Trembling lightsaber perfect equilibrium (СИ) - "M.O.Z.K. - F" Страница 15

Через месяц закончилась первая успешная неделя переговоров Первого ордена и Новой Республики.

II. Равновесие в управлении

Армитаж был сложным человеком. Кайло Рен ладил с ним лишь некоторое время: когда не пересекался. Генерал не верил адепту Силы и совсем не верил ему, как последователю Сноука, считая, что с такой родословной, как у Кайло, тот пришел бы в Первый орден только шпионить. После уничтожения «Старкиллера» подозрения Хакса лишь возросли. Он едва ли не открыто предполагал, что Сопротивлению помогали изнутри. Утихомирился генерал — перестал в открытую критиковать Кайло Рена — лишь после подтверждения Сноука, что его ученик лично убил отца, а контрабандисты были разгромлены штурмовиками.

От такого подчиненного стоило бы избавиться, если не имеешь желания одной прекрасной ночью проснуться от известия о перевороте. Но смерть еще одного важного лица Первого ордена навряд ли могла помочь Кайло Рену, и потому Верховный лидер согласился оставить Хакса в живых, позволив империалистам считать, что он пошел на уступки.

— Я не начал переворот только из-за того, что они тебя одобрили, — Армитаж не скрывал своего отношения к происходящему.

Хорошо хоть не при всех, сохраняя субординацию и не заставляя Кайло применять меры — душить генерала.

— Но это не значит, что я буду безвольно следовать твоим поручениям.

Форсъюзер передал ему датапад с годовыми отчетами Первого ордена. Хакс видел их раньше и, конечно, понимал, почему их разговор Лидер свел к ним. Генерал вновь просмотрел отчет, закинув ногу на ногу во время чтения.

— Если Первый орден продолжит войну, мы проиграем в долгосрочной перспективе. Возможно нам удастся изнурить Республику или Сопротивление, может подчинить их обоих, но к тому времени у нас не будет возможности поддерживать подконтрольные системы в нормальном состоянии.

Хватка пальцев на датападе усилилась. Злость медленно подступала к генералу, и это легко читалось в Силе. Реакция Хакса не была странной, в конце концов, война была тем, чем он жил все время.

— Ты хочешь перемирия, — и со смесью презрения добавил, — после всего.

— Я хочу победить, — твердо произнес Верховный Лидер и сделал особый акцент на следующем слове, — по-настоящему.

— Что ты мне уготовил? — Хакс отложил отчет и сложил пальцы в замок, положив их себе на колено.

— Тебе под силу установить порядок так, чтобы эти отчеты отображали реальные показатели, включая все то, что сейчас прячется в тени. Единый жесткий порядок для всех. Без привилегий, точно и четко, как и все, что ты делаешь.

Лесть — не то, чем можно было взять Армитажа. Но генерал не мог не заметить, какие возможности открываются для него: Кайло лично дал ему добро готовить фундамент для будущего переворота.

— Хочешь, чтобы я занялся внутренними делами, пока ты будешь выстраивать внешнюю политику?

Это не было столь нелогичным. Верховный лидер был ребенком бывшего сенатора, и каким бы не было его прошлое, он оставался единственным сыном Леи Органа. Если он не впитал с молоком матери страсть к политике, то его фигура сама по себе была достаточно весомой. Хотя нельзя было отрицать, что после утечки информации о подлинной личности Кайло Рена, это привлекло многих в Первом ордене на сторону чувствительного к Силе: он ведь был внуком легендарного Дарта Вейдера.

— Я хочу, чтобы Первый орден смог выполнить то, что обещал, и ему при этом никто не мешал. При таком раскладе ты останешься одним из самым влиятельных людей, а в твою компетенцию не будет входить лишь то, чем занимаюсь я.

— Но я все равно буду подчиняться тебе, — субординация всегда определяла границы власти, и с восходом нового Верховного лидера Хакс чувствовал, что терял возможность быть на вершине, где бы он отчитывался только перед империалистами в тени.

— Неужели ты думаешь, что я дал тебе эту власть, чтобы контролировать? — слова Армитажа, кажется, развеселили Кайло, но он продолжил в нейтральном тоне. — Кроме того, Сила дает много привилегий, но я не смогу быть везде и справиться со всем. Они одобрили твою кандидатуру, и я уверен, что могу не беспокоится о благополучии тех, кто поверил в идеалы Первого ордена.

