Играя с огнём (СИ) - "Айрест" Страница 24

И да, я безо всяких скидок уже судил её как личность, прекрасно понимая, что не бывает каких-то там индивидуальностей, особого типа характера или прочего дерьма. Есть механизмы, согласно которым личность обычно развивается — и что самое главное, у мальчиков и девочек они различаются. То есть, быть парнем и думать, что девушка рядом с тобой имея совсем другую физиологию, склад ума и прочее, прочее, будет думать по тем же правилам, что и ты — абсурд.

Впрочем, до 16 её ещё можно воспитать под себя, а вот потом уже будет поздно. Хотя, надо ли оно мне, возиться с этим ребёнком и теряя часть времени и сил, что можно потратить на себя…

Так и не решив для себя этот важный вопрос, я пошёл домой, даже не подумав об этой вредной девчонке. Да видел я, как ты косила на меня своими глазищами, видел, а вот хрен тебе! Никогда не бегал и не извинялся, даже будучи молодым и не очень сообразительным в этом плане, а уж сейчас и по такому поводу… Блин, а она ведь и правда может думать, что я сейчас должен к ней подойти, сам всё осознать, извиниться и мы будем жить долго и счастливо. По её правилам, естественно. Тяжело быть тем, кто не очаровывается внешним, видя внутреннее. Столько соблазнов…

Прошла неделя, начались первые занятия. В первый день, когда мы знакомились и прочее, учитель нам понемногу пояснил учебный процесс — занятия начинаются в 9 и продолжаются примерно до 2–3 дня, в зависимости от количества пар. Тьфу, уроков…

Но оговорка моя не случайна — уроки здесь идут уже привычные мне полтора часа с небольшой переменой между ними, в общем количестве 3–4 в день. Неплохо, да? Меня так в колледже не мучали в своё время, изверги.

Но тут ещё есть всякие спортивные, музыкальные, театральные. Благо, что уже они хоть не обязательные, пусть и рекомендованные. Какие рекомендованные, я весь день буду буквально жить в школе тогда, вы совсем с дуба рухнули?

Но да, про себя я понимал — а так и запланировано. По сути, я немного неверно понял ситуацию — сейчас я был не в школе, а скорее в детском саду. Правда, всё ещё не верится, что здесь всё так просто, в отличии от прошлой жизни.

Например, в первый год обучения нам не будут ставить оценок. Вроде бы, чтобы дети себя чувствовали комфортнее и, тем самым, лучше учились. Всего 20 человек в моём классе, что свой первый год будет обучаться в огромном кабинетище, разделённом на разные зоны — парты для классического обучения, мини библиотека с пуфиками для чтения и небольшая зона для отдыха и игр, застеленная пушистым ковром.

Не смотря на внешний фасад благополучия, я всё ещё был бдителен — как это, одни плюшки и без люлей? Но вскоре реальность показала, что так вполне может быть.

Дни шли один за другим, складываясь в недели и месяцы. Большую часть дня я всё-таки был в школе, просто не имея выбора сидя на уроках и занимаясь английским, математикой и общественными науками. Последним уроком у нас была физкультура, рисование, музыка или биология, как выйдет.

Забив на кружки, я и так еле-еле смог выбить себе дополнительное время на посещение бокса, позже идя сразу к пацанам в трущобы. Уже там я нашёл идейных людей, с которыми вместе тренировался, на них обкатывая методики из прошлой жизни, что либо боялся использовать на себе, либо пока ещё не был уверен в уровне своей подготовки, чтобы пробовать их.

