Неизв. - Наследие Слизерина (СИ) Страница 26

Гарри в этот момент, делая вид, что подбадривал Люциуса, тихонько прятал в карман подброшенную Джинни тетрадь.

Забрать её в начавшемся бардаке было несложно.

То, что это дневник Тома, он не сомневался.

У него было много вопросов к молодому Волди. Вроде во время обучения в Хогвартсе он был ещё более или менее адекватным.

========== Дневник. ==========

Первым делом, вернувшись домой, Гарри отправился в кабинет, где начал внимательно изучать своё новое приобретение.

Это была обычная тетрадка в чёрной потрёпанной обложке. На переплете стояла дата полувековой давности. На первой странице имя - Т. М. Реддл.

Именно так Квиррелл и описывал первый крестраж своего бывшего господина.

Убедившись, что перед ним действительно дневник Тома, мальчик задумался о том, что ему с ним теперь делать.

Уничтожать столь интересный артефакт было жалко, да и облегчать жизнь старому маразматику, ослабляя бывшего Темного Лорда, Гарри не хотелось.

С другой стороны адекватность Лорда Судеб Волан-де-Морта, несмотря на все его достижения, вызывала у него большие сомнения.

Кем надо было быть, чтобы повестись на столь банальную провокацию Дамблдора?

Да и постоянное, безостановочное деление собственной души было, мягко говоря, не самым умным поступком.

Не зря же даже опытные некроманты, посвятившие не одно десятилетие изучению этого искусства, а не такие самоучки, как Волди, крайне редко создавали больше одного крестража, которые, кстати, его наставник совсем не уважал, называя грубыми подделками под филактерии.

Хотя стоило признать, Волди был действительно могущественным, даже можно сказать гениальным магом.

Сохранить не только способность говорить, но даже колдовать, когда в тебе всего лишь сто двадцать восьмая часть души, поистине невероятный результат.

Откуда такая цифра? Просто каждый раз после ритуала оставшийся у темного мага осколок души делился на две равные части, одна из которых и помещалась в крестраж.

После первого у него осталась половина души, дальше четверть, одна восьмая…

Да, Том Реддл, несмотря на все его интриги, был гениальным идиотом. И как известно, дуракам везёт.

По словам амулета, Тома можно было поздравить с новым рекордом в области успешного деления своей души.

До этого максимальное количество аварийных якорей принадлежало одному древнему некроманту, который сумел разделить свою душу целых пять раз.

При этом пользовался не этими жалкими пародиями, а использовал свои куда более совершенные заготовки, которые позволяли сократить необходимую частицу души заклинателя для создания подобного Якоря.

И даже он не рискнул создавать шестой, понимая, что следующий ритуал может и не пережить.

Впрочем, имя и биографию этого загадочного мага вредный артефакт отказался называть напрочь, мотивируя это тем, что он ещё слишком маленький и он расскажет эту не слишком приятную историю позже. Может быть.

С другой стороны, вполне возможно Том съехал с катушек уже позже создания первого крестража, а поскольку из-за несовершенства метода каждый крестраж после разделения с Основой становился независимой личностью, то с молодым Волан-де-Мортом ещё можно было иметь дело.

Гарри надеялся, что в это время Том был ещё лишь амбициозной сволочью, а не той безмозглой, брызжущей ненавистью тварью, что паразитировала в прошлом году на Квиррелле.

Иначе кое-какие планы на этот год могли пострадать не только у директора, но и у самого мальчика.

В крайнем случае, Гарри собирался приобрести в Лютном немного контрабандного яда василиска.

Как оказалось, одна унция яда этой редкой магической рептилии, которых на всю планету осталось меньше десяти штук, стоила более десяти тысяч галеонов.

Даже по меркам юного мага это была астрономическая сумма.

Зато от яда короля змей противоядия не существовало. Ну, разве что слёзы феникса или кровь единорога в больших количествах могли на время отсрочить процесс разрушения организма и подарить организму жертвы время выработать противоядие.

Но тут шансы пятьдесят на пятьдесят. Либо помрёшь, либо нет.

Также существовала вероятность, что антидотом от данного яда может послужить легендарный философский камень, но поскольку он уничтожен, то эта версия навсегда останется теорией.

Но Гарри сейчас интересовала не убойная сила яда, а то, что кроме всего прочего он был чрезвычайно токсичен, растворяя даже гномье серебро вместе с наложенными на него чарами.

Короче, яд василиска в хозяйстве вещь очень полезная и столь же дорогая.

