Владимир Ящерицын - Заблудший Страница 25

Я во всю демонстрировал скуку и сдержанную вежливость, не забывая кланяться. Судя по эмоциям, впечатление я оставил о себе хорошее. Даже Данзо позволил себе улыбнуться, глядя на меня. Вот только от его улыбки мне захотелось прикончить его прямо тут и сейчас и податься в нукенины. Его эмоции можно было описать одним словом — жажда. Нет-нет — не физическая, а духовная. Ему хотелось всего и сейчас: власти, денег и даже женщин. Всех окружающих он рассматривал лишь как инструменты для достижения данного. Но мало этого — он умело прятал все это за маской старика-инвалида. Что интересно: все остальные тоже любили включать эту маску и довольно кряхтели от почти воображаемого радикулита.

Но было две вещи, что меня насторожили.

Первая — все вокруг были уверенны, что у меня какой-то неразвившийся риннеган или какая-то его слабая форма, не проявляющаяся внешне. Как следствие, я стал действительно опасаться за свои глаза.

Вторая — кое-какими знаниями о риннегане владели лишь Учихи, но отдавать меня им на учебу никто очень явно не хотел. Все же что было известно о этом додзюцу всем остальным было лишь общие показатели да слухи, либо вообще легенды.

Но совершенно неожиданно Данзо выступил сам с предложением направить меня контактировать с Учихами. А остальные советники высказали пожелание, чтобы моими тренировками занялся параллельно кто-то из АНБУ.

Короче говоря, подытоживая это все я понял, что совсем скоро моя жизнь резко осложниться.

Я не задумывался, чем питаются АНБУшники у себя на базе, а зря. Как оказалось, у них есть большие столовые. В АНБУ она была расположена на поверхности, а в Корне — где-то глубоко под землей.

Вообще подземная база Корня была огромной и почти полностью автономной от остальной Конохи. Так что, в принципе, на поверхности члены Корня появлялись только для миссий. Следствием этого было то, что многие из них были очень бледнокожими.

Казалось бы — а не слишком ли большая роскошь для такой небольшой организации как Корень отстроить настолько огромную подземную базу? Однако, это было странно только на первый взгляд. Вот маленький фактик — Коноха обладала огромными прекрасно защищенными убежищами, способными без проблем разместить около двухсот тысяч гражданских. Да, запасов еды и воды там было лишь на пару дней, но сам факт — отстроить такую систему…

А ответ очень прост — две пары шиноби В-класса с основной стихией Земля способны за сутки (конечно, в идеальных условиях) легко создать круглый туннель длиной два километра и шириной три метра.

Так вот, в обед отец отвел меня в большую и светлую столовую. Цены здесь были относительно невысокими, кроме того для АНБУ и иже с ними действовала пятидесятипроцентная скидка.

Ну, а теперь самое главное: как насчет ядов? А вот здесь действовал некий фатализм местных. Вроде как — если бояться, что меня отравят многократно проверенные повара АНБУ то тогда уж и в туалет лучше не заходить. Да и из деревни неплохо бы сбежать…

Кроме этого многие из служащих носили обеды с собой.

В основе своей пища была нехитрой — на первое овощной суп, а на воторое нечто вроде риса и немного морепродуктов или мяса.

А уж после обеда мы с отцом отправились на один из внешних полигонов АНБУ.

Шли мы долго — около получаса. Дорога проходила между сплошными заборами клановых частных владений. Все это время отец рассказывал мне о полигонах Конохи.

Как оказалось, полигоны АНБУ находятся справа и немного сзади скалы с изображением лиц Хокаге. В то же время слева от них находятся общедоступные полигоны, а также небезызвестный Лес Смерти.

Некоторые из полигонов были ограждены по периметру пятиметровой сеткой-рабицой с вывешенными предупреждениями о том, что это полигон и пребывание на нем может быть смертельно опасно. На этих полигонах либо тренировались клановые, либо на них когда-то было применено нечто, что повлияло на флору или фауну на нем. Некоторые из полигонов были ограждены символической оградой и представляли собой аккуратные ухоженные рощи с полянками в центре. Полигоны были разными по размеру. Лес Смери был самым большим — его диаметр в самом широком месте был больше пятнадцати километров. Сначала меня этот факт очень обрадовал, так как мои самые разрушительные умения можно было вполне применять там, а потом отец сказал, что это место крайне опасно: Первый Хокаге отрабатывал там свои техники и что из этого вышло словами не описать — это нужно видеть.

Я уже хотел поспрашивать о других полигонах как мы наконец-то оказались перед минимум шестиметровой оградой, сплетенной из стальных прутьев самых различных диаметров. На многих их них были наклеены нисколько не потемневшие от времени и погоды бумажные прямоугольники печатей. Барьер?