Лили же уже через неделю мне высказала о том, что де дескать — а чё мы телимся, хрен ли мы такие пассивные, я тут мужик что ли? Короче говоря, я опять виноват. Я всё предвидел. Так тяжело быть гением, эх…

Но не забив на эту девочку и никак не реагируя на её подначки и пока ещё мелкие манипуляции, я редкими фразами и действиями давал ей верный курс в её воспитании, пока ещё не уверенный в том, куда оно в итоге там приведёт. Может, она даже влюбиться в меня, может будет всегда считать лучшим другом детства, даже не видя во мне объекта любовной симпатии. Грань тонка…

Впрочем, вскоре мне воздалось по заслугам. Опять олени…

— Адам! Адам Беркли! — Сзади слышался немного меня раздражающий голос мелкого мальчишки, на который я не обращал внимания — собака лает, караван идёт. — Стой… — Так быстро выдохся? А да, это же обычный ребёнок 5 лет. Блин, уже ориентируюсь на пацанов из трущоб, что физически зачастую превосходят эти изнеженные домашние растения…

Обернувшись, я увидел запыхавшегося паренька, что на самом деле был весьма в неплохой физической форме. Ну, для обычного ребёнка, конечно…

— Что-то нужно? — Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем. Ведём себя как добрые миньоны, которых забыли спросить, какому именно злодею они служили в конце первой половины 20 века.

— Я… это… — Он немного замялся, оглядываясь вокруг. И не зря — мы стояли друг напротив друга в паре метрах, а вокруг нас уже собрались несколько детей, любопытно глазея на возможное шоу. Эх, опять какие-то слухи пойдут, мда. — Я вызываю тебя на бой! — Показав на меня пальцем, он смог заставить меня сначала удивиться, а потом искренне улыбнуться.

На бой? Меня? Ты? Песенка тут вспомнилась одна…

— Один, к тебе мой путь

В Валгаллу, где весел пир

К героям сяду за стол

Буду песни петь

И петь пенный эль… — Тихо про себя напевая её фрагмент с ностальгической теплотой на родном великом и могучем, я вспоминал былые деньки — когда-то меня часто побеждал страх и беспомощность. Побеждал, пока я не понял, что они лишь инструменты, инструменты, которые я могу обратить в несокрушимую броню своей уверенности, что не раз меня выручала в экстренной ситуации. Таковая ею хоть не была, но со стороны наверно забавно выглядит…

— Какой бой, насмерть? — Невинно это предположив, я чуть огляделся, ища взглядом тех, кто странно бы на меня смотрел. Вроде нету таких, все нормально смотрят. Ну, значит никто не понял, что именно я пел. Мда, если бы понял, было бы весело…

— Нет… — Видимо, даже не поняв, что я сказал, он развернулся и крикнул, убегая с некоторым трудом. — Догоняй, если сможешь!

— Дети… — Вздохнув, я на медленной для меня скорости побежал за ним, про себя отмечая — если нас поймают, я потрачу время на слушание слов какой-нибудь старомодной англичанки. Это то, это сё, блаблабла…

Не поймали. Мы прибежали в…ммм… музыкальный кружок? И нафига, будем петь на флейтах? Надеюсь, не на кожаных…

— Вот! — Он протянул мне… что это? Саксофон? Только не говори мне… — Мы будем на них играть! — Явно довольный собой, он победно на меня посмотрел, иногда с надеждой переводя взгляд от меня куда-то в сторону.

Проследив за его взглядом, я сразу нашёл Лили, которая смотрела на меня. О, как знакомо. И я опять в любовном треугольнике. Только знаете, мои дорогие ребятишки, что я вам хочу сказать? В любовном треугольнике побеждает не тот, кто терпел и сносил всё до конца. А тот, кто раньше всех из него вышел!

Как я понял, условий и прочего не будет — парень не стал мне больше ничего пояснять, несколько неуверенно и в слишком быстром темпе начав воспроизводить какую-то композицию. И куда торопится, хочет мир повидать, да себя показать? Мне по барабану, я всё равно ничего в этом не понимаю, детям другим и подавно, а вот Лили… этой и тем паче, она явно хочет видеть моё падение. А чей-то триумф лишь попутное развлечение во славу её. Как говорится, за каждым великим мужчиной стоит великая женщина, ага.