Химера (СИ) - Ворожцов Дмитрий Страница 11

Он ничего не говорил, лишь проницательно смотрел на меня, или, вернее сказать, сквозь меня. Я тоже помалкивал, перебирая в сознании новые вопросы. Зачем он пришел? Кто он такой? Почему постучал в мою дверь?

Время словно остановилось, и затянувшееся молчание стремилось к вечности.

— Имя мое нареченное Иосиф, но я вижу: тебе это неважно. Я, наверное, ошибся, а почему — придумаешь сам. Все ответы уже в тебе, — спокойно произнес он, сокрушив тишину.

Тут же повернулся и плавными движениями начал подниматься по лестнице на следующий этаж. Абсурд…  А еще мне на секунду показалось, что за ним в воздухе тянется полупрозрачная нить с бегающими по ней пучками электронов. Я не очень сейчас доверял глазам и поэтому протер их кулаком. Наваждение исчезло.

Нужно определенно завязывать с алкоголем, так можно и до появления чертей из гостеприимного ада допиться. Сказки на ночь им потом рассказывать, на ножке качать, подкармливать проглотов эмоциями. Ни к чему это…  ни к чему.

Я постоял так еще несколько секунд. Окликнул монаха, но он был уже отвлечен от раздражителей внешнего мира. Тотальный игнор…

— Ну, и черт с тобой!

Громко хлопнув дверью, я отправился в ванную. Желание вздремнуть, похрапывая и посапывая, окончательно покинуло меня. Внезапные события дня не давали покоя. Механически выполняя гигиенические процедуры, я нагружал закисшие извилины.

Какой был смысл визита нетленного ламы? Что он имел в виду, когда говорил про ответы в себе? Чтобы искать ответы, нужно хотя бы определиться с вопросами. Я давно не ведаю: куда и зачем двигаюсь. Даже «внутренний компас» перестал подсказывать правильное направление. Чувствую, как с каждым днем отдаляюсь от неизвестной мне пока истинной цели. Забыл о том, что удары судьбы и неожиданности — это просто испытания. Их необходимо стойко преодолевать, чтобы, приобретая жизненный опыт, становиться мудрее и сильнее нравственно. Потерял в темных закоулках одинокой души «горящее сердце Данко», которое освещало жизненный путь несмотря ни на что. Погряз в быту, меркантильности и иллюзиях о счастье и успехе, навязанных глянцевыми журналами и отупляющим телевидением. Я попусту тратил бесценное время, отпущенное мне, не задумываясь о том, что оно безвозвратно утекает, и каждый прожитый день приближает к неминуемой смерти. Как же хрупка и недолговечна человеческая жизнь…

Плохие мысли оборвал очередной надрывный визг дверного звонка. Я сплюнул остатки зубной пасты, прополоскал рот проточной водой и пошел открывать следующему посетителю. Главный подвиг сегодняшнего дня я уже совершил — побрился, умылся и причесался.

Тридцать три минуты на часах — пунктуально, как по расписанию. Каждые одиннадцать минут новый посетитель. За весь год, что я здесь живу, не видел столько народу. Приходил только один раз мужик с верхнего этажа, даже и не вспомню зачем. Молоток, что ли, спрашивал, или плоскогубцы. Но это было давно и неправда.

— «Флешмоб нон-стоп», что за тайная любовь к моей персоне! — крикнул я неизвестному гостю через дверь.

Видимо, сегодня день сюрпризов. Надо будет гороскоп глянуть — вдруг астрологи на этот раз не ошиблись. На пороге обнаружилась неотразимая девушка — соседка из квартиры напротив, но на два этажа ниже. Обычно она воротила от меня свой милый нос и никогда не здоровалась. С чем это было связано — неизвестно…  Возможно, из-за ограниченности круга ее общения. Ведь контактировала она в основном с коротко стрижеными «отморозками» бульдожьей внешности, передвигающимися на огромных машинах чернильного цвета. Притом еще и тонированных наглухо, вплоть до лобового стекла. С такими людьми не то, что поговорить, мимо пройти порою страшно.

