Мышление через кино. Занимаясь философией, смотреть фильмы - Damian Cox Страница 5

Ключевая идея, лежащая в основе тезиса об умеренности, заключается в том, что фильмы иногда лучше представляют определенные виды философского материала, чем стандартные философские жанры. Это происходит не только потому, что кино может быть более эмоционально вовлекающим и развлекательным. В большинстве случаев фильмы более увлекательны, чем стандартная философская литература. Ведь такие философы, как Кант, Гегель, Юм, Ролз, Думметт, - никто из них не зачитывает страницы. Если кино порой и превосходит философские произведения, то отчасти потому, что в нем можно найти такие нюансы и перспективы, которые не часто встречаются в профессиональной философии и которые трудно воспроизвести в рамках жанров профессиональной философии. А это, в свою очередь, отчасти объясняется тем, что профессиональная философия слишком скована своими собственными специализированными жанрами: журнальной статьей и монографией.

В основе некоторых консервативных взглядов на то, может ли кино заниматься философией, лежит ценное, чересчур прихотливое и территориальное представление о том, что такое философия. Возможно, некоторые философы просто не хотят допускать возможности, не говоря уже о простой истине, что поэты, романисты, кинематографисты и другие люди с менее высокими профессиями могут часто преуспевать там, где они терпят неудачу, и иногда делать философию лучше, чем профессиональные философы. Что касается "ценного" понятия философии, то, как предполагается, кино должно соответствовать каким-то стандартам, которых оно должно достичь, чтобы его можно было считать занимающимся философией или вносящим в нее вклад. Стоит, однако, задуматься о том, не ошибаются ли философы в правильном понимании порядка отношений между философией и кино. Более плодотворным может быть вопрос: "Что должна делать философия, к каким стандартам она должна стремиться, чтобы стать похожей на (определенные) фильмы или внести в них свой вклад?".

Некоторые философы считают, что современная философская практика искажает многие философские проблемы. В частности, некоторые философы (например, Айрис Мердок (1970) и Марта Нуссбаум (1990)) считают, что философия, по крайней мере, иногда и в таких областях, как этика, более уместна - более понятна и более отточена - в литературе и искусстве, чем среди философов. Эстетика и техника кино, такие как монтаж, глубокий фокус, крупный план и следящий кадр, подходят для концентрации и усиления внимания и должного рассмотрения, которые, по мнению Мердок и Нуссбаум, воплощает хорошая художественная литература. Однако кино обладает еще большим набором приемов, чем романы. Камера переносит нас именно туда, куда хочет направить режиссер, а точка зрения может быть дополнительно подчеркнута звуком или музыкой. А еще кино показывает нам лица; оно в полной мере использует нашу способность читать лица и понимать значение жеста. Романисту приходится говорить или намекать на то, что кинематографист может просто показать. Это не означает, что фильмы, по мнению Мердок и Нуссбаум, всегда лучше морально и критически вовлекают зрителя, чем романы. (В фильмах, как правило, отсутствует явный авторитет, присущий некоторым романам, хотя это далеко не всегда плохо). Даже с учетом дополнительных измерений или приспособлений в кино, многие романы (практически все великие) лучше привлекают зрителя, морально фокусируют его, помогают ему различать значимые детали (иногда затушевывая некоторые моменты), чем, как правило, фильмы. Тем не менее, разнообразие приемов, доступных в кино, вполне может обеспечить такую степень моральной и эмоциональной вовлеченности, которую во многих случаях не может обеспечить художественная литература. Этот аргумент можно распространить не только на этику, но и на роман. Кино способно представить некоторые философские взгляды и точки зрения лучше, например, с большей ясностью, чем они могут быть представлены в любой письменной форме. Эту точку зрения мы, разумеется, называем умеренным тезисом о взаимоотношениях кино и философии.

В этой книге мы рассмотрим множество фильмов, некоторые из которых иллюстрируют философские идеи, некоторые представляют явления, требующие философского исследования, некоторые сами являются объектами философского исследования. Однако наряду с этим есть фильмы, которые мы интерпретируем как философские эксперименты, а другие - как тонкие исследования философских тем, в которых собраны мощные напоминания о различных аспектах нашего жизненного опыта и сделаны выводы из них. В этой второй категории случаев мы будем исходить из умеренного тезиса. Мы считаем, что мыслительные эксперименты иногда (не всегда) лучше проводить в кинематографической форме, чем в нарочито тонкой и свободной от контекста форме, характерной для философского письма. Мы считаем, что кино иногда может предложить тонкое исследование фундаментальных особенностей нашего опыта, выходящее далеко за рамки обычных достижений письменных философских текстов, и при этом убедительно опровергнуть пустые и упрощенные способы понимания жизни.

Философия кино и авторский замысел

Если фильмы занимаются философией, то кто же тогда философствует? В книге "Мышление на экране: Film as Philosophy (2007) Томас Вартенберг утверждает, что в фильме Мишеля Гондри "Вечное сияние чистого разума" (2004) представлена убедительная критика утилитаризма. Это делается в рамках попытки Вартенберга защитить утверждение о том, что фильмы действительно занимаются философией, в данном случае предложив убедительный контрпример с помощью мыслительного эксперимента. В процессе развития своей версии Вартенберг исходит из того, что источником или родиной утилитаризма как нормативного этического воззрения является Англия XIX века, а его родоначальниками - Джон Стюарт Милль и Джереми Бентам. По его мнению, создатели фильма хотели опровергнуть утилитаризм с помощью контрпримера. В фильме такой контрпример представлен, в частности, через повествование, а также звук, актерскую игру, операторскую работу и т.д. Особое внимание Вартенберг уделяет тому, чтобы показать, что это философское возражение не является навязыванием или проекцией философского взгляда на фильм каким-то философом, а присуще фильму как часть замысла его создателей. Более того, знают ли создатели фильма, что их мишенью является стандартная философская теория нормативной этики, называемая утилитаризмом, или нет, по мнению Вартенберга, не имеет никакого значения. Достаточно того, что они имели некоторое представление о соответствующей идее и хорошо понимали, где она может быть ошибочной. (Eternal Sunshine of the Spotless Mind - это история двух людей, у которых после особенно болезненного разрыва искусственно удалили из сознания воспоминания об их отношениях. Фильм, как правило, дает зрителям понять, что это очень плохая идея, что в жизни есть более важные вещи, чем минимизация боли.)

Взаимосвязь между замыслами режиссеров и философским осмыслением фильма вызывает ряд вопросов. Кино, как и другие виды повествовательного искусства (например, романы), интересно тем, что зачастую позволяет увидеть и предположить гораздо больше, чем предполагалось его создателями. Философские взгляды могут быть заложены в фильм без