Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все - Брайан Рафтери Страница 4
- Категория: Разная литература / Кино
- Автор: Брайан Рафтери
- Страниц: 104
- Добавлено: 2022-10-22 16:33:30
Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все - Брайан Рафтери краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все - Брайан Рафтери» бесплатно полную версию:«Матрица», «Звездные Войны: Эпизод I», «Бойцовский клуб», «Магнолия», «Ведьма из Блэр», «Шестое чувство», «Девственницы-самоубийцы», «Красота по-американски», «Беги, Лола, беги», «Быть Джоном Малковичем»… Даже по меркам всего позапрошлого десятилетия, богатого на новаторские и впечатляющие фильмы, 1999-й оказался средоточием шедевров, эхо которых до сих пор слышно в поп-культуре. Редкий случай, когда слово «культовый» не кажется преувеличением: эти фильмы сформировали два поколения адептов, знающих наизусть все реплики, помнящих обстоятельства съемок и преданных до самоотречения. Впрочем, из «Лучшего года в истории кино» даже фанаты смогут узнать много нового. В книге реконструируется история тридцати важнейших лент 1999-го: журналист Брайан Рафтери взял больше сотни интервью у причастных к их производству и не только нашел объяснение феномена, но и пролил свет на устройство Голливуда.
Содержит нецензурную брань!
Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все - Брайан Рафтери читать онлайн бесплатно
Могло показаться, будто фильмы 1999 года – это часть какого-то массового восстания, которое проводили три частично пересекавшихся поколения неординарных кинематографистов. «Эти люди – очень разные режиссеры и очень интересные. Каждый из них проходит проверку на то, есть ли ему что сказать, – считает Финчер, который называет коллег „одаренными, вдохновенными безумцами“. – „Скорость“ в то время была одним из самых успешных фильмов, но был ли у [режиссера] Яна де Бонта свой голос? Нет. А у режиссеров, о которых мы сейчас говорим, есть что-то, что отпечатывается на всем, что они делают».
Некоторые из деятелей 1999 года – включая Стэнли Кубрика с фильмом «С широко закрытыми глазами» и Теренса Малика с «Тонкой красной линией» – вернулись в кино спустя десятилетия. Другие имели славу ловких, стильных провокаторов с 1980-х или раньше – как, например, Майкл Манн («Свой человек»). Были и молодые да ранние авторы из мира независимого малобюджетного кино: Уэс Андерсон («Академия Рашмор»), Вачовски («Матрица»), Александр Пэйн («Выскочка») и другие. В 1999 году к ним присоединилась молодая шпана из дебютантов Софии Копполы, Спайка Джонса и Кимберли Пирс. «Фактически мы не были истеблишментом, – говорит Пирс о своих современниках. – Наша кучка старалась реагировать на большие, насыщенные экшном фильмы девяностых, как бы говоря: „А я думаю совсем иначе – вот моя история, я люблю ее, она меньше и страннее“».
Почти что все режиссеры 1999-го предпочитали рассказывать истории, которые были личными (даже если не всегда маломасштабными). И они часто отвергали ожидания собственных фанатов. Мало кто мог бы предположить, например, что после потной порно-одиссеи «Ночи в стиле буги» Пол Томас Андерсон продолжит отрезвляющей драмой о раке и взаимосвязанности. Никто не предсказал бы, что Дэвид Линч – который провел десятилетия, устраивая провокации наподобие «Твин Пикс: Сквозь огонь», закроет девяностые фильмом «Простая история» – выпущенной студией Disney историей с рейтингом G[3] о пожилом человеке, который пересекает страну на газонокосике, чтобы увидеться с хворающим братом. Если сценаристы и режиссеры 1999-го и делили негласную общую черту – ею было стремление сделать что-то, чего никто прежде не видел. «Младшее и старшее поколения изучали друг друга, – говорит Том Тыквер, режиссер „Беги, Лола, беги“. – Кино, построенное на эксперименте, и так называемое традиционное кино соревновались между собой, и это было здорово. Они друг друга подзадоривали и мотивировали».
