Какого цвета ваша боль? (СИ) - "Волосинка на губе" Страница 24

Вдруг голоса умолкают. Только лишь детский беспомощный стон продолжает напоминать о том, что на крыше сидит мальчик. Все темнеет. День сменился поздним вечером. Рядом стоящий Фор, схмурившись продолжает смотреть на него. Дверь ведущая на крышу распахивается, ударяя кирпичную кладку. На крышу заходит женщина, выбрасывая в сторону палку, которая запирала дверь. Мальчик бежит к женщине и падает на руки. Плачет.

- Тобиас, мальчик мой. Все хорошо. Я с тобой, - это мама Фора? Его зовут Тобиас? - Запомни, сын, ты можешь контролировать все. Даже свои страхи.

Мальчик крепче сжимает подол серого платья его матери. Она нежно целует в лоб сына, ее каштановые пряди падают ему на лицо, щекотя его, от чего он начинает улыбаться.

Все темнеет. Я слышу, как дыхание рядом стоящего Фора участилось. Я встала ближе к нему. Наши плечи касаются друг друга.

Мы в небольшой комнате. Это кухня. Маленький накрытый стол, на котором стоят три тарелки с салатом и рядом лежит хлеб, строго три куска. Дверь в кухню резко распахивается и на пол падает тот же маленький мальчик. Тобиас.

На пороге появляется мужчина, сзади него бьется в спину женщина, которая хочет подбежать к сыну. Мужчина ее не пускает, на отмашь бьет ее по лицу, на это действие мальчик подбегает к нему и начинает маленькими ручками бить в живот мужчины изо всех сил.

«Кошмар!»

Я пытаюсь подбежать к ним, ударить мужчину, который все это время стоял на пороге и лица которого не было видно, но я в буквальном смысле прохожу через них. Как через туман. Оборачиваюсь к Фору, который в свою очередь уже сжал кулаки, и смотрит на мужчину не сводя глаз.

- Маленький сукин сын! - мужчина берет Тобиаса за рубашку, и поднимает его вверх.

Мать Тобиаса бьет изверга, но он, как стена. Даже не шатается от ударов сыпящихся со спины. Рубашка на мальчике давит на горло, теперь она удавка для него, в руках этого ублюдка. Мальчик хватается за горло, чтобы хоть как-то ослабить удушение. Он начал задыхаться. Хватая воздух ртом, брыкаясь изо всех сил. Крик матери пронзает уши. Я закрываю их и отхожу обратно к Фору, которого уже трясет от ярости. Крик невыносим. Мужчина бросает мальчика вперед к нашим ногам и в развороте бьет женщину. Она падает ударяясь головой об стол, роняя с него тарелки. Мужчина смеется. Надрывно.

И вдруг я вижу, как мальчик встает. Он уже не плачет. Он спокоен, но в его глазах ярость. В его глазах нечто. Я узнаю это. Это уже не маленький Тобиас, это монстр. Рядом стоящий Фор уже запыхается. Ему больно на все смотреть.

Мужчина медленно идет к мальчику. Он смеется. Он замахивается, но в ту же секунду мальчик бьет его в колено, оно с хрустом сгибается в другую сторону. Мужчина орет, разрывая связки. Схватившись за ногу, он падает сметая все на своем пути в этой маленькой кухне. Теперь отвратный плач изверга разносится по комнате. Мальчик медленно идет к мужчине, под его подошвами хрустит стекло разбившихся тарелок. Он тянет носом воздух. Ему нравится боль. Я знаю. Мужчина вскидывает голову вверх на Тобиаса, а тот уже стоит и его рука замахивается, чтобы сделать смертельный удар.

«Не хочу смотреть на это»

Как только, я хочу отвернуться, я вижу, как женщина, которая лежала на полу, подрывается к сыну, чтобы спасти изверга.

- Тобиас! Тобиас! - она кричит, но мальчик не слышит. Это уже не Тобиас.

Как только она кладет руку на маленькое плечо сына, он будто почувствовав угрозу бьет ладонью по лицу женщины. Она отлетает назад. С силой ударяясь об пол.

- Мама! Мамочка! - Тобиас вернулся.

На полу лежит женщина. На ее правой части лица вплоть до шеи расположились три рваные полосы. Над ней, склонившись, плачет мальчик. Сзади которого от боли, почти до конвульсий дергается мужчина. Упавший со стола хлеб впитывает кровь, которая сочится на полу. Меня начинает мутить.

Я беру за руку Фора. Утыкаясь к нему в плечо, что бы не видеть весь этот ужас. Всю эту кровь , которая была везде. Я ее чувствовала. Всю боль происходящего.

