Двух дорог пересеченье (СИ) - "Nastyad87" Страница 19

Отодвинув от себя пустую чашку, Варя вновь промокнула глаза платком.

— Вы, Наталья Александровна, библиотеку хотели посмотреть — пойдёмте, коли чаю больше не хотите.

Она поднялась со своего места. Княжна, уже забывшая про книги, тоже встала и последовала за ней. Пройдя через портретную, они оказались в библиотеке семейства Корфов. Здесь вдоль стен стояли стеллажи с полками, изобилующие книгами. И судя по зияющим дырам между фолиантами и альбомами, по заваленному различными томиками столу, библиотека была тем помещением, которым продолжали активно пользоваться. Варя, заметив в глазах княжны неподдельный интерес, зажгла несколько свечей в канделябре, стоявшем на столе. Наташа увидела, что пыль с большинства полок давно не протирали. Но всё-таки здесь царил относительный порядок, как, впрочем, и во всех комнатах, которые она успела увидеть в доме. Не хватало лоска, ощущения, что об окружающей обстановке заботятся должным образом.

Княжна подошла к столу и, не удержавшись, коснулась пальцами нескольких книжных корешков. «Интересно, что читает Владимир?» — подумала она, но открыть хотя бы одну страницу первого попавшегося томика не решилась. Рядом с книгами обнаружились пустая чашка из-под чая с блюдцем и трубка, которую, видимо, раскуривал хозяин дома во время чтения. Здесь же Натали увидела ещё один портрет Ивана Ивановича, небольшой, стоявший в квадратной рамочке на подставке рядом с гипсовым бюстом императора Александра I, под чьими знамёнами сражался когда-то барон Корф в войне с Наполеоном. Она поискала глазами — портрета Анны нигде не было, хотя Репнина ожидала увидеть его либо здесь, либо в гостиной. Лишь несколько гусиных перьев, сложенных в подставку, да чернильница попались ещё на глаза.

— В этой комнате Владимир больше всего находится, когда дома бывает. Даже спит частенько тут же, на кушетке, — подала голос Варвара, указав на мебель, обитую синим ситцем и стоявшую недалеко от окна. — Хотя спит ли? Скорее дремлет, когда удаётся забыться. Это я сужу по тому, сколь часто по ночам можно увидеть свет, неохотно льющийся из закрытых дверей. И потому, сколь много свечей сжигает барин.

«А раньше здесь стоял овальный столик. К нему было приставлено несколько стульев», — сказала вслух Репнина. На кушетке, где любил почивать Владимир, подголовник дополняли две примятые подушки. Рядом лежало откинутое лоскутное одеяло. Наташа, обладавшая от природы живым воображением, легко представила, как Владимир тёмными ночами лежит, вытянувшись во весь свой рост, и тусклый серовато-жёлтый свет освещает его сосредоточенное лицо, отражается в глазах. Он хмурит лоб и, задумавшись о своём, смотрит на бледный лик луны, то выходящей из-за облаков, то вновь скрывающейся за ними. Или нет. Не так. Быть может, всё совсем наоборот? Лёжа с закрытыми глазами, мучаясь бессонницей, он пытается ни о чём не думать, дабы хоть ненадолго забыться, как сказала Варя.

Неожиданно откуда-то сверху раздался детский крик, переходящий в хныканье. Натали очнулась от своих дум. «У Владимира остался сын», — вспомнила она, и сердце защемило в груди.

— Ванечка проснулся, — пояснила Варвара. — Идёмте наверх: посмотрите на него, познакомитесь.

— Н-нет, Варя, — Натали попятилась к двери, — я лучше поеду домой. Вдруг Владимир обо всём узнает? Ладно я, но что тогда он сделает со всеми вами?

— Ничего не сделает. Неужто вы поверили местным пересудам и теперь считаете, что наш Володя способен на зверства по отношению к другим? — Варя погрозила кулаком в темноту. — Задала бы я им при встрече, охотницам до чужого горя! Если и прогнал он кого или общаться не желает — так, видимо, причины имеются. Не нужно было лезть, куда не следовало, да! А в сердце Владимира давно нет ни жестокости, ни желания мстить. Он скорее себя накажет, нежели поднимет руку на кого бы то ни было. Уж я-то знаю, о чём говорю, ведь живу с ним изо дня в день под одной крышей. И мне жаль, что вы, барышня, отказываете в своём обществе маленькому ребёнку. Несчастный малыш волею рока с рождения обделён материнской любовью.