И все это в тот год, когда некоторые отмечали в календарях дату апокалипсиса – на всякий случай. «Так много всего вертелось вокруг миллениума, столько разговоров было про то, что компьютеры сбрендят, что молва дошла и до тех, кто не верил в эти небылицы, – говорит соавтор сценария и монтажер „Простой истории“ Мэри Суини. – Это был конец очень драматичного десятилетия».
И хотя некоторые затем примутся рассматривать девяностые как этакий рай перед 11 сентября, период и правда был отмечен социальным и политическим смятением: избиение Родни Кинга[4], сражения вокруг Аниты Хилл[5] и террористические акты – такие как взрывы в Оклахоме. Все что угодно может случиться, казалось к 1999-му. «Люди забывают, какая стояла тревога, – говорит Нортон. – Это была тревога поколения X, вступившего во взрослую жизнь, и у нее были заметные проявления. Они выразились в „Магнолии“, в „Бойцовском клубе“ и в „Быть Джоном Малковичем“: эта тревога была связана с приходом в мир, который казался не слишком приветливым».
Но именно герой Эдварда Нортона в «Бойцовском клубе» – безымянный, ищущий покоя и резко перезапускающий свою жизнь – открывал для всех скрытое обещание этого нового века неопределенности: «Потерять надежду значит получить свободу», – говорит он, и многие режиссеры и актеры фильмов 1999 года могли бы с ним согласиться. Оказавшись вместе в одной лодке в конце века, в высшей точке поп-культурной власти своей профессии, они были свободны от ограничений бюджетных и технологических – а иногда и от желаний своего начальства – и могли делать такое кино, какое захотят, и как захотят. «Может, все так торопились потому, что ждали конца света, – говорит Рик Фамуйива, сценарист и режиссер комедийной драмы 1999 года „Глухой квартал“. – Нам казалось, что надо успеть заявить о себе, пока мы все не сгинули».
Стрелки часов приближались к полуночи, зануды готовились переждать ее в своих домашних бункерах, а остальной мир встречал новую эру вечеринками. Президент Билл Клинтон и первая леди Хиллари Клинтон устроили в Белом доме пышный прием и музыкальный концерт с конферансом Уилла Смита, недавно выпустившего полухит «Will 2K» («What’s gonna happen /don’t nobody know /we’ll see when the clock hits twelve-oh-oh»-oh»[6]). На Манхэттене собралось около миллиона желающих посмотреть на новогодний шар на Таймс-Сквер – возле студии MTV, где Гвен Стефани из No Doubt исполнила многоречивую песню R.E.M. «It’s the End of the World as We Know It (And I Feel Fine)»[7], прибегнув к помощи специального человека, который держал шпаргалки с текстом.
А на маленьких вечеринках по всей стране празднующие собрались с друзьями и родными, чтобы тысячелетие началось благополучно. Брендан Фрейзер, звезда летнего хита 1999-го «Мумия», сидел в своем новом доме в дождливом Лос-Анджелесе и смотрел, как ведущий вечернего шоу Джей Лено бьется с ливнем в прямом эфире – «выглядел он как мокрый кот, которого все достало», говорит Фрейзер. Шьямалан, любитель неожиданных концовок, сидел с новорожденной дочерью в своем пенсильванском доме. София Коппола со своим мужем, режиссером «Быть Джоном Малковичем» Спайком Джонсом, приехала на декадентскую вечеринку у своих родителей в долине Напа в Калифорнии. «Если это и правда был конец света, – говорит она, – то мы собирались встретить его со вкусом». А Джо Пантолиано из «Матрицы» пришел в гости к соседу в пригороде в Коннектикуте и тусовался в постирочной с актером Чаззом Палминтери. Перед миллениумом Пантолиано скопил некоторое количество ценностей, на всякий случай. «Я купил серебряных монет на 10 тысяч долларов и спрятал их над холодильником, – рассказывает он. – Решил, что если под „Проблемой 2000“ есть какая-то почва, то смогу хотя бы купить молоко, бензин и инструменты».
Не все праздновавшие в эту ночь так переживали по поводу смены тысячелетия. Фрейзер вспоминает, что к 31 декабря вся эта кутерьма с концом света вышла из-под контроля настолько, что воспринимать ее всерьез было трудно: «По улицам будут мчаться
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.