Аллоды онлайн II Тайны Сарнаута (СИ) - Соловей Иван Страница 20

Меня снова посетило ощущение собственной неуязвимости. Я видел цель и упрямо мчался к ней через огонь, через стрелы, через боль и усталость, обгоняя смерть, дышащую мне в затылок. Разве могло в этот момент хоть что-то остановить меня? Место Силы было совсем уже близко, когда жесткий удар в бок повалил Старика на землю, выбив меня из седла. Сгруппировавшись, чтобы не разбить капсулы, я серьезно приложился спиной, но даже это не поколебало моей уверенности. Нас сразу настигло несколько лигийцев, набросившихся на меня, но дрейк, превозмогая боль, встал между мной и противником, грозно клацая клыками. Его и так уже раненное крыло теперь и вовсе болталось плетью, но сдаваться Старик не собирался.

Тяжело поднявшись на ноги, я оглянулся. До Места Силы подать рукой… Дрейк больше не мог двигаться, но все еще прикрывал меня, не подпуская никого. И я побежал. Всего лишь несколько метров и я на месте. Магический вихрь уже слепил мне глаза ярким светом, когда я ощутил сильный толчок в спину. А в следующее мгновение я в подробностях прочувствовал, как разрываются мои мышцы, как вскрываются мои жилы, как дробятся мои ребра, когда лигийская стрела наконец достигла своей цели.

Но и я достиг цели тоже…

Капсулы сами выпали из моих рук, ударившись о камни и разбившись, но дальше я ничего уже не видел. Все вокруг стало расплывчатым, в голове помутнело от боли, и сознание начало меня покидать. Может быть, если я умру здесь, свои меня найдут, вылечат и воскресят? Если, конечно, будет кому меня искать.

Я так и не понял, сколько времени был в отключке, и был ли вообще. Но боль вроде бы никуда не исчезала, хотя и притупилась. Мышцы судорожно сокращались, выталкивая инородное тело, и за этим процессом я как-то отстраненно следил, будто бы не из моей спины торчала стрела. Мозг отметил, что процесс этот не вполне естественен, но почему-то удивления это не вызывало. Когда тело избавилось от стрелы, кожа начала зудеть. Жизнь, еще недавно покидавшая меня, теперь наоборот возвращалась, накачивая меня силой. Вместе с ней возвращались связные мысли. Я открыл глаза.

Нет, битва на Паучьем Склоне, как и рывок к Месту Силы, не был плодом моего больного разума. Я лежал лицом вниз на каменной плите, из которой бил столб света. Все встало на свои места: меня угораздило «поймать» стрелу возле источника чистой, святой магии, не позволившей мне умереть и излечивающей лучше любого лекаря.

— Идиотам везет, — пробормотал я сам себе, удостоверившись, что жив, могу шевелиться и говорить.

Постепенно начал возвращаться слух. Шум боя сначала был глухим, будто доносился через толстые стены, но потом становился все громче и громче. Я поднял голову и попытался сфокусировать зрение. Вскоре мир вокруг снова обрел резкость, звуки стали четкими и запах гари заполнил нос. Энергия от Места Силы разливалась по венам и выходить из него не хотелось… но битва не закончилась и рассиживаться было некогда. Боль исчезла, зато появился страх. Что случилось за то время, пока моя рана затягивалась? Что я увижу, когда магия перестанет слепить мне глаза? Я встал на ноги, крепко сжимая свой меч, и сделал шаг вперед, оставив за спиной ласковые объятия волшебного вихря, дающего мне силы и надежду.

Обстановка изменилась. До этого бодро поднимавшаяся вверх по склону лигийская армия, которую я, будучи на вершине, подсознательно ожидал увидеть прямо перед собой, теперь очень быстро отступала. На них давили наши смешанные отряды из подоспевшей пехоты и получивших поддержку и перешедших в наступление магов. Но главное — впереди, возвышаясь надо всеми как спасительные маяки, на противника наступали три гигантские фигуры. И на этот раз ослепительные вспышки взрывной магии не могли причинить им ощутимого вреда — они неотвратимо шли на врага, загребая длинными костлявыми руками всех, до кого могли дотянуться. Скелеты, «рожденные» из капсул в Месте Силы, оказались намного крепче и выносливее. Лигийские маги попытались остановить их, атакуя огненными шарами, но стало только хуже. Скелеты загорелись, но не упали, и теперь походили на шагающие столбы ожившего пламени, приводящие в ужас одним своим видом.

