Олег Меньшиков - Лындина Эльга Страница 6

Был очень самолюбив, не терпел приказов. Был в классе еще один лидер, Павел Грудинин, красивый, общительный, с прекрасным юмором. Когда мы собирались около игравшего Олега, Паша приказывал: "Маэстро, музыку!" Олегу это очень не нравилось. И он вообще перестал надолго общаться с Павлом, не замечал его, прекратив всякие отношения.

- Он был всегда в центре всех событий,- вспоминает Ирина Голубенко.Относился к жизни с огромным интересом, в любых ее проявлениях. Я работала с ним и в Совете дружины, и в комитете комсомола, и он всегда все принимал с энтузиазмом: спектакль - так спектакль, соревнования - так соревнования. Все легко у него получалось. Как-то пришел в нашу школу новый педагог по физкультуре Алексей Алексеевич Ворона. Он был штангистом, естественно, стал развивать у нас этот вид спорта. Даже девочек приучал к штанге. Организовал соревнования, театрализованные, с торжественным выходом, стендами и т.п. Интересно, что Олег был главным судьей, хотя, между прочим, штангой никогда не занимался. Но судил умело, со знанием. И тут он оказался нашим ведущим...

Любопытно, что в комсомол Меньшиков долго не вступал. Сразу оговорюсь - никаких протестантских мотивов в этом не было. Скорее, присущее ему обычное нежелание связывать себя чем-то новым и не слишком для него интересным. И, конечно, то глубокое равнодушие к общественной деятельности под эгидой комсомола, которое испытывали едва ли не все молодые люди в середине 70-х. В конце концов Олег стал комсомольцем. Иначе нельзя было... Театрально-музыкальная деятельность шла ему в зачет.

Но школьные спектакли в постановке Олега Меньшикова неожиданно прекратили свое существование. Причиной тому стало печальное недоразумение.

- Поскольку наши девочки так и остались без памяти влюбленными в Олега,- вспоминает Марина Копосова,- то, собираясь, только о нем и говорили. Однажды решили его проверить. Сидели у моей двоюродной сестры Оксаны, нашей одноклассницы, естественно, тоже влюбленной в Меньшикова. Я предложила: "Давайте проверим Олега: смелый он или трус? Ты, Оксана, позвонишь ему, вызовешь на улицу (они все время менялись пластинками с ариями из оперетт), вы встретитесь... Темно, зима. А мы, трое или четверо, наденем телогрейки, на лица натянем чулки, подберемся и набросимся на тебя. Посмотрим, как Олег поведет себя? Станет защищать или убежит?"

Но этому замечательному плану не суждено было осуществиться. За день до намеченной акции Оксана утром в школе сказала Олегу: "Меньшиков, тебя девчонки бить собираются..." С той минуты Олег ходил только вместе со своими двумя приятелями, Кузнецовым и Либединским. То есть взял телохранителей.

Мало того... Вскоре было родительское собрание. Моя мама, вернувшись домой, принялась песочить меня: "Что вы за хулиганки такие? Меньшикова решили избить!.." Очевидно, кто-то нажаловался учителям. Скорее всего, Либединский... Но Олег больше с нами отношений не поддерживал, смотрел настороженно, как-то отошел от нас. Только в самом конце учебы что-то наладилось между нами.

К тому времени он, видимо, уже ходил на отборочные туры в театральное училище. Стал ярко, красиво одеваться. Много занимался. Писал какие-то конспекты. Но никому ничего не рассказывал. Замкнулся.

Выяснилось все на выпускном экзамене по химии. У нас ее преподавала директор школы Ирина Львовна Петрова. Принимали экзамен два педагога. Ирина Львовна позвала Олега: "Ну-ка, давай ко мне. Сейчас посмотрим, как ты мне четвертый тур будешь сдавать..." И мы все поняли. На выпускном балу Олег был уже не с нами, он жил в другом, не нашем уже мире...

Действительно, заканчивая школу, Олег Меньшиков уже твердо знал, что станет артистом. Родители приняли его решение без особого восторга, как это нередко случается в семьях, профессионально далеких от искусства. Хотелось для сына "серьезной" профессии. Но вместе с тем не возражали, давно зная, чего хочет сам Олег. Собственно, свой первый "отборочный" тур Меньшиков прошел, когда ему было пятнадцать лет. Ниточка к этому испытанию тянется как раз от круга родительских знакомств в мире искусств.

