annyloveSS - Они знали Страница 16

Вскоре между Северусом и Лили произошел разрыв. Это произошло в конце года, во время сдачи экзаменов С.О.В. Я слышала, как несколько студентов обсуждали какое-то неприятное событие, случившееся днем, после экзамена по Защите от Темных Искусств. Все преподаватели в это время находились в учительской с экзаменационной комиссией. Филиус, дежуривший на этом экзамене, принес туда работы студентов и остался с нами для чаепития. Никто из нас, конечно, не беспокоился о том, чем занимаются предоставленные сами себе студенты…

О «визите» Северуса Снейпа в Башню Гриффиндора мне сообщил староста школы, услышавший об этом от кого-то из моих гриффиндорцев, разговаривавших со Снейпом в ту ночь. Я вызвала нескольких своих учеников, рассчитывая узнать у них подробности, и они с неохотой, но рассказали все. Слушая рассказ о ночном происшествии, я горела праведным гневом, который слегка поутих, едва мне в красках расписали его спор с портретом, униженные просьбы и обещание провести в коридоре всю ночь, если понадобится. Я решила закрыть на поступок слизеринца глаза, но хоть я и сочувствовала его переживаниям, я не воспринимала их серьезно. За время своей работы в Хогвартсе я повидала множество детских и юношеских влюбленностей и знала, что подростки в этом возрасте часто склонны драматизировать, а со временем все это проходит. Я забыла только о том, что люди такого склада, как Северус, если влюбляются - то один раз на всю жизнь.

С того дня Северус окончательно замкнулся в себе, стал еще неразговорчивее обычного и занимался так много, что это начало беспокоить даже не слишком жаловавшего его Горация. Несколько раз декан или старосты пытались отправить его в Больничное Крыло, но он все время отказывался идти туда, до тех пор, пока однажды не упал в обморок на моем уроке. Пока двое одноклассников, поддерживая его под руки, отводили из последних сил сопротивляющегося Северуса к Поппи, Джеймс отпустил по этому поводу насмешливый комментарий. Я не догадывалась, что именно разрыв с Лили явился причиной, по которой Северус довел себя до такого состояния, но все равно мне стыдно, что я не одернула тогда своего любимца.

После школы подробности службы Северуса лорду Волдеморту и его сотрудничества с Альбусом остались скрытыми от меня. Но решение Дамблдора взять его на работу в Хогвартс казалось мне сомнительным. Я доверяла директору безоговорочно, однако прошлое Пожирателя Смерти само по себе заставляло относиться к Северусу с подозрением. Да еще мне было сложно привыкнуть смотреть на бывшего ученика, как на своего коллегу. То, что за его грубость или пренебрежение моим мнением я не могу больше назначить ему отработку или сделать замечание доставляло дискомфорт. Наверное, в душе я так и не смогла смириться с тем, что больше не способна на него влиять. Он же, в своей обычной манере, не слушал никого и руководствовался лишь собственными понятиями о том, как нужно обращаться с детьми. Слушая жалобы гриффиндорцев, я с сожалением отмечала, что он гораздо более суров с ними, чем в прошлом вела себя с ним я. Причины его вспыхнувшей с первого же урока неприязни к Гарри я приписывала только его многолетней ненависти к Джеймсу. Мысль о том, что он все еще любит Лили не приходила мне в голову ни разу.

Возвращение Того-Кого-Нельзя-Называть и возобновившаяся деятельность Ордена Феникса на время отвлекла меня от всех других дел. Сириус при жизни неоднократно высказывал Дамблдору свои сомнения насчет Снейпа, но Альбус вежливо отметал их. Рассерженный тем, что Альбус не принимает всерьез его доводы, Сириус давал волю своему вспыльчивому характеру, постоянно ввязываясь в перебранки с Северусом в штаб-квартире Ордена. Стычки этих двоих действовали на нервы всем, кто жил в доме, но прекратить их никто не мог. Я понимала, что раздражение Сириус вызвано необходимостью сидеть взаперти, да еще и общаться со столь неприятным ему человеком. Я, в свою очередь, соглашалась с Сириусом. Мне казалось, что у него есть основания для сомнений. Не один раз я тоже пыталась поговорить с Альбусом, но он отнесся к моим словам ничуть не более внимательно, чем к Сириусу. Признаться, меня тогда это задело, ведь я считала, что Сириус прав. Но гибель бывшего ученика лишила нас возможности прислушаться к его словам…

Смерть Альбуса, свидетелем которой оказался Гарри, убедила Орден в правоте юноши и его крестного. Нельзя передать, как мы были поражены вероломством нашего коллеги, но все же большинство сходилось на том, что этого можно было ожидать. После того, как в школу проникли Пожиратели Смерти, я винила во всем себя. Все мы всегда относились к Альбусу с благоговением, и было трудно поверить, что какой-то слизеринский мерзавец мог обвести его вокруг пальца, разыграть раскаяние, а потом нанести удар из-за угла. А уж после побега Северуса вместе с Пожирателями, когда Гарри, погнавшись за убийцей, остался невредим только каким-то чудом (теперь-то понятно, каким), всеобщая ненависть к нему перешла все мыслимые границы...