Какое-то время лигийцы еще огрызались, укрываясь за защитной магией и пытаясь сохранить позиции, но то, что их прорыв на вершину горы оказался неудачным, склонило чашу весов в нашу пользу, и в конце концов их вынужденное отступление переросло в настоящее бегство. Я, чувствуя эмоциональный подъем и острое желание вернуться в строй, принялся искать глазами Старика.

Дрейк отполз к толстому обугленному пеньку, когда-то бывшему очевидно здоровым деревом, и зализывал раненые бок и крыло, каждый раз вздрагивая при резких движениях. Я решил отвести его к Месту Силы, чтобы оно вылечило животное, потому что ждать помощи лекарей в ближайшее время все равно не имеет смысла, когда на поле столько убитых и раненых. Идти Старик почти не мог и волочил брюхом по земле, еле перебирая лапами и грозно рыча, когда я через чур активно начинал его тащить вверх.

— Ну давай же, Старик, там тебе станет легче…

Карабкаться на склон было сложно, но дрейк сумел преодолеть этот путь, хотя стоило это ему огромных усилий. Я буквально втянул его в столб света, где он припал к каменной плите, закрыл глаза и больше не шевелился.

— Поправляйся. Я за тобой вернусь, я обещаю.

Я погладил его нос, получив в ответ полурык-полустон, и оставил его лежать одного. Помочь я ничем не мог, и лишь тешил себя мыслью, что Место Силы сделает свое дело и мой дрейк быстро выздоровеет.

Спускаться по склону было гораздо легче, чем подниматься, да и бьющая из меня энергия от открывшегося второго дыхания подталкивала вперед, и мне казалось, что за моей спиной развеваются крылья и я способен едва ли не взлететь, как дрейк. К тому времени наше войско уже не просто наступало, оно гнало Лигу с Паучьего Склона, оглашая всю местность дикими криками, тонувшими в музыке бардов, во всю трубивших отступление…

ОТСТУПЛЕНИЕ?!

Я не поверил собственным ушам. Нам приказывают отступить? Наверное, это какая-то ошибка, ведь мы уже победили — противник бежит, и сейчас мы можем загнать его далеко в лес, выбить с Паучьего Склона, уничтожить лигийский лагерь и прочно обосноваться тут самим! И тогда никто уже не сможет вытеснить нас отсюда! Я даже остановился и прислушался к раздающимся звукам горна. Сигнал был безжалостным и даже каким-то болезненным, но однозначным — он приказывал отступать назад.

Удостоверившись, что это не ловушка и не обман — трубят именно наши барды, с нашей стороны, я бросил взгляд на потрепанные, но вдохновленные близостью победы остатки имперской армии. Очевидно, что я был не единственным, кто удивился столь нелогичному решению командования. Кто-то остановился, растерянно обернувшись назад, но большинство по инерции продолжало наступать на Лигу — то ли не слышали, то ли не хотели слышать такие обидные сейчас звуки. При виде убегающего врага уже включился инстинкт хищника — догнать, добить, уничтожить. Закрепить свое превосходство!

На какой-то момент я даже подумал, что вспыхнет бунт, и войско, ведомое боевым куражом, откажется выполнять приказ, но строгие правила, призывающие к беспрекословному подчинению, вбитые в головы еще с ИВО, оказались сильнее. Более дисциплинированные офицеры, вняв громкому сигналу, начали разворачивать своих подопечных и наше бурное наступление наконец стало замедляться — солдаты нехотя прекращали преследовать лигийцев, позволяя врагу уйти и скрыться в лесу.

К тому моменту атака уже докатилась до лагеря Лиги, сровнять с землей который почему-то нам не было позволено. Всеобщий пыл еще не утих, но воодушевление сменилось разочарованием, написанном на лицах и сквозившем в недовольном гуле. Кое-кто еще рвался мстить Лиге, и таких приходилось чуть ли не пинками вести обратно. Несмотря на наше отступление, в лигийском лагере вспыхнул огонь — кто-то сумел поджечь напоследок вражеские катапульты.

Пятиться назад, к своему лагерю, подбирая по пути убитых и раненых, было тяжело и физически, и морально. Я поравнялся с майором, усиленно размахивающем руками, подгоняя солдат.