейшая составляющая которой — герой художественного произведения, то — как появился мой первый герой? Не первый, жесткие и жуткие герои в моей короткометражке «Конечная остановка» (армянин и фашист) тоже запомнились, и фильм кочует по сети, но герой фильма «1210» особенно любим мною, особенно дорог и ценен мне. Мне кажется, это самый лучший и самый точный мой герой. Я до сих пор его люблю. Почему? Да потому что это — я. Это на 100 % я сам, но при этом мы совершенно не похожи. Я много думал про этот феномен взаимопроникновения, и скажу вам, что у нас давние отношения с моим героем. И я не уверен, что мне удалось создать еще хотя бы раз героя, настолько близко-далекого, а потому настолько противоречиво родного мне как автору.

Главный герой фильма «1210» — пенсионер, ветеран войны в Афганистане Баранов. Кстати, посмотрите фильм, не потому, что я про него пишу, уверен, его можно посмотреть просто так, не для учебы. Но что лично у меня общего с пенсионером афганцем? И вообще, откуда он взялся у меня в голове, как был создан? Если опустить все сложности и мои личные эмоции, скажу просто:

 Этот герой — абсолютно я по своим даже не принципам и моральным установкам, а по своим поступкам, в своей логике действий, в оценке происходящего вокруг, в логике тех решений, которые он принимает. Он действует ровно так, как я хотел бы действовать. И вот тут важнейшее уточнение. Не так, как я действую. А так, как я хотел бы действовать. То есть он живет ровно так, как я бы хотел жить, и его поступки — это поступки моего идеального я.

Не за то ли мы любим и не потому ли снимаем кино? Чтобы