The Killers - Фактическое действие

The Killers

Фактическое действие

Глава 1

Защита дурного деяния хуже самого деяния.

В восемь утра следователь по особо важным делам Руфус Скримджер уже на рабочем месте. Он заходит в кабинет, заваривает себе кофе и окидывает взглядом заваленный бумагами стол. Как обычно — задерживаешься каждый день на работе допоздна и с каждым днем работы при этом все больше.

Руфус чувствует, что обычно тяжелый, густой воздух аврората сегодня будто наэлектризован. За годы службы он привык доверять своей интуиции, еще ни разу не подводившей хозяина, и прекрасно знает это чувство, когда плохие новости не заставят себя долго ждать. И не просто плохие, а именно те неприятные новости, последствия которых повесят на их с Гавейном отдел. Руфус знает, что им скидывают самые тяжелые и грязные дела, с которыми не могут или не хотят возиться другие, и знает также, что если он откажется, то эту черную работу просто некому будет делать. Поэтому каждый день он просто исполняет свой долг, делает то, что должен на благо своей страны, которой он поклялся служить, и не думает ни о чем другом.

— Шеф, — в приоткрытую дверь просовывается русая голова Гавейна и Руфус машет рукой, мол, заходи и закрой за собой дверь.

— Кофе будешь? — спрашивает Руфус, но по глазам Гавейна он уже видит, что худшие опасения начинают оправдываться.

Гавейн мотает головой и, понизив голос, говорит:

— Шеф, мне надо Вам кое-что рассказать… Скажем так, ко мне попала информация из источника, которому я доверяю и который пожелал пока остаться неназванным. И, шеф, это то, что никто не должен знать. По правде говоря, это и я не должен был узнать.

— Не тяни, — говорит Руфус. Он никогда не сделает того, что может навредить Гавейну. Если это личное, то все сказанное останется в стенах этого кабинета. Гавейн подходит совсем близко и, глядя начальнику в глаза, почти шепчет:

— В Хогвартсе убили человека. И Дамблдор сделал все, чтобы об этом никто не узнал. У него в школе один ученик убил другого.

Руфус чувствует, как внутри все закручивается в узел. Он еще не забыл годы своего обучения, да и Гавейн, который выпустился всего несколько лет назад, иногда рассказывал истории, которые не вызывали у Руфуса ничего, кроме горечи и недоумения политикой директора Дамблдора. Он привык ничему не удивляться, слишком многое пришлось ему повидать, но до сих пор оставались вещи, выбивающие из колеи, и Руфус этого очень не любил. Но сейчас он не ощущает ничего, как будто мозг отказывается работать, а потом сквозь оцепенение Руфус чувствует, что сердце колотится, как сумасшедшее, а в голове проносится мысль: «Все-таки старик доигрался». А Гавейн доверительно смотрит прямо в глаза и продолжает:

— Шеф, у Дамблдора в школе обучается оборотень. Они прятали его по полнолуниям в Визжащей Хижине. Я не знаю точно, как все получилось, но неделю назад, когда как раз было очередное полнолуние, в Хижине с оборотнем оказался парень с пятого курса, слизеринец, — и на этих словах Руфус замечает, как дрожит голос Гавейна — он трепетно относится к родному факультету. — От бедняги мокрое место осталось, оборотень разодрал его, как тряпичную куклу. Мне об этом написал один мальчик со Слизерина, его мать состоит в каком-то дальнем родстве с моей матерью. Им рассказал об этом их декан, Слагхорн, помните такого, — разумеется, Руфус помнит этого бегемота, которого не интересует ничего, кроме собственного брюха, — и сказал молчать, потому что директор замял это дело так, что по школе даже слухи толком не ходят — никто ничего не знает. Авроров не вызывали, Дамблдор поднажал на Визенгамот, словом, репутация школы спасена и старый маразматик весь в белом, — кривится Гавейн, а потом умоляюще смотрит на Руфуса: — Шеф, он был слизеринцем, это мой факультет, понимаете. Я ничего толком не знаю, но это мой факультет…

Руфус устало прикрывает глаза. Конечно, он все понимает. Гавейну есть за что биться, Слизерин — настоящий Дом, оплот, словно кулак, который невозможно разжать.

— Что ты хочешь? — спрашивает Руфус, уже заранее предугадывая ответ.

— Внеслужебного расследования.

