Лалиса и её друзья. - Вахтанг Глурджидзе Страница 16

Не долетают к синей вышине…

Это, по-моему, Омар Хаям написал. Прямо, как привет с моего старого мира, где перед моим провалом сюда, как раз и началось то, что описано в этих стихах… Становится грустно, и я кряхтя на костылях бреду к кровати. Надо приучать мышцы к нагрузкам…

Место действия: Мемориальный госпиталь Понсен, ВИП палата номер восемь.

Время действия: двадцатое мая две тысячи девятого года, час дня.

Стою у окна и гляжу на внешний мир. Опираюсь на подоконник руками, чтобы равномерно распределить нагрузку на обе ноги. За стеклом цветной мир, живущий по своим, пока непонятным мне законам. На улицах Пусана полно машин, тротуары заполнены толпами людей. Такое я видал только в Москве, когда ещё жил мужчиной на старой Земле. Стоп! Вспомнил! Это столица тамошней России! В городе, где я жил, насколько я помню, столько народу, как в Пусане, отродясь не было! Ладно, оставим восторги, всё равно, воспоминание о прошлом мне ничего пока не даёт. Подумаем о настоящем. Сегодня мне сняли гипс с обеих ног. Затем меня потащили на рентген, сделали снимки. Пак Джин Хо посмотрел их, покачал головой, а потом и говорит:

- У тебя практически восстановились обе ноги, но могут быть проблемы в коленных суставах. Там в здоровой ноге циркулирует жидкость, которая играет роль смазки. Так вот. После аварии у тебя этой смазки в коленях осталось совсем мало. Давай проверим, насколько ты можешь согнуть ноги.

Сгибались мои конечности не до конца. Застревали под некоторым углом, и тело пронзала режущая боль. На глазах сразу появились слёзы. А потом я залился плачем в три ручья, прямо в кабинете моего эскулапа. Мне сделали обезболивающий укол, и я успокоился. Затем врач попросил просто походить. Обычная ходьба, прыжки болевых эффектов не давали. То есть, я мог нормально ходить, даже бегать и прыгать, но сгибать ноги до конца не получалось. Я решил, что как выйду из больницы, займусь разработкой коленей.

Ясно, что на первых порах будет очень больно, но придётся привыкнуть. Ведь здесь я живу в теле Лалисы, которая ещё под именем Пранприи профессионально занималась танцами. Мне может помочь то, что её суставы и мышцы могут выносить большие нагрузки, ведь у танцоров тренировки почти такие же, как у любого спортсмена. Ладно, с этим мы разберёмся после.

Разозлили меня слёзы, возникшие от боли. Ведь я не привык в прошлой жизни плакать. Во всём виновато это девичье тело! Сплошные гормоны и эмоции! Любая боль, даже незначительная, может вызвать поток слёз. Угораздило же мне попасть именно в женское тело! Что, других тел на складе не нашлось?! А сейчас, полный отстой! Остаётся только ещё сопли распустить, и размазать их со слезами по лицу!

Значит, чтобы заставить ноги работать на полную мощность, придётся серьёзно заняться тренировками, но и о безопасности не надо забывать. Хотя, надо попросить тётю помочь мне. Она же врач! Хоть в этом повезло. Составлю вместе с ней план тренировок, и буду их придерживаться. Так, с этим покончили…

Три дня назад меня повели к психологу. Я страшно дрейфил, ведь эти мозгокруты, как вцепятся в пациента, так до конца и будут на нервах играть. А вдруг я проговорюсь или ляпну что-то, чего нет в этом мире? Пока ехал на коляске в сопровождении медсестры, у меня в голове рисовались картины моего заключения в дурку. Но всё оказалось гораздо прозаичнее и совсем не так страшно.

В кабинете нас встретил благообразный старичок, который оказался главным психологом госпиталя Понсэн, Ли Бён Соком. Он усадил меня перед экраном монитора компьютера, и стал показывать какие-то картинки и фотографии животных, птиц, рыб, растений. Меня вначале взбесило то, что все эти иллюстрации было сделаны на розовом фоне. Это что, раз я считаюсь тут девчонкой,то всё должно быть в розовых тонах? Но вслух я ничего не сказал. На все вопросы отвечал односложно. Но старичок оказался въедливым, и стал интересоваться, что я думаю, например, насчёт пернатых. Ну, я и ответил:

- Птицы мне нравятся, особенно их красивые пёрышки. Да и летать они могут, где хотят. Гнёздышки вьют, птенцов высиживают.

- Но ведь есть птички, которые не делают гнёзд, и не умеют летать. Как с ними быть? Тебе они нравятся?

- Вы о пингвинах и страусах, доктор? Каждая птица знает от рождения, как и что ей делать, где жить. Главное, что они свободны. – Отвечаю я, а сам думаю:

«Не буду же говорить тебе, старый хрыч, что птицы летают, жрут и срут, и часто, на головы людей!».

Так, задавая вопрос за вопросом, этот Ли Бён Сок продержал меня четыре часа. Слава богу, что пришло время другой процедуры, и я с облегчением покинул кабинет психолога. Наверное, будь его воля, он сидел бы и задавал мне вопросы круглые сутки.

А позавчера меня сильно напугала медсестра Хан Ги На. Она пришла с милой улыбкой. И сообщила, что я должен пройти ещё одно обследование. Ну, больница, есть больница – здесь только процедуры, операции, консультации и обследования. Таков профиль всех подобных учреждений. Медсестра помогла мне залезть на кресло-коляску, и мы двинулись в нужном направлении

- А куда мы сейчас направляемся? – Спрашиваю у Хан Ги На. она улыбается, и говорит.

- Ты уже большая девочка, Лалиса, и врач предписал тебе обследование гинеколога. Вот туда мы и направляемся.

Что?! Какого гинеколога? Мне, мужику, и гинеколога?! Сразу подумал о побеге. Но эту мысли пришлось отбросить. Во-первых, я пока ходить нормально не могу, а не то что бегать, во вторых, мне некуда бежать. Даже, если я ухитрюсь, каким-то образом соскочу с коляски, меня догонят через два шага. Да и местности я тут не знаю. Допустим, случилось чуда, и я попал на улицы Пусана. А куда двигаться? Я никого тут не знаю, даже расположение улиц мне неизвестно. Бежать к новоявленным родственникам? Не знаю ни адреса, и ни как туда добраться. Да и, допустим, попал я к ним, так меня первая Хё Бин и отведёт обратно в госпиталь! Все эти мысли вихрем пронеслись в мозгах, и я скорчив плаксивую рожицу, спросил медсестру:

- А