Mairead Triste and Aristide - A Choriambic Progression Страница 13

— Нет!

— Ну и забудь про свой сон.

Гарри вздохнул и закрыл глаза. У него стало легко на сердце, и на мгновение он почувствовал себя свободным, как птицы в саду. Снейп тут не при чем. Снейп — это только символ. Не Снейп. Аллегория. Оставался еще один, тоже малоприятный вопрос — что может символизировать Снейп, но пока Гарри не хотелось над этим думать. Он открыл глаза и от души поблагодарил Рема.

— Спасибо.

— Да что ты, всегда к твоим услугам. Может, позавтракаешь со мной и остальными жертвами дома номер двенадцать? Мы все по тебе соскучились.

— Я… да, это будет здорово. — Слова о пострадавших воскресили в памяти события вчерашнего дня, и Гарри пожалел, что так резко отказался о них говорить. Теперь он чувствовал себя спокойнее, и у него появились вопросы.

— Профессор?

Люпин грустно улыбнулся.

— Больше не профессор, Гарри. Но о чем ты хотел спросить?

Гарри отвел взгляд.

— Вчера, когда вы были на Гриммаулд Плейс… вы помните, что сказали Снейпу?

Люпин вздохнул.

— Нет, и вроде бы должен быть рад этому, но на самом деле меня смущает такой провал в памяти. Подозреваю, что плел что-то романтическое, и, между нами говоря, я предпочел бы оказаться перемазанным пудингом.

Гарри начал ковырять носком ботинка гравий под скамейкой.

— Все было не так уж плохо. И потом, это же не вы, а проклятье. Но вы говорили что-то о… вы сказали, что в школе… что он… — он замолчал, не решаясь продолжать.

Люпин закрыл лицо руками.

— Я разболтал все о его влюбленности?

— Угу.

Люпин запустил обе руки в густые с проседью волосы.

— Это ужасно. Унизительно. Для нас обоих. Он никогда не простит мне…

— Так это правда?

Люпин очень серьезно посмотрел на Гарри.

— Это было юношеское увлечение, Гарри. Мне это не было противно, ни тогда, ни потом. Мне казалось, что это… мило и трогательно. Но я случайно проговорился Сириусу и Джеймсу. Тогда и начались все неприятности.

Гарри стало очень нехорошо. Он не хотел знать, не хотел спрашивать, и все же… должен был.

— Они… издевались над ним из-за… из-за того, что он влюбился в парня?

Люпин помолчал, потом очень осторожно заговорил.

— Если ты хочешь узнать, не были ли Джеймс и Сириус ограниченными фанатиками, я отвечу — нет. Но их издевки… да, сначала все крутилось именно вокруг этого. Я расстраивался, но не решался их остановить.

Гарри обнаружил, что его недавнее приятное чувство облегчения куда-то испарилось.

— Но… почему вы так уверены, что они… не были фанатиками?

Люпин смотрел куда-то вдаль, на деревья.

— Потому что меня они ни разу не упрекнули в том, что я предпочитаю парней, хотя знали об этом почти с самой нашей встречи. Но Снейп, Гарри… они не любили его и рады были цепляться ко всему. Мы были слишком молоды и глупы.

Гарри молчал, боясь выдать свое удивление. Люпин доверил ему нечто… ну, как показалось Гарри, довольно серьезное. Это было приятно, к тому же информация о том, что Люпин (и Снейп) предпочитали мужчин, слегка поблекла по сравнению с очередным примером жестокости его отца и Сириуса. Даже если они издевались только над Снейпом.

— Мне нужно подумать над этим, — прошептал Гарри.

Люпин кивнул и поднялся со скамьи.

— Я понимаю. Можешь заходить ко мне в любое время, Гарри.

Холодное, отстраненное выражение лица Люпина подсказало мальчику, что его могли не правильно понять, поэтому Гарри тоже встал и обнял Рема. Люпин на мгновение удивился, потом улыбнулся и похлопал Гарри по спине.

— Спасибо за помощь, — сказал Гарри. — Вы действительно мне помогли. И я обязательно приду на завтрак. Скоро, может даже завтра. Просто… сейчас мне нужно подумать.

Люпин кивнул.

— Понимаю. И… если что-то понадобится, свяжись со мной, договорились?

— Обязательно, — Гарри повернулся и медленно пошел, сунув руки в карманы. Он никак не мог понять, был ли сброшенный им груз легче того, который пришлось водрузить на себя теперь.

* * *

Вернувшись домой, Гарри первым делом прокрался на третий этаж. Дверь в занятую Снейпом комнату была, к облегчению мальчика, закрыта. Он спустился на кухню, решив вымыть посуду, оставшуюся в раковине с позднего ужина.