Фор сильнее сжимает мою руку. Я поднимаю на него взгляд и вижу, что мы уже не в этой отвратительной кухне. Обстановка опять поменялась.

Мы стоим и смотрим, как перед кроватью сидит мужчина, его нога перемотана в гипсе, костыли лежат позади него. Это он! Мучитель и тиран. На кроватке видны только ноги мальчика, его лицо загораживает сгорбившаяся спина мужчины, который сидит перед ним.

- Тобиас. Сынок. - не может быть! Это его отец! Я перевожу взгляд на Фора и вижу его проступивший пот. Ему невыносимо. - Мне очень жаль, но твоя мама умерла…

Я слышу, как маленький Тобиас начинает плакать. Он отворачивается к стене и накрывается одеялом. Его отец, сидевший к нам спиной начинает вставать, помогая себе костылями.

Когда мужчина повернулся, я наконец увидела его лицо.

«Не может быть!»

«Маркус Итон»

Я распахиваю глаза с бешено бьющимся сердцем. Я не знаю с чего начать думать. Я не сразу понимаю, что мы уже находимся в кабинете для пейзажей. Я тяжело дышу и чувствую спиной, что у Фора сбивается дыхание также. Я почти сползаю с кресла. Хватаюсь за колени и пытаюсь отдышаться. Перевожу взгляд на Фора, который уже пришел в себя и выключает симуляцию.

- Ты сын Маркуса?? - я осторожно спрашиваю его.

- Да. После того, как перешел сюда, я стал Фором. Это мои четыре страха… До того, как проявились мои способности, я очень боялся высоты. Детей отреченных в школе не очень любят, называя их убогими или сухарями, а уж если твой отец управляет городом, то к тебе вдвойне приковано внимание.

Он садится на кресло, я подхожу ближе к нему, вставая напротив. Он не смотрит мне в глаза.

- Маркус был отвратительным отцом. Он садист. Я неоднократно слышал, как он бьет ее. Он бил и меня, но мама всегда старалась, чтобы все внимание отца переключалось на нее, чтобы он не трогал меня. Перед ее смертью она объяснила мне, что я очень сильный духовно и невообразимо сильный физически. Я не понимал ее слов, до того случая на кухне. Это был первый раз, когда я потерял контроль и последний раз, когда я видел ее… После того, как ее похоронили, отец больше не бил меня. Ублюдок боялся меня.

Это просто невообразимо. Я не перебиваю его.

- Однажды я нашел письмо от матери, которое она написала до того, как умерла. Она говорила что-то о дивергентах, что на данный момент я самый сильный из всех. О моих способностях, которые проявятся. О регенерации. На тот момент я ничего не понимал. Но я начал анализировать. Вспомнив, что когда-то Маркус сломал мне руку, но я не помню чтобы носил гипс. Когда дети в школе кидались в меня камнями по пути домой в Отречение, мне попали по носу , сломав его. Но дойдя до дома, он уже не болел. Все ссадины, порезы и синяки проходили к вечеру. Поэтому Маркус не стеснялся бить меня, пока мать пропадала на работе с изгоями, ведь к утру на мне не было и следа.

Мне трудно это слушать. Я подошла почти в плотную к Фору и положила руку ему на ногу. Он поднял на меня глаза. В этом взгляде была вся боль прошлого…

- Я решил побороть себя. Выйдя на крышу. Мне было страшно, но в тоже время монстр во мне бушевал. Я чувствовал его. Он просился наружу. И я выпустил его. И тогда я перестал ощущать страх. Я был спокоен, собран, я слышал все. Ветер, свое медленно бьющееся сердце и тогда я понял, чтобы побороть свой страх, нужно встретиться с ним лицом к лицу. И тогда тебе будет подвластно все. - он выдохнул. - Сперва я контролировал его не на долго, он ускользал, но в скоре я мог вызывать его в любое время и держать над ним контроль сколько захочу. Это было для меня победой. Я чувствовал себя непобедимым… - он немного наклонился вперед, убрав прядь с моего лица. - До тебя…

Я опешила. Мое лицо горит от всего происходящего. Я чувствую его теплые касания по щеке.

- Фор… я … - не знаю что сказать.

- Прости. - он отдергивает руку. - Я хочу сказать, что ты сможешь ЕГО контролировать, если покоришь свои страхи. Встретишься с ними. - он подходит к двери, открывая ее картой . - На сегодня все. У тебя завтра вылазка со «Стрелами». - он улыбается и выходит, оставляя меня одну, подумать над всем.