Такеши Китано. Автобиография - Китано Такеши Страница 32

«Банзай, режиссёр!» похож на комедию, но на самом деле это не совсем так. Я не ставил себе целью рассмешить зрителя, хотя, конечно, кино — это развлечение. Персонаж, которого я играю, — забавный тип, он смешит, а сам серьёзен, особенно когда управляет своей марионеткой, которая иногда разбалтывается.

С другой стороны, эта часть трилогии очень личная и... для меня — целительная. Когда я чувствую себя неважно, мне порой кажется, что я управляю марионеткой, своей собственной, которая на самом деле мне не принадлежит. Только так я могу примирить между собой Бита Такеши и Такеши Китано. Один постоянно управляет марионеткой другого. Таким образом, в этом фильме я сравнил людей и марионеток, приделав голову актёра к телу куклы.

В самом деле, «Банзай, режиссёр!» — фильм сумасшедшего, маньяка, вычурный и при этом трогательный, на котором сказались мои прошлые ошибки, влияние некоторых моих фильмов и картин других режиссёров (например, Мела Брукса, ещё одного любителя коллажей и абсурдистского монтажа). Я этого не отрицаю. Когда-нибудь все поймут, что я — режиссёр ещё более безумный, чем кажется!

«Банзай, режиссёр!» разочаровал многих из тех, кто восхищался моими боевиками. На Западе этот фильм сочли «бессмысленным». Его прохладно приняли во Франции. Отзывы некоторых парижских критиков были очень резкими. «Как мог Китано пасть так низко? Как он может настолько недооценивать себя?» — написал один из них.

Любопытно, что при этом фильм был восторженно принят на Венецианском кинофестивале в феврале 2007 года. После показа долго не смолкали аплодисменты, и у меня потеплело на сердце. Это было поразительно. Невероятно. На протяжении всего фильма зрители постоянно смеялись. Мне вспомнились прекрасные мгновения, которые я пережил в Венеции за годы до этого. Я действительно успокоился, видя, как принимают «Банзай, режиссёр!» гости итальянского фестиваля. Именно тогда я впервые испытал настоящее удовлетворение от того, что снял этот бессвязный фильм. В Венеции я намного охотнее пустился в круговерть интервью разным СМИ. Давно у меня не было столько встреч за такой короткий отрезок времени! Меня и правда очень тронуло, что итальянские критики поняли мой юмор и абсурдность этого фильма. А ведь я чуть не прохлопал эту возможность! Программа фестиваля была очень плотной. И как раз в это время я собирался участвовать в съёмках нового японского телефильма, которые должны были растянуться минимум месяца на два-три. Поэтому я долго сомневался, стоит ли мне лететь в Италию. Но я всё-таки сделал усилие, принял участие в фестивале — и не пожалел об этом.

1 сентября 2007 года в ежедневной газете «Асахи» одна из статей была посвящена вручению совершенно особого приза режиссёру, которого пригласили представить его новый фильм на фестивале в Венеции. «Италия: Китано получает награду, названную в его честь! Венеция: в четверг режиссёр Такеши Китано стал первым обладателем нового приза „Glory to the Filmmaker", вручённого ему на 64-м Венецианском международном кинофестивале. Награда была названа в честь его нового фильма „Банзай, режиссёр!" (Glory to the Filmmaker!). На фестивале в Венеции Китано, который также известен как Бит Такеши, уже получал „Золотого льва" в 1997 году за фильм „Фейерверк" и „Серебряного льва" в 2003 году за фильм „Затойчи"».

Каждый раз, когда я представляю фильм в Венеции, его встречают с энтузиазмом. Итальянские поклонники ждут меня возле красной ковровой дорожки, оказывают мне такие трогательные знаки внимания. Я многим обязан этому фестивалю. Когда мне вручили «Золотого льва» за «Фейерверк», в моей жизни многое изменилось. После этой награды японцы стали действительно интересоваться моими фильмами.

