Poxy_proxy - Фанфик Tempus Colligendi Страница 19

Материалом для горячки послужил прочитанный им где-то в десятых годах маггловский детектив в мягкой обложке, целиком состоящий из козней злонамеренных древних орденов. Магические мантии, жуткие ритуалы и голые девушки в цепях прилагались.

— ...И вот мне и говорят — мол, так и так, Орден тебе кое-чем поможет, Поттер, но должок, если что, на тебе.

— Уже паршиво, — поморщился Рон. — В долгах самое паршивое, что отдавать надо.

— А что ж тебе дали-то? Это ведь не просто сон оказался, я смотрю? — упорно вопрошала Гермиона.

— Да уж какое там просто... Эти типы что-то сделали с моей памятью — в общем, мне передали, как я понял, некоторые воспоминания какого-то погибшего аврора. Очень подчищенные.

— В плане? — Гермиона наклонила голову.

— Ну смотри, я помню достаточно заклятий, кое-что о тренировочном процессе, некоторые вещи о Министерстве и кое-каких семьях, какие позаметнее, чуть-чуть в курсе дел в Гринготтсе. Но его семью, его школу, что он есть любил, например — не, не помню. Готовить, что характерно, умею, но эмоций к этому не привешено, — Гарри помотал головой. — Странно, а?

— Да нет, почему же, — покивала Гермиона. Гарри боялся поверить, что она купилась. — Тебе, получается, не столько воспоминания отдали, сколько навыки. В принципе, легилеменция, омут памяти, и вообще работа с памятью, вроде как обливиаторы делают... Ну, трудно, но ничего антинаучного не вижу.

— Ну хорошо хоть аврора, а не министра, — поднялся Рон. — Валим. А то мало ли на кого по темноте напоремся.

XII. Драконодрание

Время до первого раунда неслось вперед с угрожающей быстротой. Гарри изматывал себя и Рона на тренировках, угрюмо грыз домашние задания и в жутких количествах жрал сладости. Гермиона, с одной стороны, признала, что работающему мозгу без них нельзя, но с другой, призывала пожалеть уже зубы; Гарри не беспокоился — кариес он как-нибудь переживет, а вот необдуманные действия — очень вряд ли.

Он помногу проводил время на метле. Однокурсники болтали что-то про «да, Поттер, мне тоже жаль, что мы без квиддича», но истина была куда проще — к концу жизни Гарри стал хуже летать. Нет, совсем без метел авроры не оставались — именно на них приходилось прыгать через антиаппарационные купола — но практики, кроме летнего квиддича с сыновьями, было маловато. Если уж на пике формы он получил хвостом, то сейчас его просто изжарят.

Оставалось... рисковать. Гарри долго думал, стоит ли выбрасывать козыри раньше срока и светить подготовку, на всякий случай разработал несколько запасных планов.

С другой стороны, он уже поставил на себя свои пятьдесят галеонов, передав их благодушному Ромни — и теперь ему не нужна была прежняя ничья.

Эльф застиг его, как всегда, в ночной ванной, долго благодарил за Бэгмена и гарантировал, что его ставка пройдет через невидимое подставное лицо. Гарри поинтересовался цифрами — выяснилось, что на него ставят пока что один к сорока, считая аутсайдером. Это его устраивало.

Новой информации домовой эльф не получил: «Пока, увы, я отделен от своих источников, но... посмотрим» — зато согласился как-нибудь поговорить с Гермионой.

— Видите ли, господин Ромни..., — начал Гарри.

— Гарри Поттер может называть Ромни и по имени, — с достоинством пожал плечами эльф. — Пока Гарри Поттер в Хогвартсе, работать с ним поручено именно Ромни, так что Гарри Поттер будет видеть его частенько.

— Так вот, Ромни, у меня есть подруга... а у подруги есть занятные политические идеи.

— Какого рода, мистер Поттер? — домовой только брови поднял. — Ромни полагает, что вы о мисс Грейнджер?

— Именно, — Гарри кивнул, — так вот, она собирается заняться лоббированием — в вашу пользу.

— В пользу Гринготтса? — похоже, маленький курьер себя от родной корпорации не отделял.

— В пользу домовых эльфов, — покачал головой Гарри. — Нет, ну а что — у вампиров есть такие, у гоблинов... Да, кстати, доведите до сведения вашего начальства, что политически я поддерживаю линию Бодрика.

— Ого, — Ромни прянул было ушами, но тут же перешел к скепсису. — Можно ждать от Гарри Поттера заявлений об этом?

— Не сейчас, — хмыкнул Поттер, — когда у меня появятся возможности. «Когда», Ромни, не «если». И все-таки, что ты думаешь об освобождении эльфов? Вам-то это надо?

— Ромни не сказал бы, — эльф замотал головой так, что его уши за ней не успевали, — Ромни знает, как живут гоблины с ограниченными правами, и Ромни не верит, что свобода что-то изменит.

