Magenta - Практика по Магловедению Страница 24

— Я вас просил меня вытягивать из дому? — пробурчал Аберфорт. — Что вам надо, в конце концов? Куда вы дели Альбуса?

— Вот об этом и речь, — Скримджер быстро подлил неугомонному старику огневиски. — Куда исчез Альбус Дамблдор? Куда делись семеро преподавателей и пятьдесят учеников школы? И не всему ли виной ваше изобретение? — Скримджер выхватил из кармана мантии стеклянный шар и ткнул его под нос Аберфорту: — Вы загребли за него бешеные бабки, а теперь, когда этот чертов Хронотрон утянул куда-то половину школы, — вы удивляетесь, почему вас подняли с теплой постели!

Рука старика с рюмкой огневиски остановилась на полпути ко рту.

— Какие бабки, о чем вы?

— Двести тысяч галеонов, это что, по-вашему?

Аберфорт Дамблдор с недоумением уставился на министра.

— Я даже не знаю, как выглядят такие деньги. За всю жизнь не видал более сотни галеонов.

— Что за чушь, — рассердилась Амбридж. — Вам было поручено создание специализированного хроноворота, для перемещения школьников в будущее. Вы с заданием справились, и Министерство направило в вашу ячейку Гринготтса вышеозначенную сумму.

Аберфорт одним махом влил в себя содержимое рюмки.

— У меня нет ячейки в Гринготтсе. Нет и никогда не было. Все свои сбережения я держу… Дома держу, — он порылся в кармане и достал горсть заплесневелых орешков: — Закусывать надо. Угощайтесь, — он высыпал трухлявые орешки на директорский стол.

Скримджер и Амбридж переглянулись.

— Вы думаете, что Дамблдор… — поднял брови министр.

— А кто еще! — процедила сквозь зубы Амбридж.

— Давайте оставим этот вопрос на потом. Хотя, признаюсь, меня это оч-чень заинтересовало, — нахмурился Скримджер. — А сейчас, дорогой Аберфорт, расскажите максимально доступным языком, что из себя представляет Хронотрон, и где могут находиться пропавшие люди.

Аберфорт задумчиво раскусил орех.

— Сказать по совести, я не знаю всех возможностей своего изобретения. Альбус отобрал его у меня, не дав времени изучить все его скрытые свойства и возможности, — вздохнул старик. — Хронотрон читает человеческие эмоции. Сегодня они одни, завтра — совершенно другие. Каждую минуту мы создаем новую реальность.

— Эти реальности — вымышленные? — прищурился Скримджер.

— Вот вы сами понимаете, что сейчас сказали? — внезапно разъярился старик. — Тоже мне, принц Парадокс, — плюнул он. — Эта сказка — правдивая? Эта правда — лживая?

— Да Мерлина ради, чего вы кипятитесь, — Скримджер подлил гостю огневиски. — Мы просто не понимаем, о чем речь.

— Любая реальность иллюзорна. Даже мы вот сидим тут втроем, а реальность у каждого своя, — заявил старик. — Я, к примеру, вижу вас не так, как вы видите самих себя, госпожа Амбридж, — ехидно добавил он.

— Не увиливайте от темы, — холодно сказала замминистра. — Итак, Хронотрон.

— Итак, Хронотрон, — старик пригубил огневиски и понизил голос, — переносит вас в иллюзорную реальность, одну из проекций вашего возможного будущего. Те люди, с которыми вы наиболее связаны эмоционально, обязательно попадут в эту реальность. Так сказать, за компанию.

— Вон оно что! Проклятый слизеринец утащил за собой всех! — воскликнула Амбридж.

— Кто произносил заклинание, запуская Хронотрон, тот и утащил, — кивнул старик. — И пока он не получит того, зачем туда явился, вернуться назад не сможет. Но беда в том, что он не помнит, откуда пришел и что ему надо в том мире… Дело в том, что мозг человека не способен спокойно воспринять резкую перемену окружающей реальности. Он создает себе фальшивое видение мира. Память человека либо полностью блокирует его прошлое, либо искажает, пытаясь подогнать под ту действительность, в которой человек пребывает в настоящий момент. Чувство самосохранения срабатывает, — Аберфорт с грустной улыбкой посмотрел на хмурые лица работников Министерства: — Люди не хотят признать иллюзорность того мира, который вокруг себя выстроили.

— Это все ненужная философия, — фыркнула Долорес Амбридж. — Значит, Северус Снейп увлек в свою реальность свое ближайшее окружение…

— Мерлин и Моргана! — вскочил Скримджер. — Наверняка он утащил с собой заодно и Пожирателей, с Волдемортом в придачу! Детям грозит опасность!

— Не забывайте, они не помнят, что они маги. Вы же сами потребовали это, для практики по Магловедению. Хронотрон стирает память о магических способностях. Только Альбус… — Аберфорт вдруг замолчал.