Он как раз поставил на место последнюю тарелку, когда стены затряслись от ужасного грохота. Гарри вцепился в край ванны, и в голове у него пронеслась дурацкая мысль о землетрясении. Но вслед за странным звуком раздалась целая серия стуков помягче, и кухню завалило коробками, тюками, деревянными ящиками. Сверху упали два конверта, оба подписанные изящным почерком Дамблдора. На одном было имя Гарри, другой предназначался Снейпу.

Гарри вытер руки и потянулся за своим конвертом. Он уселся на стул, сломал печать и развернул лист пергамента.

Дорогой Гарри,

Так как я не могу пока даже предположить, какое время займут исследования, связанные с проклятием, я думаю, что лучше всего убедиться, что вы оба ни в чем не нуждаетесь…

Гарри отвлекся от письма и с сомнением окинул взглядом гору коробок. Или Дамблдор переусердствовал, придумывая им занятия, или он не хочет говорить, что им придется сидеть тут не меньше года. Вздрогнув при этой мысли, мальчик снова склонился над письмом.

Хочу заверить тебя, что прекрасно понимаю, как мало удовольствия доставляет вам ваше положение, поэтому прилагаю все усилия, стараясь найти способ вызволить вас из вынужденного заключения.

Как я уже упоминал вчера вечером, мне нужна будет помощь. Сам профессор Снейп вне нашей досягаемости, поэтому нам понадобятся некоторые его анализы. Это хоть немного поможет нам в работе, которую затрудняет еще и то, что нам мало известно о создателе проклятия. ( К слову, информация о создателе проклятия часто оказывается ключевой в поиске способа снять его — такой вопрос может достаться тебе на Т.Р.И.Т.О.Н — но я отвлекся.) Если ты поможешь профессору Снейпу получить требуемые анализы и при первой возможности доставишь их мне через каминную сеть, то окажешь нам неоценимую услугу. Всё, что для этого нужно, ты найдешь в вещах.

Гарри снова отложил письмо. Анализы? Анализы чего? Пару секунд он тупо смотрел на пергамент. Оставалось надеяться, что директор не забыл про подробные инструкции.

И последнее, Гарри. Я хочу напомнить, что не только для тебя, но и для всех нас важно, чтобы ты продолжил занятия Окклуменцией. Я опасаюсь, что вскоре тебе понадобится этот навык, поэтому посылаю тебе вещь, которая, надеюсь, окажется полезной — профессор Снейп объяснит, как пользоваться моим подарком.

На этом заканчиваю. Не сомневайся, что мы делаем все возможное, что мы ни на миг не забываем о тебе, и что все здесь разделяют чувства, испытываемые мною,

твоим преданным другом,

Альбусом Дамблдором.

Гарри аккуратно сложил письмо и сунул в карман. Некоторое время он обдумывал прочитанное, потом решительно поднялся, окинул взглядом груду коробок и тяжело вздохнул. Ничего не поделаешь. Он пожал плечами, зевнул и занялся распаковкой.

* * *

Гарри разбирал коробку за коробкой и все больше приходил в уныние. Сколько, по мнению Дамблдора, они здесь проторчат? Ассортимент присланного просто поражал. Запасы продуктов были очень даже кстати, но в следующих пяти коробках оказались книги (тут ведь нет Гермионы — неужели вдвоем можно столько прочитать?) Груды одежды (Снейпу, конечно, поэтому Гарри всё развесил на перилах лестницы и не стал рассматривать). Огромное количество весьма сложного на вид оборудования (частью знакомого, виденного на уроках зелий, что не радовало) — его Гарри перетащил в чулан, не придумав лучшего места.

Кое-что было ему и вовсе незнакомо, и Гарри расставил эти непонятные вещицы на столе в холле. Там были три хрупких стеклянных колбы со странными крышками — они напоминали украшения для рождественской елки: двойное стекло, и между слоями какое-то переливающееся непрозрачное вещество. Гарри осторожно поставил их на стол и подпер книгами, чтобы не укатились. Еще одна штуковина была похожа на слинки. У Дадли в детстве было несколько таких пружинок, которые можно было растягивать до бесконечности. Гарри их трогать не позволяли, но они всегда казались ему прохладными на ощупь. Только эти, похоже, были сделаны из золота, а по всей длине были разбросаны разноцветные шнурки и бусинки. Была еще какая-то весьма странная вещица — нечто среднее между осциллографом и кристаллической друзой, вспыхнувшей сверкающими огоньками, как только Гарри к ней прикоснулся. Он поскорее поставил ее на стол, и сияние быстро угасло.

Наконец, последняя коробка была распакована. Гарри от нечего делать перебирал бусинки на той слинкообразной штуковине, когда услышал скрип ступеней. Сверху спускался Снейп в эффектно разлетающейся мантии. Будь мантия подлиннее, было бы еще эффектнее. Гарри мельком заметил носки на подвязках и быстро опустил голову, прикусив губу.