Андрей Рябоконь - Искушение чародея (сборник) Страница 25

Алиса сразу поняла, в чей огород брошен камень:

— Ох, Капитан, ну что вы такое говорите. Как будто лишних сорок два килограмма могут так повлиять на курс стопятидесятитонного судна!

— Девочка, в таких делах мелочей не бывает. Твое счастье, что флисканцам чужды сильные эмоции. Будь я землянином — я бы рвал и метал.

— Ну Капитан, ну милый, ну это не может быть из-за меня, ну совсем не может, — Алиса умоляюще трясла его за руки, просительно заглядывала в огромные черные глаза. — Но ведь здесь есть люди, они помогут нам синтезировать галактий — и мы вернемся домой, правда? Ну останемся чуть подольше и вернемся? Правда?

Капитан обреченно махнул двумя руками:

— У нас в любом случае нет другого выхода. Садимся на ближайшей планете, а там действуем по обстоятельствам.

Алиса запрыгала, захлопала в ладоши.

— Не вижу поводов для радости.

— Ну как же, ведь люди, или кто тут есть, достаточно цивилизованны для того, чтобы вести межзвездные переговоры, — они должны быть развитыми, как мы, как та галактика, где вы были, сильными, справедливыми, добрыми. И они обязательно помогут, и мы открыли еще одну галактику, и когда вернемся, всем расскажем, вот удивлений-то будет.

Капитан отвернулся и совсем тихо, так, чтобы не услышала девушка, процедил:

— Если. Если вернемся.

Ближайшая планета — одинокий песчаный гигант, вращающийся около двойной звезды. Большой город с космопортом — и бескрайние песчаные пустыни с редкими скалами.

— Безрадостное место, — ворчит Капитан. — Надо бы тут поосторожнее.

— А я думаю — надо сразу садиться вот туда, где космопорт. И просить помощи.

— И попасть в лапы к местным негодяям? Уже забыла о пиратах?

— Ой, и правда. Если бы я была пиратом — обязательно выбрала бы себе эту планету как укрытие.

— То-то. К тому же здесь какая-то чертовщина происходит с приборами, видимо, под песком большие залежи металлов. Я приземлюсь где-нибудь в горах. Будем вести наблюдение, перехватывать их передачи — и когда дешифруем, тогда и выдвинемся в город. Поняла?

— Да, Капитан.

— И смотри, Алиса. Без глупостей. А то захочешь еще прогуляться.

— Да за кого вы меня принимаете! — обижается Алиса. — Не маленькая, понимаю.

— Тогда снижаемся. Вот площадка хорошая, большая, ровная. Готовься к посадке, и ни одного движения без моего приказа.

— Так точно!

Посадка оказалась жесткой. Облюбованная Капитаном площадка с грохотом провалилась — и почти полминуты они падали в полной темноте. Снова грохот, скрежет, лязг. Корабль лег на бок и замер. Флисканец в отчаянии бил себя кулаками по голове:

— Ну как? Как я мог попасть два раза в одну и ту же ловушку? Это недостойно. Это глупо. Я стал слишком стар для Космоса.

— Ну что вы, Капитан. Это не ловушка, просто под площадкой оказалась пещера. Так не бывает, чтобы два раза подряд, я-то знаю! — успокаивала Алиса. — Включите прожектор, давайте осмотримся.

Капитан тяжко вздохнул, бросил в рот еще горсть таблеток — и пробежал руками по пульту. В иллюминаторах стала видна огромная пещера, заваленная камнями.

— Вот видите! Просто потолок обвалился, мы и упали.

— Просто. Просто так ничего не бывает, девочка. Но поскольку падать теперь дальше, кажется, уже некуда — пойдем, осмотримся. Отстегивайся, бери в арсенале бластер — и вперед.

Не веря своему счастью, Алиса несется к оружейному шкафу, хватает бластер и бежит к выходу.

— Стоп! Не так быстро, — останавливает ее Капитан. Сначала выхожу я, ты прикрываешь меня. Я бегу к укрытию, ты выходишь, идешь ко мне, я прикрываю тебя. Дальше по обстоятельствам. Понятно?

— Понятно. Выходим?

— Пробы воздуха в норме, выходим.

Сначала подозрительно, целясь в любой сгусток теней, потом все спокойнее и спокойнее Алиса с Капитаном осматривают пещеру. Кажется, из нее ведет несколько выходов — но все они завалены камнями, свалившимися при посадке.

— Нашла! — кричит, наконец, Алиса. — Здесь проход, из него дует свежий воздух — значит, там выход.

— Не кричи. Во-первых, может быть обвал. Во-вторых, мы еще не знаем, одни ли мы здесь, — подходит к ней Капитан. — А в-третьих, я здесь не пролезу. Это факт.

