Виталий Вульф - Величайшие звезды Голливуда Мэрилин Монро и Одри Хепберн Страница 8

По некоторым данным, в октябре того же 1952 года Мэрилин Монро вышла замуж второй раз: ее избранником стал ее близкий друг, журналист Роберт Слетцер, с которым она тайком сбежала в Мексику. Брак продлился всего один уик-энд: уже в понедельник Мэрилин вызвал к себе глава киностудии Дэррил Занук и откровенно объяснил, что ее замужество неприемлемо: студия вложила слишком много в раскрутку Мэрилин, и потенциальная доступность была частью ее имиджа. Брак был недопустим, разве что с какой-нибудь настоящей звездой… Монро все поняла: брак был тут же аннулирован.

Мэрилин осознала, что она не более чем собственность компании и ее чувства никого не волнуют. Она всю жизнь пыталась против этого бунтовать, но всегда безуспешно. Возможно, что ее опоздания, которые вошли в легенду, были одним из средств бороться с этим ощущением «принадлежности другим»: вынуждая себя ждать, иногда часами, Мэрилин заставляла себя уважать, ценить свое присутствие…

Мэрилин оставалось только сниматься. Работа всегда спасала ее, и, только работая, Мэрилин была счастлива. Она приступила к съемкам комедии «Джентльмены предпочитают блондинок», где вместе с Монро снималась Джейн Рассел, уже давно признанный секс-символ Голливуда. Эта легкомысленная музыкальная комедия была снята режиссером Говардом Хоуксом по мотивам бродвейского мюзикла, созданного на основе книги знаменитой писательницы и светской львицы Аниты Люс. История двух архетипичных искательниц счастья, блондинки и брюнетки, попадающих в разные переделки и в итоге обретающих семейное счастье, была бы вполне обычной, если бы не уникальное сочетание искрящегося обаяния Мэрилин Монро, играющей легкомысленную охотницу за богатыми наследниками, и уверенной красоты Джейн Рассел — ее разумной подруги. Кстати, по условиям своего контракта Мэрилин получила за съемки всего 18 тысяч долларов, в то время как гонорар Рассел составил почти 150 тысяч.

И это притом, что к началу 1953 года популярность Монро приобрела невиданные масштабы: ее картины крутили по всему миру, и везде она была признанной звездой. Почти любой номер практически любого американского издания, так или иначе связанного с кино или культурой вообще, считал своим долгом поместить хотя бы одну ее фотографию, хотя бы одну заметку о ней. Уже скоро «миф Монро» приобрел законченные очертания, а любое упоминание ее имени вызывало массовую истерию. Журналисты с упоением писали, что новоявленная кинобогиня старается не есть мяса, бегает трусцой для поддержания формы, не носит нижнего белья и не имеет драгоценностей (хоть вся страна следом за Монро распевала: «Бриллианты — лучшие друзья девушки», сама Мэрилин предпочитала бижутерию). Известнейшая фраза о том, что на ночь Мэрилин не надевает ничего, кроме капли Chanel № 5, моментально сделали эти духи легендарными, а Монро — образцом изысканной сексуальности.

Поразительно, как из безвестной девчонки, у которой только и было, что красивое лицо и красивое тело, из статистки, каких были сотни, Мэрилин всего за два года стала воплощением мечты миллионов. Это не только результат невероятного, упорного труда; в ней была не только сексуальность, не только абсолютная женственность, но и что-то большее, о чем фотограф Берт Стерн, который не раз снимал Мэрилин, сказал: «Она была светом, и богиней, и луной. Даль и мечта, тайна и опасность. А также все остальное в придачу, включая Голливуд и девчонку из соседнего дома, на которой мечтает жениться каждый парень».

Это качество сейчас легко заметить в многочисленных статьях, воспоминаниях или очерках о Мэрилин: о ней никто ничего не мог сказать наверняка. Все, чем она казалась, было бесконечно далеко от того, чем она была на самом деле, но в то же время удивительно осязаемо и несомненно. Она вся была соткана из противоречий. Ее образ дробится, постоянно меняется — и в то же время в сознании зрителя он целостен и неизменен: Мэрилин Монро — это идеальный образ роковой блондинки, одновременно порочной и невинной, доступной и эфемерной.

