Linnea - Совсем другая история Страница 2

Но летом произошло еще одно событие. Кое-кто решил активизироваться и без ведома Лорда устроил нападение во время финала Чемпионата Мира по квиддичу, в этом году проходящему в Англии. Шуму было выше крыши. Еще бы, Пожиратели объявились. Правда, мало кто воспринял это как предлог задуматься: что же, собственно говоря, происходит. А в школе стартовал Турнир трех волшебников. Появление в Хогвартсе Грюма в качестве учителя ЗОТИ еще больше навело Снейпа на мысль о невменяемости Дамблдора. Правда, когда Северус понял, что под личиной старого аврора скрывается кто-то другой, пришлось задуматься. Волдеморт никого в свои планы не посвятил, поэтому и было непонятно, как действовать. Да и Темный Лорд не спешил давать никаких указаний, словно ему самому хотелось понять, что происходит.

С болгарской делегацией прибыл и Марволо Мракс. Хорошо, что старался лишний раз не попадаться на глаза Дамблдору. А директор уж очень заинтересовался им. Все-таки дурмстранговец был слишком похож на одну известную ему личность. Но, как обычно, старик не предпринимал никаких действий. А тут еще стали распространяться слухи о том, что героем некоего таинственного пророчества является некий ребенок, который родился, как и Лонгботтом с Поттером, 31 июля 1980 года. Правда, никто о нем ничего не слышал, и никто его ни разу не видел. То ли слухи, то ли еще что. Но суть в том, что об этом заговорили на радость Дамблдору.

Турнир проходил своим чередом с тремя, как и положено, чемпионами. Их силы были, в принципе, равны. Только третий этап закончился слегка не так, как всем бы хотелось. Чуть не погиб хогвартский чемпион, который и стал победителем. Кубок оказался порталом, который перенес его на какое-то кладбище, где он волею случая стал свидетелем и участником возрождения Темного лорда. Как он очутился снова в Хогвартсе, юноша так никогда вспомнить и не смог. А дело было в том, что ему на помощь пришел тот, кто возродился при помощи философского камня. Он сумел удержать воскрешенного от действий, которые могли помешать его планам. Но о возрождении Волдеморта стало точно известно Дамблдору, который сразу же поверил Седрику Диггори, тут же названному новым Героем пророчества. Раз выжил — получи, и не важно, что там на самом деле случилось. На директора уже только что пальцем не показывали. Министр, естественно, ничего слушать не захотел.

Следующие два года прошли на удивление спокойно, если не считать нападения на Азкабан и освобождения ряда приверженцев Лорда, а также похода в Министерство за пророчеством. В ходе этой эскапады все-таки повредившийся умом Блек чуть не улетел с подачи Беллы в Арку Смерти. Вернее, для светлой стороны он туда рухнул, а вот темная успела его вытащить и порталом отправить отдохнуть в камеры Слизеринского замка. Как бы то ни было, а Сириус был главой рода Блек, а значит, дамы из этой семьи не хотели потерять часть своей магии, тем более что одна из них чуть не стала убийцей упомянутого главы. В общем, спустя три года Блек оказался снова в тюрьме, правда, более благоустроенной и с лучшими условиями для проживания. Почти курорт.

В эти два года Дамблдор усиленно наседал на Седрика, который ни в какую не хотел быть Героем и старательно пытался ускользнуть от дурного старика, не всегда удачно для себя. Да, следует заметить, что пророчество все же Темный лорд получил. Пока все боролись, Марволо-младший спокойно прошествовал в зал и в полном одиночестве прослушал его. Был семейный совет, состоящий из трех Темных Лордов. Ни к чему конкретному они так прийти и не смогли, но бой в Министерстве привел к тому, что о возрождениеи Волдеморта, наконец, было официально объявлено. В стране началась паника. Только вот Он, а вернее, Они, пока не спешили с очень активными действиями, хотя и спать спокойно населению и аврорам не давали, то и дело устраивая провокации или нападения на многолюдные места.

Рано или поздно силы должны были схлестнуться. И в конце шестого курса директор решил разыграть собственную гибель. Зачем — не понятно. Неудачно. Снейп его убивать не собирался, а Драко вообще не явился на Астрономическую башню. Он безмятежно спал в своей спальне в слизеринской гостиной. Встал вопрос о вменяемости директора, возомнившего себе, что магическое общество находится на грани безумной войны. Пожиратели проникли в Хогвартс, попугали детишек и ушли восвояси, тихо посмеиваясь. С ними ушел и Снейп, решивший, наконец, что с него достаточно. А заодно он утащил с собой и крестника, выдернутого за шкирку из теплой постельки.