Еще через неделю Руфус, абсолютно выжатый и издерганный, и Гавейн, с синяками под глазами от недосыпа, всеми правдами и неправдами получают относительно понятную картину того, что произошло в последнее полнолуние в Визжащей Хижине. Это стоило Руфусу нескольких нарушений должностных инструкций, суровых взглядов начальства, вопрошающих, чем занимается аврор Скримджер в рабочее время вместо того, чтобы составлять полугодовой отчет, встречи с Дэвидом, тем самым слизеринцем, в каком-то пабе в Лондоне, куда его притащил Гавейн и тайного, как надеялся Руфус, похода в Хогсмид. А еще копания в архиве и в сводках, и поджатых губ Амелии, которая заявила, что не одобряет планов Руфуса, что это самоубийство — лезть на рожон, ведь Дамблдор может обо всем узнать, и тогда Руфус с Гавейном моментально вылетят со своих постов и это будет еще малая кровь, но она, Амелия, не может допустить, чтобы Руфус творил Мерлин знает что без ее ведома, потому что в этом бедламе должен быть хоть один здравомыслящий человек.

Картина складывается крайне неприглядная и, что вызывает у Руфуса особенное отвращение, далеко не в пользу Дамблдора. Среди всех недомолвок, недоговорок, белых пятен и слухов остается ясным и не поддающимся сомнению одно: Дамблдор, не ставя в известность Министерство Магии и Попечительский совет, привел в школу оборотня, то есть существо, как твердо уверен Руфус, представляющее угрозу обществу и не способное существовать в социуме, и уж тем более, в школе, среди детей, и плевать, что этот оборотень — еще сам подросток. А потом этот оборотень жестоко растерзал ученика, такого же подростка, и были люди, которые присутствовали при этом. И вот с этого момента начинались сложности.

На удивление быстро Руфус выяснил имена того, кого убили и того, кто убил, и, что самое главное, имена свидетелей. И тут же первое разочарование: Джеймс Поттер и Сириус Блэк, люди, которые, по большому счету, должны сейчас давать показания в аврорате или, возможно, уже сидеть под стражей за соучастие. Но вместо этого они, благодаря личному вмешательству и заступничеству главы Визенгамота Альбуса Дамблдора, сидят сейчас в школе, сытые, благополучные и вряд ли хоть сколько-нибудь опечаленные тем, что натворили. И есть некто Ремус Люпин, ничего не представляющая из себя серая личность на первый взгляд и дикий, безжалостный зверь, если копнуть глубже. Руфус не любил признаваться в этом самому себе, но он испытывал ужас, смешанный с омерзением при одном упоминании об оборотнях, полагая, что их надо пожизненно изолировать от других людей. И еще есть Северус Снейп, который сейчас лежит в земле, и Руфус не знает, как объяснить Гавейну, почему слизеринец убит, а гриффиндорцам все сошло с рук, словно ничего и не было. Руфус чувствует злобу на Дамблдора, потому что именно этот человек заставляет его стыдиться родного факультета.

А еще есть Визжащая Хижина, где не осталось никаких следов произошедшего, ни единого кровавого пятнышка — Гавейн наведался туда, наплевав на то, что директору рано или поздно станет известно об этом и он потребует объяснений, но не у Гавейна, разумеется, а у главы Аврората. Когда Руфус предупредил об этом, Гавейн показал свой аврорский значок и сказал:

— Я поклялся служить своей стране и защищать ее законы, а еще карать зло. И мне начихать на всех директоров и председателей мира вместе взятых, если вот так просто, средь бела дня нарушаются нормы и правила. Я знаю, что делаю, и мне не страшно, потому что я знаю, ради чего я это делаю. Поверьте, шеф, игра стоит свеч.

И Руфусу становится стыдно за то, что он позволил себе дать слабину.

Они с Гавейном собирают информацию о семьях всех участников этой истории. Ремус Люпин, полукровка, единственный ребенок в небогатой семье, в детстве был укушен оборотнем. Последний пункт Руфусу пришлось пробивать по своим каналам через людей, которые были ему кое-чем обязаны. Джеймс Поттер, единственный ребенок в благополучной чистокровной семье. «Мальчик-мажор, — фыркает Гавейн. — Такие, как он, привыкли, что мир вращается исключительно вокруг них и потом удивляются и обижаются, если оказывается, что это не так». Сириус Блэк… Руфус мысленно стонет, когда всплывает эта фамилия. Потому что все знают, что Блэки — это как особы королевской крови в магическом мире, даже больше, и влияние их простирается очень и очень далеко. Впрочем, влияние Дамблдора в некоторых аспектах простирается еще дальше.

Правда, у Руфуса есть огромное преимущество. У него есть то, чего нет и не может быть у Дамблдора. У него есть Гавейн и Амелия. А еще у него есть четкий план, и он будет следовать ему, даже если вся Вселенная будет против. И начинать надо с самого начала — с Эйлин Принц.