— А чего ж вы хотите?

Эльф надолго задумался.

— Коллективного договора и социальных гарантий, если Гарри Поттер знает, что это такое. Защиты от жестокого обращения хотя бы как для животных, свободы поиска подруги. Ромни хочет, чтобы его братья жили так, как живем мы в Гринготтсе или в Хогвартсе.

— Так-так-так. Вы не хотите избавиться от обязанностей, но хотите получить права? — Гарри посмотрел на эльфа с неким уважением. — Я полагаю, это осуществимо. Но потом. А пока... не мог бы ты все это объяснить Гермионе?

— Гарри Поттер думает, что у нее есть потенциал?

— Гарри Поттер уверен в этом.

* * *

Гарри мучился неопределенностью еще почти неделю — пока не вышел очередной «Пророк». Рита Скитер, кажется, всерьез заглотила наживку — Гарри аж самому было боязно про себя читать.

«Седрик Диггори — приятный парень безо всякой нужды в конфликте, доброжелательный к противникам, но готовый постоять за честь родной школы. Он волнуется перед первым испытанием, понимает, что это именно тест — что-то, что поставит его на самый краешек пропасти. Пусть и (мы надеемся) понарошку. Дитя долгого худого мира.

Совершенно не таков Гарри Поттер. Что бы ни придумали организаторы турнира — для него это все только повод повеселиться. Бедный ребенок, кажется, не боится в этой жизни уже ничего — и совершенно уверен, что его родители были такими же. Он вообще не видит в смертельной опасности ничего дурного».

Краткую их беседу в кладовке Рита основательно дополнила — притом таким адом, какого сам Гарри не сказал бы даже и под Империо.

« — Я жалею только об одном, Рита, — говорит юный чемпион, глядя мне в глаза, — что я был слишком мал, когда Волдеморт явился в наш дом. Сейчас я бы просто оторвал ему голову. Или он мне, что тоже интересно».

« — Мои соперники? — Гарри усмехается, отбрасывая челку назад. Стекла очков блестят маленькими белыми солнцами, — Я не сомневаюсь, что они — лучшее, что их школы могли предложить. На самом деле, я надеюсь на это, иначе не стоило и лезть».

« — ...А после школы я, пожалуй, пойду в Аврорат, — кажется, ему много раз задавали этот вопрос. — Просто потому, что в других местах мне было бы слишком тесно. Квиддич? Нет, помилуйте, быть вторым Крамом хуже, чем первым Поттером».

«Когда я говорю о том, что с Турнира уходит живым каждый второй Чемпион, четырнадцатилетний мальчик с глазами авантюриста пожимает плечами.

— Ах, Рита, я прекрасно знаю, что или сверну шею, или выживу. Одно из двух. Как и если я просто спускаюсь по лестнице».

Более того, Рита не ограничилась псевдолитературными пафосными измышлениями, но и поймала в темном уголке Колина Криви. Результат получился... хм, получился.

«По сообщениям близких друзей нашего героя, Гарри и до этого отличался стремлением к риску: гриффиндорец Колин Криви, добровольный биограф Гарри, вспоминает, что Поттер начинал с рискованных техник в квиддиче: бывало, он просто прыгал к снитчу с метлы. Со временем ему наскучило и это, и Гарри ищет компании троллей, акромантулов и оборотней, каким-то образом переживая их всех. Если верить Криви, что в некоторой степени рискованно, юный Поттер имел дело чуть ли не с десятком дементоров за раз, однако все еще ходит и говорит».

Гарри, который бы с тем самым оборотнем сейчас с удовольствием выпил, получил с этого пассажа несколько минут здорового смеха, снова и снова пытаясь зачитать его вслух Рону и Гермионе — и каждый раз сбиваясь. Потом, однако, он не смог даже ржать:

«По свидетельству же Парвати Патил, сердце Гарри Поттера свободно. Казалось бы, это дарит всем репортерам светской хроники надежду на сытное будущее — но кто знает, быть может, Гарри не уверен, что любая девушка может дать ему больше, чем очередная смертельная опасность?».

Вот тут-то Гарри сперва подавился, потом швырнул в Парвати подушкой.

— Эй, Гарри, если ты о газете, то что не так? — подушка сразу же прилетела обратно. — Ты ж у нас вроде бы еще не разобрался, зачем в Хогвартс девушек берут?

— И зачем же? — холодно осведомилась Гермиона.

— Ах, ну ты тоже не разобралась, Грейнджер, — хихикнула Лаванда. — Да тебе и незачем, раньше сорока замуж все равно не выйдешь.

— Дуры, — резюмировала Герми.

В дальнейшем к Гарри не раз подходили с газеткой — некоторые подходили, но некоторые и шарахались. На все вопросы Поттер отвечал кратко: «Ложь и провокация. Морок и наветы». Чем все написанное в глазах соучеников только подтверждал.