Он учился в девятом классе, когда пришел вместе с матерью и отцом на свадьбу дочери их приятельницы, художницы по костюмам в Малом театре. Там Олегу пришлось заменить целый оркестр - он без устали играл на фортепьяно, аккомпанируя танцующим и поющим. Среди гостей был педагог Высшего театрального училища имени Щепкина Владимир Багратович Монахов, неотрывно наблюдавший за Олегом.

- Елена Иннокентьевна Меньшикова сказала мне, что ее сын хочет быть артистом,- рассказывает Монахов.- Мне парень показался интересным, я предложил ему прийти ко мне и что-нибудь прочитать. Через некоторое время Олег появился у меня дома. Читал "Желание славы" Пушкина. Конечно, это было несовершенно, да и откуда взяться совершенству в его возрасте? Но главным было то, что в эти минуты я видел, как Олег сам становится поэтом. Я понял, что он одарен актерски. И одарен незаурядно. Он напоминал мне Жерара Филипа, великого романтика, принца французской сцены и экрана...

А что же столь любимая Меньшиковым музыка? Он закончил музыкальную школу. Играл в ансамбле юных скрипачей Москвы. Наверное, мог бы поступить в консерваторию, все данные для этого у него были. Но не было мучительного выбора. Музыка или сцена - так вопрос не стоял. Он знал - сцена, только сцена. И подал документы в Высшее театральное училище имени Щепкина, один из старейших театральных институтов страны, воспитавший Станислава Любшина, Виталия Соломина, Олега Даля, Виктора Павлова, Инну Чурикову и многих других известных артистов в традициях великой русской культуры.

ВЗРОСЛЫЕ МОЛОДЫЕ ЛЮДИ

Школа была окончена в 1977 году. Как мыльные пузыри, один за другим исчезают, лопаются мифы о победившем социализме на одной шестой суши. Назревает кровавая, бессмысленная, затяжная война в Афганистане. Назревает моральный крах, когда окончательно исчезли последние иллюзии старых и молодых. Инстинкт самосохранения подсказывает: хочешь выжить - молчи. Затаись, не забывай известного трамвайного принципа "не высовывайся!". Смешон призыв "шестидесятников": "Возьмемся за руки, друзья..." Время и место для дружеских бесед отведено по вечерам на кухне, ставшей легендой о русских в западном мире.

Уходят в прошлое ключевые фигуры недавних лет. Как и герои книг, фильмов, сцены. Забыты пылкие романтики Олега Стриженова и мужественные рабочие Николая Рыбникова. Померкло обаяние народных борцов Михаила Ульянова и обаятельных физиков-лириков Алексея Баталова. Утонченный интеллектуал Иннокентий Смоктуновский играет непривлекательных аристократов в экранизациях средней руки... Это уже как бы уходящая натура.

На смену пришли другие, не только по именам и возрасту. Глухие времена диктуют свои законы бытования персонажей, образ жизни, правила игры в эту странную жизнь. Двойственность во всем достигла своего пика. Царит молчание в закрытых городах, разбросанных по всей стране, накапливается страшный запас стратегического оружия, отравляя нас морально и физически. Однако по внешним меркам Советский Союз - все еще великая держава, угрожающая миру ракетным ударом, коль это потребуется. Нас еще боятся...

Нищие, мы радуемся колбасе за два рубля двадцать копеек и дешевой водке за три рубля двенадцать копеек. Стало быть, жить можно! Копим деньги на летний отдых, даже в самых невероятных фантазиях не представляя себе, что можно отдыхать где-то на Багамах или Канарах.

Замолкает интеллигенция. Подпольно, вздрагивая, слушает передачи радиостанции "Свобода", узнавая о том, как живут "за бугром" наши славные соотечественники, изгнанные за пределы страны: Виктор Некрасов, Александр Галич, Мстислав Ростропович, Александр Солженицын и иже с ними. Новости разлетаются, но не утешают. Маразмирующий генсек крепко держится за властные поводья, но все напоминает откровенную агонию.