Вселенная DC. Заметки на полях - Игорь Кислицын Страница 32

Если свести к единому знаменателю все, что они сказали, то можно выделить несколько ключевых тезисов:

1) Зачастую этот прием используется не из-за какой-то личной неприязни к женским персонажам или желанию выдвинуть персонажа-мужчину, а из-за банального желания шокировать и вызвать эмоциональную реакцию.

2) Так уж сложилось в нашей культуре, что смерть или увечье женщины вызывает более сильный отклик, нежели мужчины. Это не хорошо и не плохо – это факт.

3) Это ни разу не оправдание, но тем не менее – персонажи-мужчины тоже могут составить длинный список, подобный этому. Однако в процентном отношении они будут «в выигрыше».

4) Львиная доля персонажей-женщин – второстепенные, их «проще» убивать, если смотреть на это с позиции маркетинга.

5) По части сексуального насилия в комиксах персонажи женщины вырываются вперед.

6) В конце концов, все, как обычно, сводится к тому, насколько хорошо ты прописываешь персонажа и его историю, и если ты не можешь придумать для женского персонажа чего-то другого, то это уже твоя вина как автора.

Я процитирую Рона Марца: «Для меня подлинная разница не в том, является ли персонаж мужчиной или женщиной, а в категории главный персонаж – второстепенный персонаж. В большинстве случаев главными персонажами являются мужские персонажи, которые выступают как “титульные”, своим существованием поддерживающие свои серии… а второстепенным персонажам достаются страдания и даже перманентные смерти. А большое количество второстепенных персонажей – это женские персонажи».

Проиллюстрируем последний озвученный до этого тезис таким выдающимся примером, как смерть Гвен Стейси. Если посмотреть на нее поверхностно, то она, по идее, вписывается в категорию «девушки в холодильнике». Однако тут в силу как раз вступает тот самый тезис – Гвен оказалась настолько хорошо прописанным персонажем, что фанаты помнят о ней спустя почти шестьдесят лет (!) после ее смерти, и ни у кого язык не повернется назвать ее смерть «шок-контентом», ибо она фактически окончательно сформировала образ Питера Паркера. Десятки авторов и десятки историй так или иначе возвращаются к ней, и память о Гвен не умрет, наверное, уже никогда. Это ли не эталонный пример второстепенного персонажа и «правильный» (насколько вообще можно считать таковой такую страшную вещь, как смерть) пример использования такого мощного художественного приема?

Не в качестве оправдания или «хватит передергивать и однобоко смотреть на вещи» вспомним и о Джейсоне Тодде – втором Робине. С ним как раз получилась довольно неоднозначная ситуация, поскольку его смерть воспринималась как раз таки как «шокирующий твист ради шокирующего твиста». И несмотря на то, что его гибель также очень серьезно повлияла на Бэтмена и в немалой степени сгустила краски в его образе, лично мне этот эпизод кажется чуть более… вымученным что ли, учитывая еще и то, что он потом вернулся к жизни. Тут, кстати, тоже факт – мужские персонажи чаще возвращаются «с того света», нежели женские.

Возвращаясь к Барбаре, лично мне было отрадно видеть ее в «Харли Квинн», потому что благодаря популярности мультсериала и неплохой работе с самой Бэтгерл, возможно, ей удастся вырваться из оков образа «жертвы Джокера» и закрепиться в умах людей как самостоятельной и храброй героине.

Из знаковых супергероинь можно отметить Черную Канарейку, боевую подругу и потом супругу Оливера Квинна. С ней связана достаточно интересная история – как мы уже привыкли, их было две, мать и дочь; первая, Дина Дрейк, появилась во второй половине 40-х годов и была напарницей детектива полиции Готэма. У Дины не было сверсхпособностей, лишь навыки рукопашного боя и недюжинная смекалка. Наряд ей дали соответствующий: для конца 40-х годов черная кожанка и колготки в сетку выглядели довольно провокационно, символизируя собой сильную и сексуальную женщину. К чести авторов, драться в таком облачении все же должно быть удобно, так что почему бы и нет.

Касательно создания персонажа весьма красноречиво высказался сам Кармайн Инфантино, один из создателей Канарейки:

«Я рисовал персонажа Джонни-Грома, который был так себе. […] Боб Канигер писал комиксы о нем, но они ему не нравились. Эти сюжеты даже близко не стояли рядом с “Флэшем”. DC это знало – они понимали, что Джонни-Гром был неудачником, поэтому Канигер и я ввели в серию Черную Канарейку. Она немедленно получила хорошие отзывы, и мы сказали: “Прощай, Джонни-Гром”. Никто по нему не скучал»[10].

Ее дочь, Дина Лэнс, мало того, что подхватила знамя матери, так еще и получила свой знаменитый крик, который сносил людей и крушил стены. С ходу вторая Канарейка прочно вошла во вселенную, став одной из основательниц Лиги Справедливости Америки – более того, именно она и предложила это название, в качестве дани уважения ОСА, членом которого была ее мать. Там же она познакомилась с лихим и слегка непутевым лучником по кличке Зелёная Стрела, дружба с которым переросла в нечто большее и превратилась в любовь, что сделало их одной из самых крепких пар во вселенной DC.

В сериале «Стрела», о котором мы поговорим ближе к концу книги, образ Канарейки был здорово переработан, и от первоначального там остались, пожалуй, лишь имя да способности – оно и понятно: ввиду того, что «мир» Стрелы был довольно небольшим, Канарейку пришлось здорово переделывать и сильнее привязывать ее происхождение конкретно к протагонисту. В полнометражной «Харли Квинн» пошли еще дальше и сделали из нее совершенно самостоятельную героиню, которая еще слабее пересекается со своим комиксным первоисточником – а уж хорошо это или плохо, решать вам.

Вообще, конечно, отечественный зритель и читатель познакомился с достаточно большим количеством супергероинь именно благодаря сериалам и фильмам DC, и если условную Чудо-Женщину знают многие, то «Роковой Патруль» представил широкой публике такого великолепного персонажа, как Безумная Джейн. Она была создана Грантом Моррисоном и художником Ричардом Кейзом и дебютировала в комиксах о Патруле аккурат в тот момент, когда за серию взялся Моррисон. Через нее авторы смогли исследовать тему расстройств личности, а конкретно феномен множественных личностей, ибо Джейн была лишь одной из 64 самых разных персоналий. Читатель наблюдал за тем, как она последовательно прорабатывает свои детские травмы, учится контролировать способности и постепенно сближается с другими членами этой невероятно странной команды.

Но в сериале, на мой взгляд, Джейн удалась еще лучше – мало того, что ей подправили историю происхождения, прочнее увязав ее с психологическими травмами, лучше и подробнее показав ее внутренний мир, который представляет собой буквально ветки метро и станции (что было и в оригинале), – все это венчает поистине выдающаяся игра актрисы Дайан Герреро, которая чуть