Анна Плантажене - Мэрилин Монро Страница 27

А пока, в то время как она виляет бедрами в образе Лоис, аппетитной секретарши начальника Кэри Гранта, Мэрилин снова осаждают тени и ложь из прошлого. Один из многочисленных скелетов, запрятанных в ее шкафах. В прессу просочилось сообщение: «сиротка» из кино на самом деле дочь бывшего монтажера с «РКО Пикчерз», ее мать вовсе не умерла и даже живет в Голливуде. Новая бомба. Новая тревога на «XX век Фокс», опасающейся, что карьера ее курицы, несущей золотые яйца, лопнет как мыльный пузырь. И новый пируэт Мэрилин перед журналистами, которым она открывает всю правду — свою правду, своим спотыкающимся, заикающимся голоском: ее мать действительно жива, но в психушке, все ее предки были один сумасшедшее другого, она не покинула Глэдис и всегда помогала ей, как только могла.

И в очередной раз чаша весов склонилась в ее пользу, публика умилилась, все ей сочувствуют. Тем более что — неожиданная удача! — всего через несколько дней после того, как она заявила о существовании своей матери, Мэрилин сразил острый приступ аппендицита (случайность?), широко освещавшийся в прессе, и она была вынуждена прервать съемки в «Обезьяньих шалостях». Ее срочно прооперировали, она получала тысячи писем с пожеланиями скорейшего выздоровления[12]. Выписываясь из больницы, она знала, что ее ожидают десятки фотографов. Малейший ее шаг отныне сразу попадал на страницы газет. Следы усталости или признак слабости сразу оказывались у всех на виду. Мэрилин была обязана постоянно выглядеть как само совершенство. Она это понимала и проявляла бдительность, зная, какой должна произвести эффект. Лежа в больнице, она вызвала к себе своего титулованного гримера Аллана Уайти Снайдера, с которым познакомилась на «XX век Фокс» еще в 1946 году, чтобы тот вернул ей внешность неотразимой роковой блондинки, которая была ей защитой и которой требовала публика.

— Уайти, обещай мне одну вещь, — сказала она после долгого сеанса преображения, снова превратившего ее в Монро.

— Всё, что захочешь, дорогая.

— Пообещай, что, когда я умру, ты загримируешь меня в последний раз.

— Слушай, ну зачем ты об этом…

— Обещай, — настаивал ее голосок.

Уайти Снайдер пообещал, и Мэрилин вскоре подарила ему держатель для денег от «Тиффани» с таким посвящением: «Пока я еще теплая».

Навязчивая идея у молодой женщины во цвете лет, на заре невероятного успеха? Наверное, не это удивило ее гримера, который лучше, чем кто-либо другой, знал обратную сторону медали, печаль и потерянность, спрятанные под гримом, неверие в себя, презрение к себе, серьезность под накладными ресницами и помадой. Зато он, возможно, был больше удивлен самой просьбой (хотя, возможно, это была всего лишь очередная мрачная мизансцена?), этим последним плутовством (поскольку о кокетстве речь не идет), последней ложью: предстать на смертном одре в сценическом образе. Как будто эту ту, другую должны похоронить, это она исчезнет навсегда. На мгновение Уайти Снайдер подумал, уж не является ли мрачное обещание, вырванное у него Мэрилин, просто выражением непосредственного желания.

Несколько минут спустя цветущая мисс Монро позировала для фотографов, скучившихся у дверей больницы, рассыпая воздушные поцелуи, подмигивания, улыбки — широкие, как ее скрытая тоска, шутки, создавая у каждого из них впечатление, что он сможет обладать ею, когда пожелает. Потом на несколько дней заперлась у себя дома, чтобы прийти в себя, а на каждом углу дежурили репортеры, зорким взглядом примечая появление различных посетителей, сменявших друг друга у ее постели.

Среди них — вот так сюрприз! Просто подарок судьбы! — оказался Джо Ди Маджио. Легендарный капитан «Янки» влюбился в любимицу Голливуда. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Походило на рекламный трюк. Впрочем, когда прошел такой слушок, руководство «Фокс» без предупреждения повысило жалованье Мэрилин, которое достигло 750 долларов в неделю и все же оставалось гораздо ниже вознаграждения других звезд: либо киностудия по-прежнему не считала Монро звездой, либо эксплуатировала ее напропалую, либо и то и другое вместе. Слух опровергли оба заинтересованные лица, поэтому он упрочился, вызвав столпотворение у дома Мэрилин и гнев Ди Маджио, которому не улыбалось вновь очутиться под вспышками фотокамер, но на сей раз в роли воздыхателя со следами губной помады на воротнике рубашки и букетом цветов в руках. Тем более что он не один: Мэрилин так же часто встречается со своим давним любовником Бобом Слетцером.