Выглядела она прекрасно — само совершенство, девушка на миллион долларов. Прямые черные волосы, переливающиеся блеском в свете шаловливых солнечных лучей. Пряди свисали на хрупкие плечи бронзового оттенка. Юное утонченно-прелестное лицо и большие карие глаза с загадочным узором на радужке. Угольно-черные длинные ресницы. Яркие пухлые губы цвета спелой вишни, расплывшиеся в завораживающей улыбке. На ней было соблазнительное красное платье с открытым верхом, без рукавов и бретелек. Короткое до неприличия, обнажающее стройные ноги на высоких каблуках, с французским педикюром. Девушка источала чарующую мелодию аромата духов с нотками ландыша и жасмина. Гипнотизируя, обольщая, проникая в самые глубины души, вызывая воспоминания о весне, влюбленности и страстных поцелуях с привкусом экзотических фруктов. Она напоминала распустившийся цветок розы и формировала в голове недвусмысленное послание — «сорви меня».

Я с трудом подавил в себе пугающее желание протянуть руку и прикоснуться к манящей щеке, чувствуя необъяснимую дрожь на кончиках пальцев. Отвел глаза, смахнул с себя остатки наваждения и теперь ожидал от нее хоть каких-нибудь слов.

— Привет! Надежда, живу в этом подъезде! — произнесла она нежным, словно шелест ветерка, голосом.

— Привет! Владимир…  в смысле Вова.

— Как мило…  Очень приятно познакомиться с тобой, «в смысле Вова»!

— Взаимно.

— Неважно выглядишь. Бурная ночь?

— Наверное, еще не рассказывали, — пошутил я, подмигнув ей в ответ.

— Я к тебе по делу пришла — у меня соль закончилась. Можешь выручить?

— Да, не вопрос…  конечно, — проговорил я, пригласил ее пройти внутрь и отправился на кухню.

Где-то соль точно была и ждала своего часа, но вот где — я не помнил. И поэтому усердно сейчас перетрясал все ящики кухонного гарнитура.

Неужели она всегда готовит в таком виде? И зачем поднялась ко мне — все соседи с солью закончились?

Солонка почему-то оказалась не там, где я ее искал. Она лежала в раковине. Чудеса…  Как ее сюда занесло? Я не стал забивать голову поиском бестолковых ответов и, найдя необходимое, вернулся.

— Вот, держи, нашел, — сказал я пустоте, девушки уже не было.

Обоняние почувствовало знакомый, распространяющийся по квартире аромат. Догадаться, где она находится, не составило труда.

Надежда расположилась поперек кожаного кресла в гостиной, задрав вверх скрещенные ноги. Она занималась тем, что листала мой «Playboy» за ноябрь.

Даже туфли не сняла…  И поза весьма фривольная…  Неужели она меня соблазнить пытается? Странное поведение для первого знакомства. Ничего хорошего от этого ждать не стоит. Ну, не верю я в то, что похож на брутального «мачо», перед которым она устоять не смогла. Повнимательнее надо с ней…

— Ты, я смотрю, один живешь? — прервала она темные мысли.

— Один…  Вот, я нашел соль.

— Молодец! — сказала она и продолжила читать, изредка прикусывая нижнюю губу.

— Надя, я немного занят сейчас, — как-то глупо проронил я.

— Да…  и чем это? — вставая с кресла и поправляя задравшееся платье, промолвила она.

— Ну, мне надо поработать, — почему-то соврал я, смотря ей в глаза, в которых теперь разглядел то, что мне совсем не нравилось.

Первые впечатления о ней схлынули, и в работу включилось критическое сознание. Ее красота теперь казалась холодной и мертвой. Такая сперва восхищает, но вскоре оставляет ощущение того, что она нереальна, неполноценна, что ей чего-то не хватает. Привлекательность девушки больше не вызывала восторга. Не зажигала пламени в сердце и не учащала его спокойный ритм. Не вдохновляла на безрассудные героические подвиги. В ней не было внутреннего света и тепла.

— Сегодня суббота, завтра выходной, можно немного и отдохнуть, — перебирая пряди черных волос, томно прошептала она.

— У меня много важных и неотложных дел, — ответил я твердо и протянул солонку.

— Правда? Я могу помочь, — проговорила она, приблизившись почти вплотную, едва не касаясь влажными губами и опьяняя запахом тела.

— Спасибо, как-нибудь сам. Бери, что просила, — холодно сказал я, сместившись на шаг назад.

— Очень тебе признательна, — поблагодарила она, слегка надменно улыбаясь.

Затем схватила солонку и модельной походкой продефилировала ко входной двери, заставляя вновь провожать ее силуэт одурманенным взглядом подсознания. На пороге остановилась и обернулась, распушив шикарную шевелюру, словно хвост.