На кровавых волнах (СИ) - "Mass Adrian" Страница 19

— Установить растяжки, занять позиции, приготовиться к абордажу! — скомандовала Акено и посмотрела на Маширо. — Похоже, выбора у нас нет.

— Только не говори, что ты собираешься наружу, — нахмурилась старпом.

Мисаки невесело вздохнула.

— На мостике от нас всё равно мало толку. К тому же они будут искать нас здесь, — проговорила она. — Я бы так поступила.

— И вы чертовски правы, командир, — через дверь вошёл Кавада. — Сейчас нам нужен каждый ствол.

Они заняли позицию за второй башней. Тут было холодно и мокро, но никто не жаловался. Акено нервничала, вздрагивая от ударов грома. Ожидание выматывало.

— Страшно? — спросил сержант. — Это нормально. Не боятся только мёртвые.

— Не то чтобы… — Мисаки покачала головой, разбрызгивая воду с волос. — Мои родители в такую же ночь погибли.

И я не хочу, чтобы появились новые ассоциации.

— Меньше кабельтова, сейчас полезут, — зашептал из рации голос Мачико.

— Такое чувство, будто мы вот-вот окажемся в аду, — пролушёпотом проговорила Акено, снимая «Намбу» с предохранителя.

Кавада покачал головой.

— Ты не права. В аду хотя бы нет невинных.

За фальшборт зацепились первые абордажные крюки. А через секунду по палубе загремели металлические цилиндры.

— Гранаты! В укрытие! — крикнул сержант.

Прогрохотало несколько взрывов. В воздухе засвистели осколки. Поднялись облака дыма, которые тут же начал сносить ветер. И тут же на палубу забрались первые солдаты.

— Огонь! — скомандовала Акено.

Загремели выстрелы, смешиваясь со звуками грома. Дульные вспышки и сполохи молний выхватывали отдельные силуэты. Акено и сержант Кавада заняли позиции у правого борта, Маширо и ещё пара курсантов — у левого. Солдаты быстро заняли корму и теперь перестреливались с экипажем. Даже несмотря на то, что выстрелы курсантов то и дело находили свои цели, противник медленно продвигался. К тому же оба катера, высадив свой живой груз, отошли от «Хареказэ» и открыли огонь из пулемётов, прижимая девушек в палубе и надстройкам.

— Расчёты зениток, займитесь катерами! — крикнула Мисаки.

В ответ гулко застучали оба орудия. Катера тут же переключились на них, но выбить расчёт орудия — не то же самое, что просто подавить противника: шторм вовсю раскачивал катера, сбивая пулемётчикам прицел.

В районе кормы бахнул взрыв: враги наступали и сорвали первую растяжку.

— Чёрт, продвигаются! — доложила Маширо и спряталась за башней. — Меняю магазин!

Акено перебежала к ней и, выглянув из-за башни, несколько раз выстрелила в сторону пытавшихся выйти из своих укрытий солдат. Ответный шквальный огонь заставил её спрятаться. И в этот момент, оглядываясь на правый борт, она увидела сержанта Каваду, что рухнул как подкошенный.

— Сержант ранен, прикройте! — крикнула командир, подбегая к нему. Над головой хлопнули сразу два винтовочных выстрела и прострекотала очередь из «Типа-100». Быстро накинув на плечо ремень винтовки Кавады, она зажала рану, едва видную в разрываемой вспышками выстрелов темноте.

— Кто-нибудь, отнесите его в лазарет! — закричала Акено, чувствуя, как под ладонями растекается что-то горячее. — Потерпите, сержант, всё будет хорошо…

— А я уж забеспокоился… — прохрипел Кавада и потерял сознание.

Мисаки не разглядела, кто именно унёс сержанта, но как только стало не нужно зажимать рану, прислонилась плечом к башне и попыталась унять дрожь в руках. Тут что-то больно ударило в спину, и командир едва не потеряла равновесие.

Не время расслабляться!

Оглянувшись, и увидев, что с левого борта всё в порядке, она выглянула из укрытия, вскинула винтовку и, как только очередная молния осветила эсминец, выстрелила. В какофонию стрельбы вплёлся чей-то крик. Передёрнув затвор, Акено выстрелила. Снова. И снова. Она не была уверена, попала ли хоть в кого-то, но надеялась, что каждая пуля не была выпущена в никуда. И когда после очередного нажатия на спуск раздался лишь щелчок, Мисаки вздрогнула. Патроны к «Арисаке» остались у сержанта, у неё же — лишь пистолет. И в этот момент с диким криком враги пошли в наступление.