Находясь в центре всеобщего внимания, Мэрилин вернулась на киностудию, чтобы завершить съемки в «Обезьяньих шалостях». Затем ей надо было подготовиться с Наташей к роли Роуз Лумис в «Ниагаре». Наташе Лайтесс не нравился Джо Ди Маджио. Она считала его (вполне справедливо) буйным, грубым, ограниченным, ревнивым. Медведь неотесанный, за всю свою жизнь не раскрывший ни одной книги и интересующийся только спортом. Она не понимала, что за радость нежной Мэрилин с ним якшаться, каким образом она надеется расцвести в его обществе. А Мэрилин как будто это знала. Это чисто физическое. С Джо она по-настоящему открыла для себя сексуальную жизнь. А еще господство и покорность. Впервые она сама должна склониться перед кем-то, кто не вполне покорен и уничтожен чудом — тем, что держит в своих объятиях мечту. Кем-то скромного происхождения, как и она, без серьезного образования, как и она, кто выстрадал свое место в обществе. Как и она. Когда Джо Ди Маджио ложится на нее, он обращается с ней как с женщиной, а не как с мечтой. Слегка презрительно и грубовато. Наташа не может этого понять.

— Но я-то люблю тебя по-настоящему, Мэрилин, — говорит она, — я люблю тебя.

— Я не прошу тебя меня любить. Просто поправляй меня, — ответила та.

«За это я тебе и плачу», — могла бы она добавить.

Ее настигла звездная болезнь. 1 июня 1952 года, когда ей исполнилось двадцать шесть лет, Мэрилин узнала, что ее назначили на главную роль в пару с Джейн Рассел в новой музыкальной комедии Говарда Хоукса «Джентльмены предпочитают блондинок». На сей раз ее карьера действительно пошла в гору. Она кассовая суперзвезда.

Ей оставалось жить десять лет.

МУЖ ЗА МУЖЕМ (третья интермедия)

Пока у Мэрилин Монро был медийно-страстный роман с Джо Ди Маджио, один человек утверждал, что женился на ней, по крайней мере на 48 часов, с 4 по 6 октября 1952 года. Как известно, Боб Слетцер познакомился с Мэрилин шестью годами раньше, когда она бегала по агентствам, стремясь попасть на кастинги, с портфолио в руках, заикаясь, со свежеобесцвеченными волосами, и звалась еще Нормой Джин. Это было в 1946 году. Им обоим было по двадцать лет. Он, начинающий журналист, надеялся получить интервью у Джин Тирни. Вместо нее ему подвернулась робкая блондинка. Она споткнулась, и все фотографии, которые она прижимала к груди, рассыпались, вынудив молодого человека помочь их собрать. Сотни Норм Джин во всевозможных костюмах и позах рассыпались по полу. В бикини, в подвенечном платье, на лыжах. Забавное начало. Девушка устремила умоляющий взгляд своих больших синих глаз на доброго мальчика, который собирал ее фото одно за другим, словно цветы. И одарила его улыбкой благодарности. Он и думать забыл о Джин Тирни.

Боб Слетцер обнаружил, что предпочитает блондинок.

Везунчик. Чернявый, пухлый, среднего роста, с зачесанными назад и напомаженными волосами. Лицо крупное, красноватое, нос слегка толстоват, черные глазки стиснуты толстыми щеками. Не красавец. И когда восхитительная начинающая актриса, такая красивая, что и в мечтах не привидится, раскрыла ему свои объятия, друг Боб не заставил себя упрашивать и вдоволь насладился белой и пухлой плотью нежданного сокровища. Девушка рассказала ему о своих амбициях, планах, желаниях. Ему пришлись по душе ее отчаяние изгнанницы, ее непримиримая решимость, не допускающая никаких препятствий. Он делил с ней ее бедность, несколько месяцев — квартиру, а еще мечты, видел, как она исподволь превращается в секс-символ, понемногу обретая нужную степень белизны, верную походку, прерывающийся детский голос. Боб Слетцер выслушал страшную историю Нормы Джин в ее версии, а потом она на его глазах примерила на себя великоватый пока еще для нее костюм Мэрилин Монро. Он видел, как она бледнеет, розовеет, растет. Становится неузнаваемой. Она принадлежит всему миру, он это знает. Но он — ее друг, навсегда. Ему еще удается увидеть ее настоящей. Она рассказывает ему обо всем — о своих любовниках, фильмах, разочарованиях, иллюзиях. Они вместе выпивают. Когда дела не ладятся, она зовет на помощь Боба — среди ночи, в любое время. Разумеется, они спят друг с другом. Потому что нормальный мужчина, оказавшийся в одной комнате, на одной кровати, пьющим шампанское с Мэрилин Монро (да еще и обнаженной), пусть даже и ненакрашенной, пусть даже пьяной, пусть даже в девять часов утра, переспит с ней. Чтобы раздавить ее отчаяние всем своим весом. Чтобы ответить на ее призыв о помощи.