Следующие два месяца велись странные политические игры с трех сторон: Волдеморт, Дамблдор и Министерство. В конце концов, было решено встретиться на нейтральной территории и обсудить вопрос о дальнейшем сосуществовании. В качестве места встречи был выбран один из ресторанов в маггловском мире, но находящийся в относительной близости от «Дырявого котла». Конечно, они могли полностью зарезервировать ресторан на день, чтобы там не было никого из посторонних, но было решено, во избежание эксцессов и пересудов, этого не делать. Стороны подумали, что присутствие магглов придержит всех от противоправных действий.

И, наконец, 12 августа 1997 года в ресторане «Камелот», выполненном в средневековом стиле, собралась довольно солидная компания магов. Они занимали один длинный стол, расположенный вдоль одной из стен. Дамблдор и Фадж со сторонниками заняли одну сторону стола, три Волдеморта разного возраста с Пожирателями — вторую. Им предстояло решить общую проблему: как дальше жить. Присутствие магглов сдерживало столь разношерстную компанию от активных действий лучше, чем какие-нибудь клятвы, что на самом деле было весьма удивительным делом. Почти половина из присутствующих магов вообще ни во что не ставила обычных людей.

Конечно, присутствующие ощущали некую враждебность, исходящую от странной компании, но никто к ним не лез. Сами переговоры шли тяжело. Фадж и его приспешники не очень-то хотели расставаться с властью. Дамблдор гнул свою линию — добро должно восторжествовать, а Томы — раскаяться и добровольно отправиться на отсидку в Азкабан. Естественно, те были совершенно не согласны с такой постановкой вопроса. Все больше казалось, что ни к чему хорошему эта встреча не приведет. Полностью занятые тихими, но не очень добрыми разборками между собой, они не заметили изменения атмосферы в ресторане.

На музыкальной площадке появились двое. Девушка с темно-рыжими распущенными волосами ниже талии за руку подвела роялю брюнета, скорее всего, своего ровесника. На глазах у юноши была повязка из тончайшего мягкого бархата. Длинные, до плеч волосы цвета вороного крыла красивой пышной волной рассыпались по плечам. Девушка усадила парня на специальный стул, а затем села за второй рояль, стоявший напротив первого. Несколько секунд тишины, а потом Она зазвучала. Мелодия полилась в зал, заставляя людей одного за другим отложить в сторону вилки и ножи, отставить бокалы с вином. Музыка вплеталась в стены или же отталкивалась от них, летя обратно к двум пианистам. Никто не понял, когда вдруг рядом с девушкой и парнем появился еще один музыкант. Альт плавно и гармонично вплелся в мелодию, усиливая ее, придавая ей новое звучание.

Маги, постепенно привлеченные музыкой, разворачивались к сцене. Они лучше всех в этом зале чувствовали, что эта мелодия не просто хороша — в нее вплетается магия исполнителей. На очередной смене темпа в музыку вплелся чарующий женский голос, то почти неслышный за звуками альта и двух роялей, то взлетающий на невыразимые высоты. За спиной молодого скрипача появилась та, кто стала четвертым исполнителем мелодии. Они были единым целым — одно дыхание, одно сердце, одна музыка.

Люди не замечали, в какой момент появлялись все новые и новые исполнители. Девушки со скрипками, виолончелисты, трубачи. Одна мелодия плавно перетекала в другую, где героями стали новые инструменты. Труба, саксофон, за ними какие-то странные, на взгляд многих, барабаны, на которых просто с невероятным залихватским видом и азартом отбивал ритмы чернокожий подросток. А потом секундная тишина, и снова два рояля. Пальцы пианистов бегали по клавишам, даря окружающим невероятный мир. Они играли друг друга. Каждая нота, каждый рожденный волшебными руками звук создавали слово. Юноша и девушка разговаривали друг с другом. И каждый в зале мог поклясться, что знает, о чем именно говорят эти двое.

Два рояля, два голоса. Зал затаил дыхание, боясь лишним движением нарушить возникшую гармонию, помешать виртуозным музыкантам, преподносящим свой дар, свой талант. В звуки роялей снова вплелся альт, сначала — словно бы плача о чем-то, через минуту к нему присоединился голос девушки. Все так, как должно быть — немного грусти, немного улыбки, немного счастья — жизнь, как она есть. Мелодия медленно затихла. Она не оборвалась, заставляя сердце пропустить удар, а плавно успокаивала. Она уже закончилась, но люди в зале все еще ее слышали.