Наташа, слушая одновременно Варвару и надрывный детский плач, вновь уступила. Они покинули библиотеку и, пройдя анфиладу комнат, оказались в передней перед широкой лестницей, ведущей на второй этаж. Варя, опасаясь, как бы гостья с непривычки не оступилась где-нибудь, зажигала по мере восхождения свечи в канделябрах, висевших на стене. Натали с каждым новым шагом чувствовала и возрастающее волнение от того, что сейчас она увидит сына Корфа, и, вместе с тем, смятение. Ей по-прежнему казалось — её персона не должна тут находиться.

Комментарий к Глава VII. НЕЗВАНАЯ ГОСТЬЯ

Иллюстрация к главе: https://vk.com/photo2106348_457245990

========== Глава VIII. ВАНЕЧКА ==========

Глава VIII

ВАНЕЧКА

Варя первой осилила все ступени и дождалась Наташу, после чего провела гостью по длинному коридору до самой крайней двери. Распахнув её, кухарка дома Корфов вошла первой. Следом, робея, ступила Натали. В детской, оклеенной жёлтыми обоями в цветочек, довольно просторной и недурно обставленной, у правой стены стояла, повернувшись спиной к окну и склонившись над кроваткой, женщина средних лет в простом русском сарафане. Её доброе лицо с мягкими чертами покрывал белый платок. Из-за крика ребёнка она не услышала, как в комнату вошли. Продолжая покачивать кроватку, женщина мелодично растягивала «А-а-а», пытаясь убаюкать малыша.

— И кто это у нас так громко плачет? — добродушно спросила Варвара, подходя к кроватке и становясь рядом с продолжавшей свой напев крестьянкой.

Натали встала тут же, за Варей.

— Ну никак не могу успокоить. Ревёт и ревёт, несчастный. Очевидно, кошмар опять приснился, — принялась жаловаться женщина, однако увидела Репнину и воскликнула: — Ах, у нас гостья?!

— Познакомься, это княжна Наталья Александровна Репнина, сестра лучшего друга хозяина, — представила Наташу Варвара. — Наталья Александровна, а это Акулина — нянечка нашего Вани.

Акулина, ненадолго оторвавшись от забот, связанных с плачущим ребёнком, отошла от кроватки и низко поклонилась. Натали ответила дружественным кивком головы.

— Вот ты вроде своих семерых вынянчила, а с барским ребёнком справиться не можешь, — проворчала Варвара, засучивая рукава своей рубашки.

— Всё-то я умею, Варечка, просто на барышню отвлеклась, — возразила Акулина.

Тем временем Варвара наклонилась и вытащила из кроватки мальчика, прижимающего к груди тряпичного зайца с глазами-пуговками. Оказавшись на руках у Варвары, по-прежнему плачущий ребёнок, не расставаясь с игрушкой, пытался обнять кухарку за плечо. Репнина с интересом рассматривала Ваню. У него были тёмно-русые волосы, курносый носик, доставшийся, по-видимому, от покойной матери, и румяные щечки, мокрые от пролитых слёз. Кроме того, природа одарила малыша изящным ротиком с пухлыми алыми губами.

Ребенок не сразу заметил постороннюю даму в своей комнате, однако как только встретился взглядом с княжной, немного притих, продолжая всхлипывать и настороженно поглядывать на гостью. Натали показались не по-детски серьёзными серо-голубые глаза, устремлённые на неё. Они были большими и очень красивыми, щедро очерченными густыми ресницами. Вне всякого сомнения, сильно напоминавшими очи его отца.

— Чего разревелся, ясный мой сокол? — спросила Варя, покачивая малыша на руках.

— Меведь, — ответил тоненьким голоском малыш. — Бошоой!

— А ну как мы его взашей, этого медведя косматого от нашего Ванечки! Покажем ему кулачки — и убежит в лес негодник! — принялась успокаивать ребёнка Варвара. — А если не убежит, то папа живо прогонит, да?

Ванечка вновь залился слезами. Натали, уже имевшая опыт обращения с маленькими детьми в лице первенца принцессы Марии и Александра Николаевича, их высочества Александры Александровны, знала, что ребёнка необходимо отвлечь чем-либо необычным — тогда он перестанет плакать. Она сняла со своей шеи цепочку с медальоном, который в последнее время любила носить со всеми платьями. Данный медальон ей подарили родители на именины, когда она гостила у них в Италии. Его красота заключалась в крышке, на которой были выгравированы инициалы Наташи «НАР» изящными, витиеватыми буквами. Внутри предполагалось хранить дорогие сердцу портреты, которые пока не заняли свои места, и маленькие овальчики временно пустовали.