Его появление в школе в должности директора было воспринято всеми преподавателями, как оскорбление. Мы не думали, что он когда-нибудь еще осмелится показаться нам на глаза. Каждый из нас с наслаждением отомстил бы за Альбуса, но мы сознавали, что связаны по рукам и ногам. Северус с самого начала дал нам понять, что противиться распоряжениям новой власти абсолютно бессмысленно. Мы должны были покориться, чтобы остаться в школе и суметь защитить детей. Самым трудным было пресечь самодеятельность студентов, уговорить их не давать Кэрроу и Снейпу поводов наказывать их. Наши с Филиусом и Помоной усилия мало помогали. Ученики трех факультетов развернули настоящую «подрывную деятельность». Конечно, главными заводилами во всем этом были гриффиндорцы. Северус не раз пытался заставить меня повлиять на моих учеников, призвать их вести себя благоразумно. Когда в школе хозяйничала Долорес Амбридж, я советовала Гарри поступать именно так. Но сейчас, сколько я не урезонивала его друзей - те не слушали моих советов. Склониться перед двумя садистами и убийцей Альбуса было выше их сил. Я ругала своих учеников, но втайне гордилась ими - ведь они поступали, как настоящие гриффиндорцы. Порой я даже жалела, что не могу вместе с ними ставить палки в колеса адептам нового режима.

Безумные выходки студентов продолжались, вопреки всем усилиям Северуса держать их в рамках. Он ограничил, а потом и вовсе запретил посещения Хогсмида, ввел ночное патрулирование коридоров, ужесточил наказания даже за мелкие нарушения дисциплины, возобновил декрет Амбридж о роспуске студенческих организаций. Ведь мы же не могли знать тогда, что все эти жесткие меры принимаются для того, чтобы защитить учеников, а не чтобы утеснять их.

Невозможно даже вообразить, сколько самообладания, мужества и воли нужно было Северусу в то время, чтобы сносить всеобщую ненависть - весь преподавательский состав демонстративно выражал ему презрение, не допускать, чтобы ребята слишком провоцировали Кэрроу, и при этом ничем не выдать себя. Тонкая хитрость, с которой он организовал все «счастливые случайности», поистине достойна восхищения. Наказание для Лонгботтома, Джинни Уизли и Лавгуд, загадочное устранение Амикуса на целых две недели, изоляция Нотта, происшествие с Майклом Корнером, редкий ингредиент для противоядия, который Поппи нашла у себя в комнате и прочие странности. Мы не могли отыскать им объяснения, терялись в догадках, строили самые различные предположения. А объяснение было рядом с нами, в лице человека, который с необыкновенным мужеством каждый день сражался на своем невидимом поле битвы, хотя мы не замечали этого.

До сих пор я вспоминаю, как пыталась убить Северуса, после загадочного появления Гарри в Хогвартсе. Мастерство, которое Снейп показал в бою было впечатляющим, при том, что и я и Филиус, без ложной скромности, были не самыми слабыми противниками. Праведная ярость смешалась во мне в тот момент, с досадой на невозможность одолеть бывшего ученика и это удесятерило мою силу. Но тот самый студент, который, как я считала, не тянул по моему предмету более чем на «Выше Ожидаемого», держался против наших заклятий и атаковал с невероятной силой. И сбежал он, как выяснилось, не из трусости, а потому что не мог больше сражаться с нами, не причиняя вреда. Полет его меня удивил... Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Припомнив неудачи Северуса в этом искусстве, я должна была признать, что «уроки его хозяина» оказались куда более успешными. Это был последний раз, когда я видела его…

Битва, ультиматум, весть о смерти Гарри, снова битва, чудесное воскрешение нашего героя, его поединок с Тем-Кого-Нельзя-Называть - все сливается для меня в сплошной калейдоскоп событий. Правда, раскрытая Гарри в присутствии всех участников Битвы, его подробный рассказ, демонстрация предсмертных воспоминаний Северуса и свидетельство портрета Альбуса... Теперь я склонна думать, что они оба были правы, скрыв от нас правду. Клятва была дана не просто так - Дамблдор не мог предать человека, доверившего ему самую сокровенную из всех тайн - тайну своей любви.