На Монро посыпались награды, среди которых были приз «За самый перспективный женский дебют» от журнала Look, звание «Самая популярная актриса» от Ассоциации независимых владельцев кинотеатров и — самая громкая — присужденная в феврале 1953 года премия журнала Photoplay «Самая стремительная карьера». На церемонию вручения Мэрилин явилась в открытом обтягивающем платье из золотой парчи от голливудского дизайнера Билла Травиллы, созданного для фильма «Джентльмены предпочитают блондинок», — ее сексуальность буквально обжигала присутствующих. От возбуждения Джерри Льюис, ведущий церемонии, забрался на стол, где призывно заржал, словно молодой жеребец на случке. Скандал вышел необыкновенный — почти все, кто присутствовал на том вечере, сочли своим долгом рассказать о нем в интервью или написать в мемуарах. Особенно известно выступление Джоан Кроуфорд (имевшей в Голливуде, кстати, репутацию сексуально озабоченной бисексуалки), заявившей: «Это была самая ужасающая демонстрация дурного вкуса, какую мне приходилось видеть… Когда-нибудь ей раскроют глаза, ей скажут, что, хотя публике и нравятся возбуждающие женщины, ей все же приятно сознавать, что помимо всего эти актрисы — леди».

Рассказывают, что у Ди Маджио эта история вызвала буйную ярость. После громкого скандала и страстного примирения (ведь Мэрилин надела это платье по решению студии, а не по собственному желанию) они решили, что отныне Мэрилин будет появляться на публике в более закрытых нарядах, а Джо не будет так сильно ревновать.

В июне Мэрилин Монро и Джейн Рассел по традиции, идущей еще с 20-х годов, оставили отпечатки своих ног и ладоней на голливудской Аллее славы — когда-то маленькая Норма Джин проводила часы, прижимая свои ладошки к цементным отпечаткам звезд прошлого, а теперь она сама удостоилась чести увековечить свои конечности перед Китайским кинотеатром. К радости журналистов, Мэрилин предложила Джейн запечатлеть в цементе еще их бюсты и попы. Во всех ее выходках было удивительное сочетание риска и наивности, наглости и трогательности: раздутые бульварными газетами в события национального масштаба, они моментально становились частью легенды.

Весной 1953 года Мэрилин снялась в картине «Как выйти замуж за миллионера», где ее партнершами были самая высокооплачиваемая актриса студии 20th Century Fox Бетти Грейбл, обладательница лучших ног Голливуда (кстати, застрахованных на миллион долларов), и Лорен Бэколл, супруга Хамфри Богарта, — обе признанные красавицы и талантливейшие актрисы. Но надо отметить, что самой убедительной выглядит в картине именно Монро: возможно, ее более именитые коллеги были слишком серьезны для легкого жанра музыкальной комедии, а возможно, Мэрилин снова в какой-то степени играла саму себя, в то время как Грейбл и Бэколл играли кого-то, о ком они благодаря плохо прописанному сценарию и неуверенности режиссера не имели представления.

Пресса же усиленно раздувала слухи о мнимом соперничестве звезд на площадке: рассказывали о дележке гримуборных, спорах из-за места в титрах и прочих мелких, но таких важных для актрис деталях. На самом же деле девушки прекрасно сработались — позже Бэколл и Грейбл вспоминали трогательную старательность Мэрилин, ее дружелюбие и застенчивость вне кадра, волшебным образом преображающуюся в сексуальную притягательность, стоило лишь включить камеру.

Едва закончив съемки в этой ленте, Мэрилин вылетела в Скалистые горы, где приступила к работе над картиной «Река без возврата», режиссером которой был Отто Премингер. Этот классический вестерн о мужественном фермере и певичке из салуна был, казалось, с самого начала обречен на провал: и режиссер, и Мэрилин ненавидели этот фильм, работая на нем лишь по требованию студии, однако это обстоятельство не сблизило их, а лишь привело к взаимной ненависти: режиссер ругал Монро за постоянные опоздания, плохое знание текста, избалованность и слабую игру, а она впадала в ярость от его бесконечных придирок и того, что он подчеркнуто игнорировал ее — она была единственной, с кем он никогда не обсуждал съемки того или другого эпизода. К тому же сценарий был откровенно слаб, а условия работы были весьма тяжелыми: например, Мэрилин приходилось сниматься на плывущем по бурной реке плоту без дублера и страховки, так что она повредила ногу и неделю не могла работать — к ярости режиссера, немедленно обвинившего ее в попытке срыва съемок. Она же утверждала, что Премингер пытался ее утопить: недаром съемки трюков были назначены на начало съемочного периода, а к ней не приставили спасателей! К тому же Премингер постоянно ссорился с Ляйтес, которая вмешивалась во все подробности съемок, и Мэрилин приходилось как-то мирить их. Когда съемки наконец закончились, все вздохнули с неимоверным облегчением — вопреки всему, фильм пользовался успехом у публики. Критики хвалили горные пейзажи, оригинальный монтаж и качественные музыкальные номера, а зрители приходили полюбоваться на Мэрилин в откровенном наряде салунной певички или мокрой рубашке. Монро — и во время съемок, и после — осаждали толпы репортеров и поклонников, и она все больше задумывалась о неимоверной разнице между прибылями, которые она приносила студии, — и теми гонорарами, которые ей выплачивали…