Мир ГП (СИ) - Ярмышев Александр Страница 16

— Конечно, Барти. Руны и Нумерология. А ты, я так полагаю, будешь учить все?

— Да! Буду лучшим в школе.

Для чего ему быть лучшим, я знал. Он хотел внимания от своего отца. Парень считал, что холодность родителя связана с его никчёмностью. Я, потихоньку менял его приоритеты. С таким папашей, не удивительно, что в каноне он угодил к Пожирателям.

— Правильно! — похвалил я. — Глядишь, и станешь целителем.

— Но я не хочу стать целителем. С чего ты взял, что я собираюсь идти в целители?

— Нет? — надеюсь мое удивление получилось натуральным. — Но как же твоя мать?

— Что? При чем тут моя мать? Ты о чем вообще?

— Ой, прости. Должно быть я перепутал сон с реальностью.

— Какой такой сон, Алекс? Я хочу знать подробности. Мне не нравятся такие сны. Особенно про мою маму, которую ты никогда не видел.

— Да? А, точно. Но во сне я её тоже не видел.

— Да о чем ты тогда? Рассказывай давай.

— Ну слушай. Во сне ты был взрослым. По крайней мере, Хогвартс уже закончил. Причем в Слизерине. Тебя посадили в Азкабан, за пытки. И твоя мать поменялась с тобой местами с помощью оборотного зелья, сказав, что все равно умирает. Сон был настолько реалистичным, что смешался с реальностью. Мне даже казалось, что он приснился тебе, а не мне. Вот такие дела.

— Какой-то кошмар. Я в Азкабане? За пытки? Быть такого не может.

— Может или нет — отдельный вопрос. Важнее другое — мне иногда снятся сны про будущее. Только это секрет. И эти сны связаны не с нашим миром, а с параллельным. С тем, в котором меня нет.

— Это даже для магического мира — фантастично.

— Возможно. Но могу рассказать еще про один сон.

— Если он про то, что я учусь в Слизерине — то не надо.

— Он тебя не касается. Так вот, через полтора-два года будет вспышка заболеваемости Драконьей оспой. Посмотрим, правда это или нет. И вспомни, в какой факультет ты хотел поступить до встречи со мной?

Зачем я рассказал Барти эту историю? Я долго думал над этим вопросом. А оказалось — всё просто. Он мой друг. Единственный друг в этом мире. И скрывать информацию о возможной преждевременной смерти его матери, будет совершенно не по дружески. Я бы даже сравнил это с предательством. А значит, для своего душевного спокойствия, я в иносказательной форме предупредил его. На сколько я его знаю, он проверит информацию. Но действовать начнет заранее. То что мне и нужно.

17 мая 1975.

— Как же высчитать этот коэффициент? — рыжая девушка покусывая губу, рылась в ворохе пергаментов. — Где же я записала нужную формулу? Мордред. Это «удовлетворительно» надо срочно исправить.

Всё это происходило в библиотеке. И слова произносились в полголоса, чтобы мадам Пинс, не дай Мерлин, не услышала.

Я просто проходил мимо её стола, когда услышал эти стенания.

Вообще-то я её часто видел. Особенно сейчас, когда она стала круглеть в нужных местах. Столь яркую девочку сложно не заметить. Чаще всего я её видел в обществе Гриффиндорцев, когда она привлекала к себе внимание, громко отчитывая заводил Мародеров. Да, Джеймс с приятелями уже называли себя так.

Сама Лили мне показалась умной и отзывчивой девушкой. Она неизменно заступалась за ребят над которыми издевались Мародеры. Наверное это и не давало им оскотиниться окончательно. Ко мне и Барти они не приставали, хоть я и не раз ловил на себе недовольный взгляд Сириуса. Более того, если я оказывался рядом, то Джеймс уводил свою стаю, оставляя жертву в покое. Все дело в наших тренировках.

После первого курса, на моем дне рождения, который мы праздновали в доме на Годовиковой лощине, подвыпивший Флимонт предложил проверить мои навыки в дуэлинге. Какие могут быть навыки у студента, закончившего только первый курс? Вот и противником мне выставили Джеймса. Мальчик тоже это понимал, и особо не напрягался. Вот и получил серию из «флипендо» и «ступефая», подарив мне победу в первом раунде. Второй раунд тоже был коротким, и завершился «экспеллиармусом». А вот в третьем раунде пришлось попотеть, но и то, потому, что Джеймс стал активно пользоваться «протего». Это ему не помогло, и вскоре он словил очередной «ступефай».