За этим жутковатым забором простиралось, ровное как тарелка, прямоугольное поле почти до горизонта. На первый взгляд на нем не было ничего живого. Лишь крупный рыжий песок. На моих глазах вдали образовался маленький пылевой вихрь и побежал вдаль от нас.

Отец произнес:

— На этом полигоне отрабатывали свои самые разрушительные техники джинчурики нашей Деревни и Четвертый Хокаге. Третий дал разрешение на его расконсервацию.

Подойдя к ограде, Фу начал срывать печати с одного из участков стены. Очистив примерно два метра ограды, он приложил ладонь в центр этого участка и, прошептав «Откройся» выпустил немого чакры. Секунду ничего не происходило, а потом секция вздрогнула и стала довольно медленно погружаться в землю.

Когда проход открылся, мы с отцом вошли во внутрь и он произнес:

— Тренироваться будешь здесь: защита тут очень мощная… Даже Девятихвостому бомбой биджу не удалось ее пробить. Конечно, скоро будет уже полтора года как нет Четвертого, но я не думаю, что в защите могли образоваться прорехи — делалось тут все капитально.

Я осмотрелся и сказал:

— Отец, ты будешь стоять здесь?

— Нет, зайду за ограду — видишь дерево? Я буду возле него.

Вздохнув, произношу:

— Я пойду дальше к центру…

— Будешь тренировать что-то мощное?

Пожимаю плечами:

— У меня появилось много вопросов после атаки на Учих и я боюсь, что все ответы на них довольно разрушительны.

— Понятно. — участливо кивнул он.

Я же отвернулся и потопал к центру пустоши. Полигон занимал довольно большую площадь — где-то в районе шести-семи квадратных километров. А может и все девять.

Слой рыжего песка был неглубоким — примерно ладонь толщиной, а под ним была оплавленная каменная поверхность. Из-за этого, двигаться по нему было трудно — мои ноги были коротковаты и я сильно груз. Кроме того нещадно палило солнце и приходилось немного помогать организму усиливая ток чакры внутри тела.

Отойдя метров на сто от входа я уселся на горячий песок и начал тренировки. На этот раз скрываться не было нужды и я стал полностью задействовать телекинетику.

Первое: тренировка «искажения» — создание острого цилиндра на максимум. За прошедшее время прогресс был довольно большим — и хоть до пика моей силы было еще очень далеко, но прогресс был очевиден и я стал оптимистично смотреть в будущее. Сегодня радиус основания конуса вышел почтив два десятка метров. Правда, удержать его удалось всего три секунды, после чего я чуть не потерял сознание. Пришлось опереться о песок руками.

Придя в себя, я тут же стал собирать из песка «шрапнель». Вообще тренировать телекинетику на песке — одно удовольствие. К примеру, у той же «шрапнели» не образуются осколки, ну а «давкой» удерживать объёмами песка гораздо сложнее, чем крупными обломками или щебнем.

Для меня это усложняет тренировку многократно. Сложнее только работать с жидкостями. Кстати, нужно не забыть спросить о полигоне с водой.

Первая сфера унеслась к центру полигона по высокой дуге и, упав на песок примерно в километре от меня, разорвалась громким взрывом. Песок вспух впечатляющим пыльным облаком, образовав серьезную ударную волну, взволновавшую поверхность полигона и тут же стал быстро оседать.

Следующая…

Больше часа я швырял «шрапнель» радуясь, что наконец-то я могу развернуться и вдоволь повзрывать и разрушать.

Но и этому наступил предел.

Теперь тренировки грубой телекинетики — «импульс» и «давка».

Нанося однообразные удары по песку, я погрузился в свои мысли.

Сам по себе «импульс» представляет собой телекинетическое отталкивание материи от своей искры. Это простейшее воздействие и такие показатели как его эффективность и сила зависят напрямую от силы псиона. Следующий уровень искусства «импульса» — это рождение телекинетического момента в стороне от искры. Ну, к примеру, сверху вниз или толчок по направлению уже к своей искре.

Не знаю почему, но мне особенно удавался удар сверху. Особенно по площади либо вокруг меня, либо с эпицентром в стороне. Удар сверху по площади я называл «гравитационным ударом» — просто внешние эффекты были очень похожи на резкое возрастание гравитации в этом районе (на глаз до десяти g). Одновременный телекинетический импульс сверху и в стороны вокруг меня, я называл — «опустошение». По действию, я фактически создавал горизонтальный взрыв, сдувавший всю материю в стороны. При применении «опустошения» приходилось прикрываться защитной версией «искажения», что было не всегда удобно, однако если меня, не дай Боги, окружали враги — опустошение просто уничтожало их. Конечно область поражения была не абсолютной и с увеличением расстояния от эпицентра эффект быстро падал. Тем не менее, на пике силы полностью уничтожить все вокруг эпицентра на сто метров было для меня проще простого, а дальше уже плотность образовавшейся очень толстой ударной волны быстро начинала падать.