Чего бы не сказал и не пообещал адепт Темной стороны, Хакс не доверял ему. Но, если они одобрили, — это куда весомей всех похвал Верховного лидера. Армитаж согласится взвалить на себя внутренние дела Ордена, не без желания после воспользоваться поддержкой населения, чтобы свергнуть нынешнего правителя. Такие желания трудно скрыть от Силы, но пока достигнутого соглашения было достаточно, чтобы двигаться дальше.

III. Равновесие между режимами

— Практически два года.

Она отвечала искренне, не тревожась о скрытых мотивах в вопросе. Учитель еще на «Господстве» обмолвился, что Лея Органа их самый вероятный и надежный союзник в мирных переговорах. Генерал страстно желала мира в Галактике и, как-никак, приходилась Верховному лидеру матерью. Потому Рей не видела ничего плохого в разговорах с ней вне заседаний.

— Он учил тебя Силе, — девушка кивнула. — Темной стороне Силы?

В голосе не было слышно надрыва, а собственные чувства женщина скрыла от форсъюзера, вот только сама постановка вопроса выдала Лею.

— Учитель показывал пути Силы, не отрицая могущества каждого учения.

Несколько морщин на лице женщины разгладились, а уголки губ немного приподнялись, став частью легкой улыбки. Хоть эта девушка считалась последователем учений ситхов, от неё веяло Светом, что, безусловно, преобладал над Тьмой. Этот Свет Души казался таким знакомым, будто она ощутила, как через Рей проходила воля её сына и брата, будто наследница Палпатина была ученицей джедайского храма.

— Твое проявление Силы полно Света, тебя легко спутать с адептом Светлой стороны, может быть даже с джедаем, — последнее она добавила, будто оно обозначало высшее проявление Света в Силе.

Рей опешила от таких слов. До встречи с Кайло Реном такие слова могли привнести душевный раздор и обнулить все успехи изучения Силы, убедив девушку, что она бездарный форсъюзер. Но теперь, после всех уроков и испытаний в период становления учителя, как Верховного лидера, она восприняла слова матери её наставника, как признание её способностей. В ней было сокрыто куда больше, чем думали ученые о своём «неудачном» эксперименте.

— Учитель говорил, что у меня больше шансов стать джедаем, чем у него, — и кажется это позабавило обеих женщин: Рей из-за воспоминаний о начале её обучения, а Лею от того, что эти слова были так похожи на то, что мог сказать Бен.

Рей не умела вести дипломатических разговоров, она и не должна была: этим занимались переговорщики. Рей не знала грани, где кончается обычная беседа и начинаются душевные разговоры, поскольку у неё никогда не было родного человека, который бы спрашивал, как прошел день или, что она думает о чем-то. Из-за этого девушке приходилось иногда себя спрашивать, не переходила ли она границу позволенного с лидером Сопротивления.

Лея Органа не могла стать мифическим родным человеком, по крайне мере, сейчас, но благодаря генералу, она узнала, как это — просто вести беседу о своей жизни, об учителе и не боятся навредить своими откровениями Кайло Рену.

— Вот как, — женщина не скрыла своей радости в голосе. — Бен, так стремящийся познать наследие ситхов, учил свою ученицу, как падавана. Это довольно иронично.

Теперь женщина видела: труды Люка окупились. Бен, которого гранд-мастер учил быть не джедаем, а просто адептом Силы, стремился к Тьме, но, невзирая на свои взгляды, Бен смог поддержать Свет в своей ученице. Люк стал тем, кто начал новую традицию учителя и ученика: учить разным проявлениям Силы, а ученик сам выбирал доминирующую сторону в себе. Это было совсем иначе, чем было описано в легендах.

Единственное, что могло сравниться с происходящим — старинный уговор, когда учитель несет ответственность за поступки ученика, изучающего разные пути Силы. Люк использовал писание минувших лет, чтобы доказать право на защиту даже такого отступника, как Кайло Рен. И теперь Лея видела, какие невероятные плоды принесли их с братом труды: Первый орден подпишет мирный договор с Республикой, ресурсы Ордена перенаправлены на внутренние дела, и больше финансирование не зацикливалось вокруг военной мощи. Вместо того, чтобы сражаться друг с другом, государства составляли планы внешней торговли. Люк стал тем, кто сделал возможное сосуществование двух разных идеологий: Империи и Республики. Ничто не было Абсолютом, они не сменялись друг другом, а одновременно находились, давая возможность людям выбирать режим, в котором им удобней жить.