— Что, Альбус? — проницательный взгляд маленьких глазок Амбридж впился в лицо старика холодными острыми льдинками.

— Ничего, — буркнул Аберфорт.

— А все-таки? Думаете, мы не умеем развязывать языки таким, как вы?

— Я забыл, что хотел сказать, — пробормотал старик. — Кстати, у вас найдется еще рюмка, господин Скримджер?

Скримджер призвал из резного дубового шкафчика хрустальную рюмку. Амбридж удивленно подняла выщипанные брови.

— Экспекто Патронум, — вдруг произнес старик.

Директорский стол окутало голубое облако. Не прошло и секунды, как облако приняло форму голубого козла. Животное чинно уселось за стол, бойко подхватило копытом рюмку и залихватски опрокинуло себе в глотку.

— Это еще что такое! — вышла из себя замминистра.

— Мэ-э-э, — проблеял козел и застучал рюмкой по столу, требуя добавки.

— Аберфорт, какого дементора… — начал Скримджер и замолчал с открытым ртом. Аберфорта в комнате не было. Засмотревшись на выпивоху-патронуса, работники министерства не заметили, как испарился проклятый диссидент.

— Вон отсюда! — вне себя от гнева выкрикнула Амбридж, сердито тыкая палочкой в козла.

Козел глумливо затряс бородой. Он вскочил на стол, ударил задними копытами по бутылке огневиски, перевернув ее на брюки Скримджеру, взвился под потолок и растаял в оконном проёме.

*****

Гарри так устал, что едва передвигал ноги. Он отсидел несколько занятий, — историю и теорию музыки, музыкальную литературу и историю характерного танца. Скакать и прыгать больше не довелось, но вся информация казалась ему совершенно новой и на редкость утомительной.

Он успел пообедать, зайти в студенческое общежитие, принять душ и переодеться. Гарри поймал себя на том, что выбор рубашки отнял у него не менее получаса. Утешив себя тем, что хорошая рубашка укрепляет чувство уверенности, он до блеска начистил ботинки и вышел из дома. По пути он с досадой вспомнил, что забыл воспользоваться туалетной водой, но возвращаться было плохой приметой, да и времени не оставалось.

Подойдя к классу Хореографии, Гарри замер. Он услышал звуки рояля. Это была совершенно не та музыка, которую играла на занятиях миссис Макгонагалл.

Гарри приоткрыл дверь. Вопрос «Можно войти?» замер у него на языке. За огромным черным роялем, так гармонично, как будто он был ожившим продолжением инструмента, — сидел мистер Снейп. Его глаза были полузакрыты, белые длинные пальцы виртуозно порхали по клавишам, а музыка…

Гарри забыл, зачем пришел. Он медленно приблизился к роялю и вцепился побелевшими пальцами в черный лакированный корпус. Он никогда не слышал такой игры. Мелодия звала куда-то, манила за собой, нежно обещала что-то, замирала… и вдруг взрывалась аккордами страсти, — такой живой, ощутимой, ликующей, что по телу Гарри побежали мурашки, а из глаз совершенно неожиданно потекли слезы.

Мистер Снейп открыл глаза. Взгляд господина хореографа был нежен, как расплавленный черный шоколад. Увидев юношу, мистер Снейп мгновенно нахмурился, музыка на секунду замерла и вновь перешла в спокойную и плавную, как море после штиля.

Гарри торопливо вытер слезы. Он не ожидал от себя такого слюнтяйства. Первый раз мелодия, да еще и фортепиано, вызвала у него такой шквал эмоций.

Прозвучали последние аккорды, и музыка стихла.

— Ференц Лист, «Liebestraum», — негромко сказал мистер Снейп.

— Либе… Что? — прошептал Гарри.

— «Грезы любви», — с насмешкой сказал хореограф.

Крышка рояля захлопнулась, Гарри вздрогнул.

Хореограф встал, медленно подошел к Гарри, взял его пальцами за подбородок и заглянул в покрасневшие от слез глаза.

— Вы плакали… Поттер, — негромко сказал он. — Значит, вы еще не безнадежны. Если человек умеет чувствовать красоту, он должен стремиться донести ее и другим.

Гарри покрылся пятнистым румянцем. Снейп видел его слезы, какой позор! И вместе с тем, он не посмеялся над ним, даже почти похвалил…

— Вы так хорошо играли. Я никогда… не слышал… такого, — в голосе Гарри было столько искренности, что мистер Снейп самодовольно ухмыльнулся.

— Вы много чего не слышали и не видели, молодой человек. Ну что, вам удалось вспомнить «Милую Чарити»? — Снейп окинул взглядом белую рубашку Гарри, не слишком ловко отглаженную торопливой рукой. — В следующий раз будьте добры переодеться, — буркнул он. Только сейчас Гарри заметил, что мистер Снейп вместо волнующих воображение лосин одет в не менее волнующие светлые джинсы.