Сказать, что Флимонт был недоволен — промолчать. Ведь сам он, в свое время, числился среди лучших дуэлянтов. Но надо отдать ему должное, ругать или как-то ещё наказывать сына он не стал. Глава принял решение лично научить его основам, и, чтобы процесс учебы не прерывался на время Хогвартса, я стал спарринг-партнером Джеймса.

В школе мест для тренировок хватало, и процесс пошёл. Вскоре, с Поттером стали приходить его друзья, и, видя, что он чаще проигрывает, чем я, решили помочь. Вот только победы Джеймса были не его заслугой, я, благодаря дискам твердого воздуха, имел неоспоримое преимущество, и даже дуэли против двоих проходили с тем же результатом. Вскоре и Петтигрю стал помогать друзьям, но я уже привык к манере Джеймса и Сириуса, поэтому третий участник, лишь уравнял шансы.

Волей-неволей, Мародёры приняли тот факт, что я сильнее их, и считались с моим отношением к их развлечениям.

Малышня это заметила, и я стал замечать неподалеку от себя небольшую толпу.

Понятно, что они искали защиты, но какой из меня защитник? Ну, может я что-то и мог, и даже неплохо, но не люблю я быть в толпе. Вот и приходилось, после большого зала, прятаться в библиотеке. И вся собравшаяся толпа вынужденно оказывалась там же. Наверное это и стимулировало повышение успеваемости младших курсов Рейвенкло. Нет, я не говорю, что успеваемость была низкой, у нас она традиционно была самой лучшей в школе. Но теперь они вынуждены тратить еще больше времени на учёбу.

Вот и сегодня, спрятавшись от толпы в глубине огромной библиотеки, я увидел её.

— Странно слышать о проблемах с зельеварением от девушки, которая дружит с потомками двух родов зельеваров.

— Что? О чем ты?

— Лили Эванс, верно?

— Верно. А ты Алекс Портер.

— Точно. При всех твоих успехах по другим предметам, с зельеварением у тебя очевидные проблемы.

— Ну да. Профессор Слагхорн говорит, что для зельеварения нужно либо чутье, либо мощный разум, способный просчитывать реакции в котле.

— И ценит он только первых. Да, мне говорили про его слова. А на самом деле, лучше всего совмещать и то и то. Знаем. Впрочем у меня свое мнение. Думаю, что в зельеварении, как и во многих других дисциплинах, есть до десятка основных правил, и куча — уточняющих нюансы.

— Да? — с сомнением протянула Лили. — Почему же на уроках этого не говорят?

— Почему же нет? Говорят. Вспомни про правила помешивания.

— Так ты про такие правила?

— И не только.

— Какие ещё?

— Почему бы тебе не спросить у своих друзей?

— Не пойму, про каких друзей ты говоришь.

— Про Снейпа и Поттера.

— С Поттером я не дружу! И он не из рода зельеваров.

— Нет? Из кого тогда?

— Э-э. Не знаю.

— Ну вот. А утверждаешь. Флимонт Поттер — создатель снадобья «Простоблеск». А основатель его рода изобрел основу для Костероста и Бодроперцового. Так что, библиотека по зельеварению у них знатная.

— Всё равно. Я с ним не дружу. И просить ни о чем не буду.

— Как знаешь. Но со Снейпом-то ты дружишь. Его попроси.

— Но ведь профессор Слагхорн постоянно ругает Северуса за неправильные зелья. У него оценки не лучше чем у меня.

— А ты подумай, стал бы Снейп стараться, если бы его хвалили? С его-то характером? Он бы так и не раскрыл дар зельеваров Принцев.

— Принцев? Но он же Снейп.

— Его мать Эйлин Принц. Так что, твой Северус — Принц-полукровка.

— Ты откуда такой умный, Алекс? Вроде как и я — маглорожденный.

— Не совсем так, но это секрет.

— Да ладно, даю слово, что никому не передам твой секрет.

Я увидел, как магия окружающая девушку, пошла волной в ответ на ее слова. Судя по всему она тоже это почувствовала.

— Это что такое было?

— Это, Лили, называется «слово мага». Такие клятвы бывают разными, но принцип один — залог. Теперь твоя магия сама не даст тебе нарушить его. И ещё, на будущее запомни, ты сейчас забыла уточнить, что не передашь конкретный секрет. Отныне ты должна хранить все мои секреты которые узнаешь.