В 2005 году, когда Китано в качестве почётного гостя представлял на Венецианском кинофестивале фильм «Такешиз», большая группа его итальянских фанатов пришла в одинаковых футболках с надписью: «Такеши Китано, бог кино». Появление режиссёра вызывает порой неописуемый ажиотаж! И не только в Италии. В Токио, в скромном французском ресторане, где Китано имеет обыкновение ужинать после телесъёмок, друг режиссёра Ёсио Хаттори, глава дома Пьера Кардена в Японии, однажды рассказал нам, что некий японский журнал заплатил сумму, в пересчёте равную четырём тысячам евро, за право опубликовать фотопортрет Такеши Китано работы Уильяма Кляйна, а один японский священник настолько ценит его фильмы, что даже защитил диссертацию по теме «Религия в творчестве Такеши Китано». Ёсио Хаттори был озадачен: «Как священник может восхищаться такими жестокими фильмами?»

У меня всегда есть идея сценария, и я не хочу снимать фильм, думая о том, окупится ли он. Если бы я так поступал, то, безусловно, считал бы себя заурядным режиссёром. Это означало бы, что я стал одним из многих.

В «Такешиз» и «Банзай, режиссёр!» я хотел позабавиться сам и развлечь публику. Мне хотелось, чтобы эти полнометражные фильмы были другими, чтобы они были сняты иначе. У меня часто складывается впечатление, что со времён первых кадров братьев Люмьер — французов! — вот уже сто с лишним лет зрителей тянет к фильмам, которые становятся всё более похожими. В погоне за коммерческой выгодой многие американские картины, например, получаются очень однообразными. Вслед за экономикой глобализация охватила и кино. Я думаю, что кинематограф стал жертвой всеобщей стандартизации.

Вот живопись развивалась с течением времени. А философия, принципы, на которых основывается сегодня создание фильмов, на мой взгляд, настолько отсталые и консервативные, что пресекают малейшие попытки изменений. Поэтому, несмотря на некоторые новые идеи, киноиндустрия не меняется.

Так что, мне кажется, сейчас самое время для разнообразия. Впрочем, этим уже занимаются некоторые режиссёры. Лично я решил, что пора привнести в кино игру, фантазию — сошлюсь, опять же, на пример кубизма. Другими словами, я захотел по-своему, на своем скромном уровне, совершить революцию на экране, без спецэффектов или компьютерной графики.

Помню, лет десять назад журнал «Кайе дю синема» попросил Мартина Скорсезе задать мне несколько вопросов о том, что же такое, на мой взгляд, кино. И я, среди прочего, ответил, что для меня фильм — это абсолютная и неразрешимая загадка (интервью опубликовано в «Кайе дю синема» в марте 1996 года). Кино было и остаётся величайшей тайной. Поэтому, как режиссёр, я хочу постоянно выносить на большой экран загадки и позволять зрителям самим строить предположения о том, как их разгадать. «Такешиз» и «Банзай, режиссёр!» — загадка даже для меня. Я бы предпочёл, чтобы зрители, посмотрев эти фильмы, не разочаровались, а озадачились. Чего я жду от кино? Возможности удивлять. И единственное моё желание — установить постоянный диалог с каждым зрителем. Чтобы он мог свободно воспринимать фильм так, как у него это получается. Вот почему, кстати, в моих фильмах много необъяснённых — а на самом деле необъяснимых — фрагментов и недоговорённостей.

«Такешиз» и «Банзай, режиссёр!» — самые некассовые из моих работ: они плохо продавались, это факт. Но лично я не считаю их провальными. Для меня они были необходимы. Мне нужно было пройти через это, чтобы двигаться дальше.

Встреча состоялась в ресторане «Фуроан» в районе Гиндза. Это шикарное заведение, принадлежащее семье Хаякава из Киото, специализируется на традиционной кухне кайсэки[16]. Интерьер роскошен. Стены украшены гравюрами эпохи Эдо, изображающими сцены из жизни императорского двора эпохи Хэйан. Шеф-повар специально приехал из Киото, чтобы приготовить ужин для Такеши, который только что вернулся из Италии. Его новый фильм «Ахиллес и черепаха» соревновался с двадцатью другими картинами в рамках 65-го Венецианского кинофестиваля, под. пристальным взглядом президента жюри Вима Вендерса и директора фестиваля Марко Мюллера. «Ахиллес и черепаха» — заключительный фильм интроспективной трилогии Китано. От первых двух частей его отличает более традиционный стиль повествования. В конце 2008 года фильм был представлен на 49-м кинофестивале в Фессалониках (Греция), где был встречен продолжительными аплодисментами. Тогда же Такеши Китано получил «Золотого Александра» за творчество в кино.