Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все - Брайан Рафтери Страница 32

которое Кэт читает вслух, основано на дневнике Маккаллы, который она вела в старших классах: там была запись, где она в подробностях описала недостатки своего молодого человека. «Были пункты типа „всегда считает себя правым“ и „не слушает чужого мнения“», – рассказывает Маккалла. Смит, которая давно интересовалась женскими исследованиями, придала Кэт настрой пригородной riot grrrl и наградила любовью к женским панк-группам Raincoats и Bikini Kill. Как говорит Смит, в фильме «смешивались похабный юмор и дух панк-феминизма».

Законченный сценарий «Десяти причин» прошел через несколько рук, прежде чем оказался у Сета Джерета – тот недавно начал работать сценарным агентом, используя собственную квартиру в Голливуде в качестве офиса. Джерет и сам извлек выгоду из сценарного бума девяностых: недавно он продал сценарий, который станет драмой о подпольных казино «Шулера» с Мэттом Дэймоном и Эдвардом Нортоном. «Рынок был очень здоровый, – говорит Джерет. – Некоторые сценарии пользовались такой славой, что менеджеры брали их друг у друга почитать просто ради удовольствия».

«Десятью причинами» особенно интересовалась студия Touchstone Pictures – отделение Walt Disney, сосредоточенное в основном на взрослых темах, которое пропустило расцвет молодежного кино. Touchstone договорились о праве покупки «Десяти причин», и Смит с Маккаллой сели переписывать сценарий, исполняя одно из главных требований студии. «Нам сказали, что Кэт слишком сердитая, так что ее нужно лишить матери, чтобы эта злость имела объяснение, – говорит Смит. – А просто хмурой феминисткой она, блин, не могла быть. Типичное для Disney замечание: уберите маму». Но даже с учетом этой поправки Кэт разрешили быть более разъяренной – а также свободной и самостоятельной в своей свободе, – чем многим из героинь большого экрана в ту эпоху, и даже сделать несколько колких выпадов в адрес патриархата. «Я так понимаю, что в нашем обществе быть мужчиной и мудаком достаточно, чтобы заслужить наше внимание», – говорит она в «Десяти причинах».

Disney и продюсеры быстро собрали команду молодых актеров. Роль Кэт предстояло исполнить 17-летней нью-йоркской актрисе Джулии Стайлз, которая снималась в сериалах «Писатель-призрак» и «Надежда Чикаго». А роль Патрика ушла к 18-летнему уроженцу Перта Хиту Леджеру, сыгравшему в нескольких австралийских мыльных операх. Когда Леджер был утвержден, Смит и Маккалле поручили переписать некоторые из его реплик, чтобы приспособить текст к австралийскому акценту актера. «Мы собирались выпить кофе, но в конце концов оказались в баре на Сансет-стрип, – рассказывает Маккалла. – Никто не спрашивал у него документы. У меня совсем не было ощущения, что я тусуюсь с тинейджером».

Во время съемок в Сиэтле и окрестностях в 1998 году гостиничный номер Леджера «превратился в базу для общих тусовок». «В нем было какое-то естественное лидерское начало, и в номере происходила непрерывная вечеринка для всех», – говорит Смит. Иногда Леджер развлекал гостей при помощи диджериду – огромного музыкального инструмента из Австралии, который дополнял его не вполне земной образ. Как-то вечером на очередной тусовке в номере Леджера Джерет случайно повернул диджериду не тем концом. «Он сразу меня поправил: нет-нет, не переворачивай его вверх ногами, а то дух инструмента будет утерян, – вспоминает Джерет. – Он был совсем молод, но сколько в нем было мудрости».

Но Леджер умел и дурачиться, чему свидетельством – сцена, в которой Патрик приманивает Кэт, съехав по столбику с динамиком, пройдясь в танце по трибунам футбольного поля и горланя тридцатилетней давности шлягер Фрэнки Вэлли «Can’t Take My Eyes Off You» под аккомпанемент школьного оркестра. «Я много лет не пел и не танцевал, – говорил Леджер вскоре после съемок. – Планировалась сцена, как у Джина Келли и Фреда Астера. Придумали четкую хореографию – а потом я сделал все неряшливо».

У «Десяти причин» не было звездной мощи «Блюза школьной команды» и «Жестоких игр», но Маккалла была уверена, что фильм обойдет своего конкурента по прокату. «Я увидела трейлер „Матрицы“, – рассказывает она, – и подумала: что это еще за ужас, у нас точно будет первое место. Я верила в это до того момента, когда „Матрица“ стартовала с огромным успехом в прокате».

«Десять причин» заняли второе место после фантастической машины Вачовски – серьезное достижение, учитывая сравнительно мизерные масштабы хайпа. Двадцать лет спустя Маккалла продолжает удивляться успеху «Матрицы»: «Я ее так и не досмотрела, – говорит она. – Каждый раз не могу понять, почему они сидят в какой-то клоаке, едят кашу и носят грязные свитера? Почему им не хочется жить в радостном, светлом, чистом мире?»

* * *

Самая известная школьная комедия девяностых поначалу имела подходившее ей неумеренное заглавие: «Безымянная подростковая комедия про секс, которую можно снять дешевле 10 миллионов долларов, которая вряд ли понравится студийным рецензентам, но которую, думаю, вы наверняка полюбите».

Такое остроумное название сценарист Адам Херц использовал, чтобы привлечь внимание к своей непристойной подростковой комедии. Херцу тогда было около двадцати пяти, и он отчаянно пытался запустить сценарий в производство после нескольких неудачных попыток продать сценарий полного метра или пилотного эпизода сериала. Он уже раздумывал над тем, чтобы вернуться из Лос-Анджелеса в родной Мичиган, когда его сценарий наконец приобрели очень нуждавшиеся в хитах Universal Pictures – вероятно, привлеченные словами «подростковая», «комедия» и «дешевле 10 миллионов». Название сценария позже сократят до запоминающихся двух слов – «Американский пирог».

«Американский пирог» – слегка скандальная и оптимистичная история взросления – рассказывает о нескольких парнях-старшеклассниках из пригородной школы, которые дают обет потерять девственность до выпускного. Это кино в жанре «С+Ж» (сиськи + жопы) в духе комедий восьмидесятых «Беспечные времена в „Риджмонт Хай“» и «Порки». «Моя школа была не как в „Бухте Доусона“, – говорит Херц. – У нас никто не терзался жизненными дилеммами». В «Пироге» не было ни хандры, ни ярости, и едва ли намек на подростковые страхи. Его персонажи желали только потрахаться, ну и, может быть, влюбиться. Если убрать оттуда линию с веб-камерой и камео группы blink-182, то сюжет «Пирога» мог бы легко происходить в любой момент в последние 50 лет.

Замешивать «Американский пирог» студия пригласила двух братьев, давно уже оставивших школьные годы позади, – Криса и Пола Вайцев, которые недавно написали сценарий мультфильма «Муравей Антц» и теперь хотели быть режиссерами. Их кандидатуры были не самыми очевидными для фильма, который начинается со сцены с подростком, мастурбирующим в носок. «Наш подход был почти что старомодным, – говорит Крис Вайц, которому в момент выхода „Американского пирога“ было 29 (старшему брату Полу исполнилось 33). – В том, что делают эти ребята, есть что-то такое милое и трогательное. И мы полагались на наших актеров, чтобы те сообщили фильму собственный опыт и ощущение того, что такое быть тинейджером».

Вскоре начался