Поэтому мальчик надеялся, что до этого не дойдёт. Не хотелось бы на уничтожение каждого попавшегося под руку крестража тратить по десять тысяч галеонов.

А ведь если Том всё же свихнулся, то придётся. По крайней мере до того момента, пока он не освоит адский огонь.

Решив, что откладывать больше нельзя, Гарри взялся за перо и открыл дневник, но перед тем, как приступить к делу, он буквально не мог не пошутить над тёмным магом:

- Том, мальчик мой, наконец-то я тебя нашел, - старательно копируя почерк директора, вывел когтевранец.

Гарри показалось, что дневник задёргался, стараясь уползти, но поняв, что не спастись, обречённо ответил:

- Профессор Дамблдор?

- Мой мальчик, я давно уже директор, но ты как и раньше можешь называть меня своим “сладким Альби”. Не беспокойся, вскоре ты возродишься, и я покажу тебе всю силу “истинной любви”.

На пару секунд дневник завис, а потом буквально взорвался:

- Ты не Дамблдор! Кто ты такой?!

- Странно. А мне показалось, что у меня талант в пародии этого бородатого пожирателя лимонных долек. Я тот, кто сейчас держит под рукой склянку с ядом василиска, - лаконично ответил тёмному лорду юный маг.

- Блефуешь, - неуверенно написал Реддл.

- Блефую, - легко согласился мальчик. - За ядом василиска мне придётся съездить в Лютый Переулок, но для тебя не жалко.

- Как ты смеешь? Ты хоть знаешь, кто я? Я лорд судеб Волан-де-Морт

- Том, у тебя совершенно отсутствует чувство юмора. Мой тебе совет - будь проще, и тролли к тебе потянутся.

- Кто ты такой? Малфой? Нотт? Блэк? Лестрейндж? Гринграс?

Гарри задумался. Несмотря на мощнейшую ментальную защиту, говорить частице Тома своё истинное имя мальчик не хотел.

Пару минут поломав голову над этой дилеммой, в мозгу мальчика родилась гениальная идея.

Наконец, он взмахнул пером и написал:

- Можешь называть меня тёмный лорд Спрут.

Теперь настала очередь дневника зависнуть, обдумывая новую информацию.

- Врёшь! Я единственный настоящий тёмный лорд!

Гарри легко улыбнулся. Всё-таки, несмотря на годы, прошедшие с разделения, осколок сознания Тома, запечатанного в дневнике, остался всё тем подростком, каким Волди был во время создания крестража.

Этакой амбициозной сволочью, готовой шагать по головам во имя достижения собственным целей. Но при этом Том был ещё тем самым семнадцатилетним максималистом, свято верящим в своё предназначение. На то жутко хохочущее чудовище, бросающееся проклятиями налево и направо, он был совсем не похож.

- Чистая правда. По крайней мере, одна моя близкая подруга на полном серьёзе предрекает мне карьеру пугала магической Британии. Ну, а прозвище я выбрал только что. По-моему, звучит не хуже, чем Волан-де-Морт.

После этого дневник вновь затих. Гарри уже решил, что Том обиделся, или у тёмного лорда сели батарейки, когда проступила новая надпись.

- Чего ты хочешь?

- Мои желания сейчас не важны. Куда важнее, чего хочешь ты.

- Ты совсем идиот? Единственное, что я хочу после того, как провёл в облике этой книжонки почти полвека, это вернуть себе тело.

- Ты не понял. Обретение тела - это меньшая из твоих проблем. Я смогу добыть его за пару дней. Куда важнее другое. Что ты собираешься делать, если возродишься?

- Ну, у меня есть кое-какие планы…

- Том, мне легче смотаться в Лютый за ядом василиска, чем весь день играть с тобой в шарады.

- Я хочу изменить магическую Британию. - Гарри кивнул. Как он и предполагал, максимализм так и прёт. Теперь понятно, на чём Дамби его подловил.

- Начнешь новую войну?

- Не сразу. Скорее всего, это не понадобится. Мои люди должны были занять ключевые посты в Министерстве Магии. В будущем придётся только разобраться со стариком и его прихвостнями.

- Не хочу тебя расстраивать, но большинство твоих сторонников сейчас пребывают в бессрочном отпуске в Азкабане. А сумевшие откупиться не слишком-то ждут твоего возвращения. По крайней мере, не в том состоянии, в котором ты будешь прибывать после возрождения.

- Я сам прекрасно понимаю, что я, мягко говоря, не дотягиваю до того лорда Волан-де-Морта, которым я стал.