Действительно, проход сужается — и там, где может протиснуться хрупкая пятнадцатилетняя девушка, массивный трехногий флисканец имеет все шансы застрять навечно.

Алиса поднимает глаза:

— Значит, придется идти одной?

— Нет. Даже не думай, никуда ты одна не пойдешь. Будем искать дальше.

Но дальше искать им не пришлось: с противоположной стороны пещеры слышится шорох, потом шум, сыпятся камни. Миг — и просторный подземный зал заполнен высокими существами в бурых балахонах. Большинство держат в руках железные палки — явно оружие, хоть и древнее на вид.

Окружают полукругом Алису и Капитана, один — видимо, вожак, — что-то говорит. Слова смутно знакомые, в голосе угроза.

— Мы пришли с миром, — пытается начать разговор Капитан.

В ответ выстрелы. Пули щелкают по кевларовым скафандрам, не причиняя вреда, но путь к кораблю отрезан, а нападающих слишком много.

В четырех руках Капитана мигом оказываются бластеры, смертоносные лучи срезают первую линию чужаков, но на их место тут же шагают другие.

Алиса тоже стреляет, но получается поверх голов: не хватает умения.

— Алиса, беги! Я задержу их, — выдыхает флисканец.

— Нет! — девушка стоит в расщелине за спиной Капитана, целится, стреляет. В этот раз удачно, один из врагов падает — но это капля в море. Еще немного, и бурая волна просто проглотит обоих.

— Беги, я сказал. Это приказ! Назад, уроды. Зажмурься!

Вспышка, оглушительный грохот, сквозь грохот еле слышен крик Капитана:

— Это светошумовая граната, она их остановит ненадолго. Беги, я за тобой. Попробуем проскочить.

Убедившись, что Капитан следует за ней, Алиса ныряет в расщелину.

Флисканец отстреливается, с трудом продвигается вперед. Слышно, как кричат нападающие. Шорох. Они пытаются тоже проползти в лаз.

— Алиса. Дальше ты сама.

— Нет.

— Да, я застрял.

Алиса возвращается, тянет Капитана за руки, упирается ногами, стонет, в голос кричит от напряжения. Не помогает.

— Бесполезно. Иди, Алиса. Со мной все кончено. Я ранен. Я задержу их, сколько смогу, потом взорву гранату, чтобы не достали тебя. Ты же справишься? Обещай, что справишься, что вернешься домой.

Алиса кусает губы до крови, сжимает кулаки. Ребристая рукоять бластера впивается в ладонь.

— Обещаю.

— И передай друзьям…

— Что?

— Что-нибудь.

Свободными руками Капитан стреляет в сторону пещеры, в ответ летят пули. Он достает гранату, выдергивает чеку, зажимает в руке:

— Как только я разожму руку, будет взрыв. Беги. Прощай.

— Прощайте, Капитан!

Алиса не хочет, не может просто так уйти, но под взглядом черных флисканских глаз поворачивается и идет по проходу. Потом проталкивается, потом становится на четвереньки. Даже если бы Капитану удалось пройти там — здесь бы он не прошел. Иногда ей кажется, что все, тупик, — но она протискивается. Сколько проходит времени? Полчаса? Час? Десять минут? Минута?

Взрыв. Все кончено — Капитан погиб.

Алиса не замечает, что по ее щекам уже давно текут слезы, что руки сбиты в кровь, а ногти изломаны. Не замечает, что проход наконец расширяется, — и выходит под двойной свет местных солнц.

Когда раскаленный воздух обжигает ей легкие, а свет бьет по глазам, она просто задерживает дыхание, зажмуривается и бредет, бессмысленно бредет прямо в пустыню.

Капитан погиб. Корабль погиб. Экспедиция окончена, не начавшись. Шаг за шагом под палящими солнцами она идет навстречу верной смерти. Уже не идет — ползет, не раскрывая глаз, почти не дыша.

Когда на нее падает тень — чуть приоткрывает глаза, видит людей: настоящих людей в странных одеждах.

Понимает, что нужно быть осторожной, но на осторожность нет сил. Она просто хрипит:

— Помогите. Пожалуйста, помогите!

Приходит в себя на корабле — в этом невозможно ошибиться тому, кто с раннего детства летал в космосе. Удобная постель, спартанская обстановка, мерный гул двигателей. Кажется, простой перелет с Земли на Пенелопу, и вот-вот ее встретит папа, и друг — археолог Ррр, и Три Капитана. Нет, не три. Два. Уже Два Капитана, вспоминает Алиса.

И кричит, кричит, воет, как затравленная волчица, не может и не хочет сдерживать этот вой.

Не замечает, как открывается дверь, как входит в каюту невысокий русоволосый человек. Но он поднимает руку — и боль утраты стихает, превращается в саднящую печаль, а потом в светлую грусть. Она еще всхлипывает, а он спокойно садится на край кровати, гладит Алису по голове.