My black rose - Саун Грейв

Саун Грейв

My black rose

Глава 1

Молодая женщина лежала в постели, таращась в потолок широко открытыми глазами. Где-то внизу, в зале, часы пробили полночь, но сон, как назло, не шел. Женщина приподнялась, взбила подушку и легла на бок, пытаясь заставить себя спать, но у нее так это и не получилось. Бессонница мучила женщину вот уже как вторую неделю. А всё потому, что она была не совсем той, кем являлась на самом деле. Но, пожалуй, стоит объяснить с самого начала.

Розамунд Ричардсон — молодая британка, вдова сэра Роджера Ричардсона, влиятельного мужчины в сфере печатной промышленности. Они поженились в тысяча девятьсот двадцать седьмом году, когда леди Розамунд было всего семнадцать лет, но за три года брака детей они так и не завели. В ночь тысяча девятьсот тридцатого года, сэр Ричардсон возвращался из издательства и был убит бандитами, что грабили магазин. Так леди в одну ночь стала вдовой.

Целый год она носила траур по ушедшему супругу. Издательским делом занялся младший брат Роджера, Дэвид. Он владел сорока восемью процентами акций на издательство R&R (Ричардсон и Ричардсон), остальное принадлежало вдовствующей леди, которая не сильно интересовалась печатным делом. Деньги, что поступали ей на счет, женщина тратила лишь на содержание небольшого домика в пригороде Лондона, на зарплату прислуге и на небольшие мелочи жизни, которые хоть как-то могли скрасить ее горе, например, вино. Однако в один день в леди Ричардсон произошло изменение, которое, впрочем, никто не заметил из-за её затворнического образа жизни.

Всё случилось утром. Молодая женщина как обычно проснулась в постели в своей спальне и, резко поднявшись, начала метаться по комнате как обезумевшая. Для камеристки Росс, что принесла ей завтрак, это было обычное дело, хотя и для утра — непривычное. Обычно госпожа начинала метаться по спальне вечером, когда переберет с вином, а теперь начала еще и с утра.

Оставив завтрак, служанка пожелала доброго утра и удалилась, даже не заметив, что ее хозяйка — не та, кем была раньше. Оставшись одна, женщина медленно опустилась на широкую двуспальную постель и взяла с подноса газету, принесенную служанкой вместе с завтраком. Вверху, где обычно ставят даты, красовалось число «12 августа 1931».

Следующие несколько недель леди Ричардсон вела себя страннее обычного. Она вновь и вновь пересматривала фотоальбомы, но, в отличие от себя прошлой, она больше не рыдала над фотографиями, а старательно что-то записывала в небольшую тетрадь. Она попросила принести газеты за весь последний год и сидела над ними сутками напролет, изучая все произошедшие события. Слуги уже подумывали вызвать врача, но на их счастье вдову навестил мистер Ричардсон-младший.

— С приездом, господин. — дворецкий взял у Дэвида пальто и шляпу и, передав их служанке, повел господина в зал. — Хорошо, что вы приехали, у нас возникли небольшие проблемы с леди Розамунд.

— Правда? И в чём дело, мистер Макгроу? — обеспокоенно отозвался сэр Ричардсон.

— Если вы позволите… — Дворецкий остановился и, слегка наклонившись к господину, заговорил полушепотом, словно боялся, что кто-то может их подслушать. — Она ведет себя очень странно. Страннее обычного…

И, больше ни слова не говоря, открыл дверь в зал, объявляя «Сэр Дэвид Ричардсон, миледи». Та самая миледи сейчас сидела на полу в гостиной, в пышном черном платье, обложившись со всех сторон газетами, и читала одну из них, что-то записывая в небольшую черную тетрадь.

— Розамунд, боже, что ты делаешь? — Дэвид быстрыми шагами пересек гостиную и подошел к молодой женщине, помогая ей подняться, так как из-за длины платья ей было сложно это сделать самостоятельно.

— Ах, Дэвид? — женщина посмотрела на него так, словно бы впервые его видела. В голове мистера Ричардсона промелькнула мысль, а не поехала ли его невестка умом, но вскоре ее взгляд стал более осмысленным. Леди опустилась в кресло, а мужчина сел на край дивана напротив. В комнату вошел дворецкий, держа в руках поднос с чаем и булочками. Он аккуратно проплыл мимо газет на полу и поставил угощение на стол.

— Миледи, я могу убрать газеты? — Дворецкий слегка поклонился госпоже, и та растерянно кивнула, беря трясущимися руками чашку.

— Да-да, Макгроу, отнесите их в кабинет, я займусь ими позже, — Девушка сделала глоток цветочного чая и обратила взгляд на гостя. — Итак… Дэвид, чем обязана твоему визиту?

— Я беспокоился о твоем здоровье, Роза. Всё-таки после смерти Роджера прошел целый год, а ты по-прежнему не снимаешь траур. Однако, как я посмотрю, ты стала намного бодрее, да?

Мистер Ричардсон, молодой мужчина лет тридцати, в костюме-тройке кофейного цвета с русыми короткими волосами, в которых уже была видна седина, что появились после смерти брата. Он был молод, на лицо хорош собой, с большими серыми глазами, что сейчас с беспокойством глядели на женщину напротив. Он, конечно же, скорбел о смерти брата, но нашел силы двигаться вперед, нашел силы управлять бизнесом и присматривать за вдовствующей леди Розамунд.

— Да, я с трудом пережила последний год и сейчас, когда мое сознание прояснилось, я чувствую себя… другим человеком, — Молодая леди улыбнулась немного странноватой, но от того не менее очаровательной улыбкой. — Я хочу наверстать упущенное и узнать, что же произошло за этот год, который я так неразумно упустила из своей жизни. Возможно, такая моя активность может немного пугать, но поверь, я чувствую себя отлично. Просто есть чувство легкой потерянности, поскольку выбилась из своей обычной жизни.

— О! Ты не представляешь, как меня радуют эти слова. — Мужчина счастливо улыбнулся.

Он покидал дом Ричардсонов через час, когда убедился, что вдова в достаточно трезвом уме. Как он считал, она ведет себя странно лишь потому, что пытается наверстать упущенное. «Всё же год изоляции дает о себе знать, но леди Розамунд приходит в себя, — говорил Дэвид, спустившись в комнату для слуг, и строго оглядывая пять человек, что прислуживали его невестке. — Да, она будет некоторое время чудить, но дайте ей возможность вновь зажить полноценной жизнью и стать нашей любимой и веселой леди Ричардсон». Именно такими были напутственные слова сэра Ричардсона младшего (а теперь и единственного), перед тем, как он отбыл.

С этого дня слуги с двойным усердием стали прислуживать своей леди, закрывая глаза на ее странности и чудачества. В первую очередь леди попросила камеристку миссис Джейн Росс провести с ней пару уроков этикета, затем миледи обновила весь свой гардероб. И пусть среди него