Очередная вспышка высветила лицо солдата, несущегося напролом и выставившего вперёд винтовку с примкнутым штыком. Акено выхватила пистолет и выстрелила. Солдат тут же рухнул на палубу, как будто споткнувшись. Дважды громыхнули сорванные растяжки: шальной осколок царапнул командира по щеке. А солдаты продолжали напирать. Мисаки вновь нацелила на врагов «Намбу» и нажала на спуск.

Осечка.

Акено спряталась за башней и начала судорожно дёргать затвор пистолета. Она не столько видела, сколько знала, что где-то там перекосило патрон, и можно было лишь молиться, что резкие удары кулаком и передёргивание затвора заставят его встать на место. Вот только в этот момент из-за угла выскочил ещё один солдат. Его лицо было перекошено гримасой злобы, штык угрожающе блестел в отблесках молний, а от дикого крика стыла кровь в жилах.

Не успела Мисаки толком испугаться, как мимо неё пронёсся силуэт в форме академии. Это была Каэдэ Марикоджи. Удар штыком на нашёл своей цели, а вот ответный взмах трофейного кай-гунто перерубил солдату запястье. Ещё один стремительный удар — и клинок вонзился противнику в грудь. Каэдэ упёрлась ногой в грудь врага и выдернула меч, чтобы в последний момент парировать удар следовавшего за ним офицера. Три быстрых атаки едва не оставили Марикоджи без головы, но та чудом уклонилась. Однако было ясно: надолго её не хватит.

Акено в сердцах ударила рукоятью пистолета по стене и дёрнула затвор.

— Ну же… — отчаянно прошептала она и, направив ствол на офицера, нажала на спуск. Прогремел выстрел. Противник схватился за горло, пытаясь остановить хлынувший из раны поток крови, и медленно осел на палубу. Из-за угла выскочили ещё двое солдат, но над ухом прогрохотала «Сотка», срезая их на месте.

— Прикрываю, — коротко сказала Маширо. — Наша сторона под контролем.

И тут прямо перед ними по палубе лязгнула граната.

Акено оцепенела, не в силах отвести взгляд от лежащей в паре метров от неё смерти. Время как будто остановилось, безжалостно растягиваемое всепоглощающим ужасом. Краем глаза командир заметила зарождающуюся панику на лице Мунетани и удивление в глазах оглянувшейся Каэдэ. И в этот самый момент сверху спрыгнула Мачико. Недолго думая, она схватила гранату и швырнула обратно. С другой стороны башни раздались испуганные крики, а потом — взрыв.

— Спасибо, Мачи, — прошептала Акено.

Мачико молча кивнула, вскидывая винтовку. В её глазах плескался страх, и это было единственным, что выдавало её настоящие чувства, скрытые под маской невозмутимости.

Звуки стрельбы начали постепенно стихать. Экипаж неуверенно докладывал, что солдаты больше не пытаются прорваться и вообще сбавили натиск, расчёты зениток сообщили, что катера идут на дно, и в целом казалось, что всё закончилось. Самолёты тоже пока не возвращались.

— Курс норд-ост, — слабым голосом проговорила Акено. — Марон, держи полную боевую столько, сколько сможешь.

Командир села, прислонилась спиной к башне и со вскриком дёрнулась. Спина тут же отозвалась болью. Мисаки запоздало вспомнила, как что-то ударило её во время боя.

— Командир, ты ранена! — воскликнула Маширо, присмотревшись. — Так, повернись ко мне и не дёргайся…

Акено безропотно подчинилась, задрала блузку и лишь закусила губу, когда спину вновь обожгло болью. Страх, преследовавший её весь бой, вдруг уступил место чувству опустошённости. Командир чувствовала себя выжатым лимоном. И как только её закончили перевязывать, не без труда попыталась встать.

— Не надо. Мы сами разберёмся, — негромко сказала Маширо. — Нома, Марикоджи, за мной. Пока на корабле не останемся только мы, никому не расслабляться.

Шторм начал стихать. Китано без особого интереса разглядывал мрачное небо, в котором даже не кружили самолёты: капраз отказался поднимать авиагруппу во второй раз, пока погода не успокоится. Даже первый запуск был большой авантюрой и закончился потерей пары самолётов в бою, вдобавок ещё три разбились при посадке. И поскольку больше никто не взлетал, «Хареказэ» ушёл. Абордаж прошёл крайне неудачно. Впрочем, это означало лишь то, что к следующей попытке надо подойти ответственнее.